Народный театр - А. Ф. Некрылова

— Шавочка-душечка, — ласкает ее Петрушка, — пойдем ко мне жить, буду тебя кошачьим мясом кормить.

Но Шавочка ни с того ни с сего хвать Петрушку за нос; Петрушка в сторону, она его за руку, он в другую, она его опять за нос; наконец Петрушка обращается в постыдное бегство. Тем комедия и оканчивается. Если зрителей много и Петрушкину свату, то есть главному комедианту, дадут на водку, то вслед за тем представляется особая интермедия под названием Петрушкиной свадьбы. Сюжета в ней нет никакого, зато много действия. Петрушке приводят невесту Варюшку; он осматривает ее на манер лошади. Варюшка сильно понравилась Петрушке, и ждать свадьбы ему невтерпеж, почему и начинает он ее упрашивать: «Пожертвуй собой, Варюшка!» Затем происходит заключительная сцена, при которой прекрасный пол присутствовать не может. Это уже настоящий и «самый последний конец» представления; затем Петрушка отправляется на наружную сцену балаганчика врать всякую чепуху и зазывать зрителей на новое представление.

В промежутках между действиями пьесы обыкновенно представляются танцы двух А р а п о к, иногда целая интермедия о Д а м е, которую ужалила змея (Ева?); тут же, наконец, показывается игра двух П а я ц е в мячами и палкой. Последняя выходит у опытных кукольников чрезвычайно ловко и забавно: у куклы корпуса нет, а только подделана простая юбочка, к которой сверху подшита пустая картонная голова, а с боков — руки, тоже пустые. Кукольник втыкает в голову куклы указательный палец, а в руки — первый и третий пальцы; обыкновенно напяливает он по кукле на каждую руку и действует таким образом двумя куклами разом. При кукольной комедии бывает всегда шарманка, заменившая старинную классическую волынку, гусли и гудок; шарманщик вместе с тем служит «понукалкой», то есть вступает с Петрушкой в разговоры, гадает ему вопросы и понукает продолжать вранье свое без остановки.

Середина XIX века

В. Ф. Золотаренко

[«ПЕТРУШКА» НА КУБАНИ]

Был в кукольной комедии. Тут взору моему представился сейчас круг скрипачей, баса, бубна и цимбал. Из обоев сделаны ширмы, в верхушке отверстие. Заиграла балаганная музыка, и две неопрятные куклы мужска и женска полов начали танцевать, только, разумеется, ног не видно. За одной четой выходила другая, совершенно в различном костюме, и так далее. В заключение танцев поцелуются. Наконец, явился неопрятный весьма носатый великан; он сперва убил солдата, потом лекаря, наконец самого черта. Дебоширил до тех пор, пока не схватила его за нос белая собака, которая утащила его за кулисы. Засим объявили: кончилось.

1844

Д. В. Григорович

ПЕТЕРБУРГСКИЕ ШАРМАНЩИКИ

В осенний вечер, около семи часов, партия шарманщиков поворотила с грязного канала в узкий переулок, обставленный высокими домами. Шарманщики заметно устали. Один из них, высокий мужчина флегматичной наружности, лениво повертывал ручкою органа и едва передвигал ноги; другой, навьюченный ширмами, бубном и складными козлами, казалось, перестал уже думать от усталости; только рыжий мальчик с ящиком кукол нимало не терял энергии.

Шарманщики, кажется, намереваются войти в ворота одного знакомого и прибыльного дома.

Так! Нет сомнения! Комедия будет! Они вошли на двор, вот уже заиграли какой-то вальс, и раздался пронзительный крик Пучинелла. [...]

Пучинелла принят с восторгом; характером он чудак, криклив, шумлив, забияка, одним словом, обладает всеми достоинствами, располагающими к нему его публику.

— Здравствуйте, господа! Сам пришел сюда, вас повеселить да себе что-нибудь в карман положить! — так начинает Пучинелла.

Его приветствие заметно понравилось; солдат подошел поближе, мальчишка сделал гримасу, один из мастеровых почесал затылок и сказал: «Ишь ты!», тогда как другой, его товарищ, схватившись за бока, заливался уже во все горло. Но вот хохот утихает; Пучинелла спрашивает музыканта; взоры всех обращаются на его флегматического товарища.

— А что тебе угодно, г. Пучинелла? — отвечает шарманщик. Пучинелла просит его сыграть «По улице мостовой»; музыкант торгуется:

— Да что с тебя, мусью? 25 рублей ассигнациями! П у ч и н е л л а. Да я отроду не видал 25 рублей, а по-моему — полтора рубля шесть гривен.

М у з ы к а н т. Ну хорошо, мусью Пучинелла, мы с тобой рассчитаемся.

Сказав это, он принимается вертеть ручку органа. Звуки «По улице мостовой» находят теплое сочувствие в сердцах зрителей: дюжий парень шевелит плечами, раздаются прищелкивание, притоптывание.

Но вот над ширмами является новое лицо: К а п и т а н -и с п р а в н и к; ему нужен человек в услужение; музыкант рекомендует мусью Пучинелла.

— Что вам угодно, ваше высокоблагородие? — спрашивает Пучинелла.

— Что ты, очень хороший человек, не желаешь ли идти ко мне в услужение?

Пучинелла торгуется; он неизвестно почему не доверяет ласкам Капитана-исправника; публика живо входит в его интересы.

К а п и т а н - и с п р а в н и к. Экой, братец, ты со мной торгуешься! Много ли, мало ли, ты станешь обижаться.

П у ч и н е л л а. Не то, чтобы обижаться, а всеми силами стану стараться!

К а п и т а н - и с п р а в н и к. У меня, братец, жалованье очень хорошее, кушанье отличное: пуд мякины да полчетверика гнилой рябины, а если хочешь, сходишь к мамзель Катерине и отнесешь ей записку, то получишь 25 рублей награждения.

П у ч и н е л л а. Очень хорошо, ваше благородие, я не только записку снесу, но и ее приведу сюда.

Публика смеется доверчивому Пучинелла, который побежал за мамзель Катериною. Вот является и она сама на сцену, танцует с Капитаном-исправником и уходит. Толпа слушает, разиня рот, у некоторых уже потекли слюнки.

Новые затеи: Пучинелла хочет жениться; музыкант предлагает ему Н е в е с т у; в зрителях совершенный восторг от девяностодевятилетней Матрены Ивановны, которая живет «в Семеновском полку, на уголку, в пятой роте, на Козьем болоте». Хотя Пучинелла и отказывается от такой невесты, но все-таки по свойственному ему любопытству стучит у ширм и зовет нареченную. Вместо Матрены Ивановны выскакивает с о б а к а, хватает его за нос и теребит что есть мочи.

Публика приходит в неистовый восторг: «Тащи его,