Фундамент - Алексей Филиппович Талвир

— Что, озябли, Петр Петрович? — соскочив с одной из повозок, подбежал к профессору Чигитов. Он был одет не так тепло, как Верхоленский, но в нем бурлила горячая, жаждущая деятельности кровь. Впрочем, и на одежду ему жаловаться было бы грешно: драповое пальто с меховым воротником, расшитые красным и белым романовские валенки, шайка с длинными ушами, шерстяной шарф, кожаные на меху варежки.

Крестьяне, зябко ежившиеся в своих чапанах и потертых полушубках, смотрели на него почтительно и с откровенной завистью. Кирилл Чигитов — студент геологоразведочного института, ученик Верхоленского. Он, кажется, больше всех здесь заинтересован в том, чтобы на чувашской земле началась разработка фосфоритных залежей.

— К горе напрямик, пожалуй, не подойти, — сказал профессор, бодро шагая рядом с Чигитовым. — Уж очень глубокий снег…

Проезжая дорога, извиваясь по снежному полотну, бежала вдоль берега реки к деревне. Эль-ту оставалась в стороне.

Кирилл крикнул ведущему вознице, чтобы тот остановил лошадей.

— Где же Харьяс? Она обещала подготовить подъездные пути к Эль-ту, — сказал он, оглядывая окрестности.

— Харьяс, видимо, как попала в свою родную деревню, так и забыла обо всем. Не нужно было женщине поручать такое дело, — недовольно проговорил Петр Петрович.

— Что вы, она многим мужчинам утрет нос!

— То-то и видно. Мы проехали девять верст, а она не организовала расчистку снега в десяти метрах от деревни. А время не ждет, вот-вот разыграется метель.

Кирилл, раздосадованный не менее профессора, кинулся к возчикам:

— У кого есть лопаты? Начнем прокладывать дорогу! В это время до них донеслось протяжное:

— Э-й-йй!

Взглянув в сторону Эль-ту, Верхоленский и Чигитов увидели группу людей, размахивающих шапками, руками и даже лопатами.

Это была Харьяс со своей «командой». По их энергичным жестам Чигитов понял — подъезд к Эль-ту расчищен со стороны деревни. И это было очень разумно, — между лесом и пригорком лежал глубокий овраг… Лошади вновь тронулись.

Показались крайние деревенские избы.

Чигитов и Верхоленский, чтобы срезать путь, направились к Эль-ту напрямик, через заснеженное поле.

Харьяс, вскочив на неоседланную лошадь, — очевидно, кто-то из мужчин прискакал на ней на расчистку снега — крикнула:

— Петр Петрович, я сейчас приеду за вами!

Она смело спустилась по крутому склону и, оставляя за собой снежный вихрь, понеслась им навстречу.

— Эта женщина в самом деле кому угодно утрет нос, — улыбнулся профессор.

С Харьяс Верхоленский познакомился в Чувашском представительстве. Она появилась там, узнав о готовящейся экспедиции, и попросила зачислить ее в штат. Петр Петрович и слушать не хотел. Недостатка в людях не было, да и не женское это дело — зимой ковыряться в земле. За нее стал просить Чигитов. Он отрекомендовал ее как уроженку тех мест, очень серьезную и деловую женщину, старшекурсницу химико-технологического института. Скрепя сердце, Верхоленский уступил.

Предубеждение Петра Петровича убывало с каждым часом…

Поздоровавшись и спрыгнув с лошади, Харьяс подвела ее к профессору. Тот не без смущения ответил:

— Дорогая, вы мне очень льстите, если полагаете, что я в свои годы еще способен вскакивать на коня. Благодарю вас, но я уж лучше как-нибудь доковыляю. По крайней мере, буду цел. Знаете, в моем возрасте нужно опасаться, как бы людям не причинить дополнительных хлопот.

Кстати, вы знакомы с Ятмановым, который ходатайствовал перед Москвой о разработке недр Эль-ту?

— Конечно, — ответил Чигитов. — Он тоже из нашей деревни, мы с ним вместе воевали в гражданскую. Теперь он здесь большой человек.

Когда они поднялись на гору, Харьяс сказала:

— Петр Петрович, мои односельчане поручили мне пригласить вас на обед. Может быть, вы распорядитесь, кому что здесь делать, и мы сходим перекусим и отдохнем…

Профессор не стал отказываться.

Когда все первоочередные вопросы были разрешены, он предупредил Чигитова:

— После обеда съездим в Вутлан. А пока распорядитесь, чтобы рабочие, не мешкая, приступали к установке вышки.

Вутлан — небольшое село, расположенное в нескольких километрах отсюда. Там работала другая группа экспедиции, прибывшая из Москвы несколькими днями раньше.

Харьяс не хотела отставать от профессора.

— Да что вам там делать? — пытался отговорить ее Петр Петрович. — Пожили бы спокойно в родной деревне. Кто знает, когда еще вам придется здесь побывать.

— В Элькасах у меня никого из близких не осталось, — упорствовала Харьяс. — Папа не вернулся с германской, мама и младшая сестренка умерли в голодный год… К тому же, постпред приказал мне заботиться о вас. Приедете в Вутлан, озябнете… Да и сейчас пора пообедать, отогреться…

Петр Петрович и Кирилл, поторапливаемые Харьяс, направились в Элькасы.

Колхозники, прослышавшие о профессоре Верхоленском и его миссии, встретили гостей очень радушно. В самом большом и чистом доме на центральной улице для гостей был приготовлен обед. Не забыли и о пиве.

Чигитов побаивался, что кто-нибудь в присутствии Петра Петровича вспомнит о его неудачном председательствовании. Но односельчане вели себя так деликатно, предупредительно, что все его опасения вскоре рассеялись. Добрые, мудрые люди, они-то, несомненно, понимали, что был он тогда неопытным желторотым птенцом. А вот теперь… Думал ли кто тогда, что он станет образованным человеком, что сам профессор, разгадавший тайну Эль-ту, будет обращаться с ним, как с равным.

Да, все по-другому стало в родной деревне… Ничто не напоминало о кулаках и коштанах, которые, кажется, совсем недавно бесчинствовали здесь. Очень хотелось Чигитову встретиться со своим бывшим другом Прагусем. Но, оказалось, что его давно не видели в деревне — работает где-то на железной дороге.

Пообедав и согревшись, московские гости отправились в Вутлан.

Лошади бежали рысью. Профессор, подняв высокий воротник теплого тулупа, задумчиво глядел перед собой.

Долго ехали молча. Уже возвышенность Эль-ту осталась позади. Люди, работающие на ней, стали казаться крошечными букашками. Узкая зимняя дорога, попетляв, выбирая место поудобнее, нырнула в тихий, заснеженный лес.

Когда миновали лес, показались крыши Вутлана.

В деревне разыскали бригадира экспедиции Мурзайкина. Последние годы он проводил главным образом в разъездах. Не успеет вернуться из одной экспедиции, готовится к следующей. Так и не окончив институт, стал опытным специалистом в геологии.

Угощая гостей чаем, Иван вытащил из портфеля топографическую карту. За пару недель, проведенных здесь, ему удалось основательно ознакомиться с содержанием подземных кладовых Вутлана.

Слегка бравируя своей осведомленностью, он сообщил, что толщина пласта фосфоритов по всей площади залегания не менее метра. Надеясь удивить профессора, Иван кинул на Харьяс выразительный взгляд и добавил:

— А известно ли вам, что залегает под фосфоритами? Сланец! Нет, вы только вообразите, какие богатства хранит здешняя земля! Вот вам и топливо для электростанции будущего химзавода!

— Ну, что ж, прекрасно. Однако прогнозы относительно сланца несколько преждевременны. Все зависит от его качества.