Ведьмин ресторан - Ку Санхи
– Секрет фирмы? Из тех, которые даже невесткам не рассказывают? – пошутила старушка и отпила бульона из миски, сначала подув на него, чтобы остудить.
Через некоторое время, вытерев нос и рот тыльной стороной руки, старушка сказала:
– На улице холодно от росы; так приятно в такую погоду поесть горяченького. Большое спасибо.
В тарелке не осталось ни капли бульона и ни единого кусочка лапши.
– Ох, поем ли я когда-нибудь такую же вкусную лапшу…
– На свадьбе сына поедите. Там будет еще вкуснее, – сказала Джин.
Старушка кивнула.
– А ведь и правда! Что ж, подождем.
Женщина поднялась и пошла к выходу. Перед тем как открыть дверь, она обернулась к Джин и сказала:
– Ты тоже встретишь хорошего человека, милая. Нет в жизни ничего важнее, чем встретить человека, предназначенного тебе судьбой. Пусть это будет мое тебе благословение как внучке.
Джин почувствовала комок в горле.
– Спасибо.
«Надеюсь, так все и будет», – подумала она про себя.
Старушка вышла на улицу. Предрассветные сумерки, которые стало видно в открытую дверь, напоминали темно-синее море.
* * *
Хёсик заподозрил неладное на следующий день после поминального обряда чеса в память об отце. Вернувшись домой с работы, он застал мать хлопочущей на кухне. На часах было десять вечера – обычно в это время она уже крепко спала, так как уходила на работу ранним утром.
– Мам, что это ты жаришь на ночь глядя? Мясные оладушки? Это ты меня решила угостить, что ли? – заглядывая ей через плечо, спросил он.
На сковороде шкворчали его любимые мясные оладьи. Может, остались со вчерашнего дня? Не в силах сопротивляться аппетитному запаху, Хёсик схватил оладушек, но мать хлопнула его по руке.
– Ну-ка не тронь, это на поминальный стол.
Хёсик озадаченно посмотрел на мать. Непохоже, что она пошутила. «Я что-то перепутал? Мы же только вчера поминали отца?» – недоумевал Хёсик. Через секунду он понял, что ничего не путает, и его охватило зловещее предчувствие.
– Мам, мы же вчера отца поминали. – У него дрогнул голос.
Мать продолжала жарить оладьи, будто не слышала. Затем стала готовить салаты из зелени и жарить рыбу. На плите кипел суп.
Время шло к полуночи, и тут мама, воскликнув: «Ой, надо бы поторопиться!» – стала накрывать поминальный стол. А Хёсик так и стоял рядом, как огородное пугало.
– Мам, не пугай меня так!
Он раздосадованно топнул ногой, но она даже не посмотрела в его сторону. Когда он взял ее за руку и попросил прийти в себя, она нежно погладила его по щеке и сказала:
– Если не хочешь завтра клевать носом на уроках, надо ложиться спать. Поклонись папе и иди скорей в постель. Я завтра перед работой соберу тебе еды в школу.
Всю ночь Хёсик пролежал, не сомкнув глаз. Утром, когда он вышел из своей комнаты, на столе его ждала коробка с обедом.
Глядя на аккуратно упакованную коробку, он заплакал.
«Говорят, с возрастом память ослабевает. А может, это депрессия? Вроде бы в пожилом возрасте симптомы депрессии похожи на симптомы деменции…» – успокаивал он себя.
В тот же день Хёсик повел маму в больницу. После обследования был поставлен диагноз «умеренная деменция», что являлось следующей стадией после легких когнитивных нарушений. Отрицать очевидное было бессмысленно.
– Наверняка были какие-то симптомы и раньше? Вы совсем не замечали за ней ничего странного?
Хёсик покачал головой. У матери ум всегда был острее, чем у него самого. Она отлично справлялась с хозяйственными и банковскими вопросами, которые пожилым обычно даются с трудом.
– Это все из-за меня, идиота. – Хёсик ударил себя в грудь.
Ему только и оставалось, что винить себя да бить кулаком в грудь.
«Вот ведь недоумок, чтоб мне на этом месте провалиться. Все горы в Корее обошел, а с мамой на рынок так ни разу и не сходил. Потратил кучу денег на поездку в Альпы и рисковал жизнью в Гималаях, а маму к морю на Чеджудо так и не отвез. Человек я вообще или кто?»
Хёсик глотал горькие слезы, повторяя, что не заслужил даже права плакать.
Доктор попытался его утешить:
– Зато у вашей матери, так сказать, безобидная деменция. Нет признаков агрессии или бреда. Нет резких перепадов настроения. Если состояние не ухудшится, вам будет легко за ней ухаживать.
Безобидная деменция… Разве бывает деменция безобидной? Впрочем, мама действительно не вела себя агрессивно. Но с того дня, как она повторно приготовила поминальный стол, разум к ней так и не вернулся.
Большую часть дня она проводила в полузабытьи. Смотрела на небо, на деревья за окном, на людей, идущих по улице. А иногда доставала альбом с фотографиями Хёсика и долго их листала. Вот он возле каменного знака «Пик Чхонванбон», рядом с ним стоит девушка из церкви, которую он посещал, – это он в студенческие годы ходил в горы Чирисан. Вот он на выпускном, стоит с суровым лицом и букетом цветов в руках (букет для фотографии пришлось позаимствовать у одноклассника, потому что ей было жалко тратить деньги на цветы). Было даже фото «бесценного ребенка, единственного сына в третьем поколении», сделанное в студии в годовалом возрасте (на нем он милый пухлощекий малыш). Мать смотрела на эти фотографии часами, и ей не надоедало. На ее губах появлялась улыбка, как будто она переносилась мыслями в прошлое. В такие моменты она казалась счастливой. Возможно, хотела напоследок насладиться каждым воспоминанием.
Не прошло и трех месяцев, как симптомы резко ухудшились. Впрочем, вернее будет сказать не «ухудшились», а «приобрели другую форму». Однажды воскресным днем Хёсик оставил мать одну дома и ушел за покупками. Раньше в таких случаях серьезных проблем не возникало. Его не было самое большее тридцать минут. Когда он вернулся, матери дома не оказалось. Точно сумасшедший, он обежал весь район, привлек к поискам полицейских, но они нигде не могли ее отыскать. У Хёсика не было детей, но в тот момент он чувствовал себя как родитель, потерявший ребенка.
«Может, она вернулась сама?» – с надеждой подумал он и отправился домой. Мама сидела у входной двери. Радость и облегчение, которые Хёсик испытал, увидев ее, прошли, когда он заметил, что по ее лицу течет кровь.
– Мама! Что у тебя с лицом?
Ее босые ноги были в грязи, в одной руке – сосновые иголки, а в другой – невесть откуда взявшийся серп. Похоже, она порезалась, когда собирала иголки.
– Дяденька, а почему мама все никак не приходит? Я вот
