Ведьмин ресторан - Ку Санхи
– Эх, это точно не я. У меня нет родимых пятен и бородавок, и те, кого я ненавижу, живут и в ус не дуют, – вздохнул Кирён, и его плечи поникли, как мокрое белье после стирки. – Чухо вон стал айдолом, и никаких проблем.
– Чухо, который издевался над тобой? Его недавно со скандалом исключили из группы за то, что он когда-то травил своих одноклассников.
– Что? Правда?
Джин нашла в интернете статьи про Чухо и показала их удивленному Кирёну. Чухо с самого раннего возраста осветлял волосы, как делают хулиганы, и над одноклассниками он тоже издевался с начальной школы. Кто-то из жертв написал пост в интернет-сообществе, и, когда к этому посту добавились показания других жертв, недолгой карьере айдола пришел конец.
– Вот это да! Мне даже лицо его видеть не хотелось, поэтому я нарочно ничего не читал, не знал, что там с ним происходит. Какое облегчение! Надо же, как все совпало! – Кирён был так удивлен, что трещал без умолку.
– Почему ты так удивляешься? Ты же сам загадал желание, вот оно и сбылось. Какое же это совпадение? Это сила магии.
У Кирёна глаза округлились, как у кролика, и Джин, не удержавшись, прыснула смехом – таким милым он был в этот момент.
– Хе-хе… Н-ну да…
Кирён встретился взглядом с ведьмой. Джин заподозрила, что они что-то от нее скрывают, раз обмениваются тайными взглядами.
– Что это вы? Что-то замышляете втайне от меня?
Кирён спрятал глаза, а ведьма закашлялась.
– Кстати! Ведь блюдо, которое съел Кирён, должно было сделать так, чтобы у его врага появились перепонки на руках, разве нет? – прижала их к стенке Джин.
Ведьма нервно ответила, повысив голос:
– Тихо! Я еще не договорила. Как ты смеешь прерывать меня? – Она раздраженно откашлялась и продолжила:
– Кроме того, ведьму можно распознать по тому, слушаются ли ее животные. Особенно это касается существ черного цвета: черные козы, пауки и летучие мыши считают ведьм своими хозяйками. Если черная кошка слушается незнакомого человека, с большой долей вероятности в нем течет ведьминская кровь.
Кирён, который слушал с неподдельным интересом, сказал:
– О, это тоже не про меня. Все местные кошки обходят меня стороной. А черный бигль, который был у меня в детстве, частенько гадил на полу в моей комнате.
Сказав это, Кирён вдруг призадумался, а потом указал пальцем на Джин.
– А ведь та черная кошка…
Джин запихнула ему в рот сонпхён, не дав договорить. Горячий рисовый пирожок был только-только из пароварки, и Кирён забегал по залу, точно пчелой ужаленный.
– А-а-а!
Глядя на него, Джин почувствовала укол вины и легкую боль в груди. Она пока не понимала, что это за боль.
Через две недели старушка, которая наотрез отказалась от магических блюд, пришла снова.
– Можно к вам на минутку?
Тяжело вздыхая, старая женщина рассказала о психологической войне, которую ведет с сыном. Она сходила в агентство, где организуют браки с иностранками, внесла внушительную сумму в качестве вступительного взноса, и агентство уже составило план встреч. Но сын наотрез отказался в этом участвовать.
– Мой Хёсик – упрямец, весь в меня. Ни за что, говорит, не буду жениться без любви. Какая уж там любовь в пятьдесят, если даже в юности не влюбился? Он мне, конечно, сын, но больно многого хочет. Вот помру, тогда, может, возьмется за ум.
Затем она намекнула, что хочет попробовать что-нибудь в ресторане:
– У вас ведь довольно дорого, да? Я уже потратилась на то, чтобы сын встретился с невестой из Вьетнама, так что денег осталось немного. Возврат, говорят, не делают. Если б знала, что так выйдет, сразу бы вас послушала.
Ведьма ответила:
– Не обязательно оплачивать деньгами.
Лицо старушки просветлело.
– Да? Какое облегчение. Но что я, старуха, могу вам предложить?.. Я не врала, я и печень готова отдать, лишь бы сын нашел суженую и жил счастливо. Тело у меня уже дряхлое, но если понадобится, то я хоть руки-ноги, хоть что отдам. Чего их жалеть, я ведь из-за сына так и помру несчастная, – с жаром говорила старая женщина. – Это мое последнее желание. Чтобы сын женился, и они с женой поддерживали друг друга. Я-то пока жива, но как подумаю, что он один останется после моей смерти…
У нее в глазах появились слезы.
– Когда люди вдвоем, а не по одиночке – разве оно не лучше? Одно у меня желание перед смертью – найти ему жену, чтобы они рука об руку могли вместе идти по этой непростой жизни.
Ведьма прикрыла глаза и задумалась. Посмотрев на нее, Джин забеспокоилась, что ведьма действительно потребует у старушки печень. Ведьма как-то рассказывала, что к ней приходила девушка, желавшая стать красивее. За исполнение того желания ведьма потребовала у девушки будущего ребенка. Она была не из тех, кто проявляет сочувствие.
Постукивая себя по щеке указательным пальцем, ведьма несколько минут размышляла, а потом открыла глаза. Джин, старушка и даже Кирён – все смотрели на нее в ожидании.
– Ваша печень мне не нужна. Сырая печень человека – ингредиент весьма полезный, но ваша слишком стара.
Ведьма сделала паузу. Она была похожа на черного леопарда, наслаждающегося видом жертвы.
Старушка нетерпеливо спросила:
– И что теперь? Не грудного же молока у старухи попросите?
Кирён захихикал.
Ведьма тоже улыбнулась, но совсем не оттого, что ей было смешно, и ответила:
– Отдайте мне вашу память.
Пожилая женщина не смогла сдержать удивления. Она посмотрела на Кирёна и Джин, безмолвно требуя объяснений, но единственной, кто мог все объяснить, была ведьма.
– Печаль, радость, гнев, боль… Отдайте мне воспоминания со следами всех эмоций, которые переживают люди. У вас за долгую жизнь много чего накопилось.
Поняв, чего именно хочет ведьма, старушка попыталась представить, что будет для нее означать отказ от воспоминаний. Решение она приняла довольно быстро.
– Ну что ж, я согласна. У меня была тяжелая жизнь. В ней много такого, о чем я хотела бы забыть, так что все к лучшему, – сказала она, смело протягивая руку ведьме. – Да чего мне их жалеть-то, эти воспоминания. Но имейте в виду, если обманете, я уж вам покажу! Меня даже на Мёндоне[11] боялись!
Ведьма улыбнулась и пожала руку старушки.
* * *
Джин никак не могла привыкнуть к странному ощущению, которое возникало от прикосновения к ведьминой поваренной книге. Стоило дотронуться до обложки, и она казалась кожей мертвого человека,
