Заднесельские оскорёнки - Александр Владимирович Быков
В это время мимо нас на велосипеде проехала девочка лет 10–12.
– Тебя мать зовет, с Устья знакомые позвонили, едут в гости.
– Ой ты, моя хорошая, – обрадовался мужик, позабыв, что только что врал дачнику о болезни дочери, – ну ладно, я пошел, если чего надо – обращайся, я пока временно не работаю, могу помочь. Коклюшки для знакомой я все-таки достал. Далеко от Заднего, в другой деревне на самой окраине района. Были как-то с питерским туристом Николаем на экскурсии, смотрим, мужики дом поднимают, меняют нижние венцы. Подъехали, поздоровались. Николай снял на камеру процесс работы. Я, между делом, спрашиваю главного мужика, нет ли у них в доме коклюшек?
– Пошто тебе?
– Одна женщина просила, плетет она.
– Ну коли плетет, так ладно, посмотрю.
Мужик ушел в дом и через пару минут вернулся с пяльцами, подушкой и заплетенным на ней коклюшками кружевом.
– Вот от матери осталось, заплела старуха прошву, а на другой день и померла, лет двадцать лежит. Забирай все, чтобы сразу.
– Так дорого запросишь, мне бы одни коклюшки?
– Коклюшки одни не продам, бери все, у меня вчера дрель полетела, так давай полторы тыщи на новую и по рукам.
Я посмотрел на товар. Все хорошо: пяльца с ящичком, в нем коклюшек битком штук двадцать не меньше, да заплетено столько же. Подушка большая, туго набита льняными головками. Справный инструмент. Думаю, надо соглашаться. Ударили по руками к обоюдному удовольствию.
Коклюшки я передал знакомой, а подушка с пяльцами до сих пор дома лежит, ждет свою новую хозяйку, вдруг да такая отыщется.
Федот, да не тот
Мерное крестьянское кружево Кадниковского уезда вошло в «золотой фонд» памятников русской культуры не так давно. Образцами, украшавшими разные элементы крестьянской одежды, сейчас восхищаются искусствоведы всего мира. В XIX столетии никто из исследователей не обращал внимания на изделия, которые делали «про себя». Понимание эстетики народного костюма пришло позже. Кружевоплетение первоначально воспринималось только как вспомогательный женский промысел, приносящий в семью дополнительный доход.
Мерцалов в этнографической анкете 1897 г. уделил кружевоплетению всего несколько строк. «Из женских промыслов весьма распространено плетение кружев: в каждой деревне во всяком доме есть несколько «плетей». Плетут из ниток и из шелка не только кружева, но и «косынки». Наплетенные в течение недели кружева в воскресенье несут продавать в Заднее село особым скупщикам – «кружевникам». Промысел этот служит важным подспорьем крестьянского быта».
То, о чем писал историк, было действительно промыслом, который распространился ближе к концу XIX в. во многих деревнях южной и центральной части Кадниковского уезда, куда перешел из Вологодского и Грязозецкого уездов и, в конечном счете, из Вологды.
Товарное кружево представляло из себя изделия мерного плетения, которые шли на отделку белья и одежды. Наряду с ним выплетали и штучные вещи, которые Мерцалов называет «косынки» по наиболее популярному виду изделий, хотя и не единственному в своем роде.
Мерное кружево уходит корнями к бельгийскому «валансьену», которым отделывали наряды красавицы в XVII–XVIII в. В начале XIX в. оно пришло в Вологду и закрепилось в крепостных кружевных мастерских, где крестьянские девушки выплетали для своих хозяек престижный вид украшений. Кое-что уже тогда видимо попадало на рынок и приносило помещикам доход. Отсюда и широкое распространение мерного кружева в той части Вологодской губернии, где было крепостное право.
Одновременно с «господским» кружевом появляется и другое направление. Крепостные крестьянки начинают украшать кружевными вставками свою одежду. По традиции они используют старинные узоры, приноравливая их к технике многопарного плетения. Так и родилось кадниковское крестьянское кружево.
В середине XIX столетия вологжанка Анфия Брянцева изобрела так называемый «вологодский манер», кружево, которое выплеталось с использованием гораздо меньшего количества коклюшек и существенно быстрее по времени.
В основе его лежал элемент «полотнянка», имитирующий ткань ручной выработки. «Полотнянка» выполнялась в виде тонкой изогнутой полосы, отчего получила и второе название «вилюшка» от слова «вилять», т. е. извиваться. Изгибы «вилюшки» соединялись между собой «плетешками» и «насновками». Этот элемент овальной или почти круглой формы был известен и в мерном кружеве, за что получил другое народное название «денежка».
С помощью «вологодского манера» стало возможно относительно быстро выплетать штучные вещи. Сначала этим занимались мещанки в Вологде, потом промысел распространился на окологородье и затем на дальние деревни. Случилось это уже после отмены крепостного права, когда предприимчивые бизнесмены из мещан и бывших крепостных крестьян освоили профессию скупщиков кружев.
В селе Заднем именно их называли «кружевниками», на противоположном берегу Кубенского озера женщины скупщицы именовались «кубенками», по месту жительства в одноименном месте.
Но «кружевник» был не просто скупщиком, это полноценный менеджер. Он привозил в деревню модные вещицы, показать «плетеям», что должно получиться на выходе, давал технические чертежи орнаментов – «сколки», контролировал качество изделий.
Это было важно. Плести ведь можно по-всякому. Рыхлое кружево быстрее, плотное – дольше. Но рыхлое выдержит всего несколько стирок и начнет расползаться. Поэтому разные по качеству кружева принимались за разные деньги. Это потом уже в городах по всей империи на рынках и в лавках непонимающие в деле обывательницы сметали, что подешевле из кружевного ассортимента, чем делали плохую услугу промыслу, снижая качество изделий, ведь спрос превыше всего.
В XX в. после революций кружевниц объединили в артели, которые, не выдержав конкуренции с прогрессом, повсеместно тихо умерли на рубеже XXI в. Кружевоплетение, как массовый промысел, угасло.
Сейчас несколько десятков кружевниц в Вологде плетут на заказ только высокохудожественные вещи. Утилитарное отделочное кружево выполняется в машинной технике. Только бабушки на площадях по воскресеньям толкутся возле музея кружева, предлагая приезжим изделия ручной работы.
Заглянем в этот музей. Пройдем по залам, полюбуемся на прекрасные изделия и остановимся в небольшом помещении, где представлены образцы крестьянского кружева.
Где-то я уже это видел! Ах да, в любой деревне Усть-Кубинского и большей части Сокольского района еще 10 лет назад можно было найти в сундуках подобные образцы.
В 1987-89 гг. я, тогда еще начинающий музейный сотрудник, объехал с экспедицией весь Усть-Кубинский район, собирая памятники материальной культуры крестьянства. В числе привезенных экспонатов значительную часть составляли кружевные изделия, в основном элементы народного костюма: прошвы, проставки, кружево-край. Именно их я и увидел в экспозиции Музея кружева.
Правда современные музейщики стыдливо умолчали, откуда в коллекции вологодского музея образцы из дальних уголков Усть-Кубинского района, ну да бог им судья!
Я листаю свои записи, оставшиеся с тех далеких еще советских времен. Люди не хотели брать за старинное кружево денег: «На што это, – говорили в деревнях, – полно, так
