Моя стая-семья и не только - Евгения Кимовна Романенко
Вы скажете, обувь жалко? Да, было когда-то жалко. Но башмаки можно купить, а любовь разве купишь? Щенок же не просто так грызёт обувь хозяина. Зубы поточить он вполне может и на ножках столов и стульев. Даже единожды надетые башмаки хранят запах любимого хозяина. И, грызя именно этот башмак, щенок как бы впитывает его запах, вкус. Как вкус и запах материнской шерсти.
Возможно, я не права. Но повзрослев, собака всё равно старается быть поближе к вещам любимого хозяина. Олежки уже нет с нами седьмой год, а я до сих пор не могу отобрать у Айки подстилку из его свитера.
Любите своих хвостиков.
Подкидыши
Мне позвонила подруга. Она любит собак, но больше любит кошек. Иришка любит и жалеет всех животных. В общем, звонит.
─ Женька, у нас во дворе кто-то опять выкинул собаку с щенками.
А живёт она в военном городке, с заборами и КПП. Кто чужой мог заехать и выкинуть собаку? Но собака ─ вот она! Худая, с отвисшими сосцами. И голодные, пищащие щенки.
─ Жень, можешь забрать её к себе? У нас здесь из-за них война начинается. Одни говорят, нужно уничтожить и мать, и щенков! Таких большинство. Другие: «Не смейте трогать, нелюди!». Пока кормим.
Ирка, моя Ирка, она одна никогда меня не спрашивала: «Жень, а на хрена тебе столько собак?». Да я на руках, пешком, унесла бы эту маму-собаку с детьми, если бы смогла их прокормить. Иришка всё понимает. Но цепляется за меня, как за несбыточную мечту.
Всю сознательную жизнь я хочу создать приют. Не питомник для племенных собак, а просто приют. Для тех собак, которые стали ненужными. Но, как оказалось, создать бордель дешевле. И бумаг, и разрешений надо во стократ меньше.
Мне пришлось отказать подруге, не прокормлю ещё несколько ртов. Иришка не обижается, она всё про меня знает и понимает. Сорок лет дружбы ─ это не шутки!
Иринка и несколько других людей, кормят подкидышку с щенками. Но что будет дальше? Что случилось такого на нашей планете, что разумные существа человеки, забыли, что такое добро и жалость, забыли любовь?
Мне больно и стыдно, что я не могу помочь сейчас. Но, люди, кто может, помогайте животным.
Снова о Чунге
Плохая я хозяйка и вожак стаи. Пока я нянчила свою болячку, моя стая обзавелась и кишечными паразитами, и накожными, и ушными. А ещё и парвовирус откуда-то прилетел.
С парвиком свалился маленький Чунг. Ещё вчера он был весёлым щенком-задирой. А сегодня ─ сухой нос, рвота и вялость. Не ест, поить приходится из шприца.
У старших почесухи, и трясут ушами. И всё сразу, в один день. Наверно, это я не сразу заметила, но парвик, как и чумка, проявляются внезапно и сразу остро. Старших от их напастей лечить не сложно. Были бы лекарства.
А вот у Чунга ─ проблема. Нет никаких лекарств, чтоб вылечить чумку или парвик. Я сделала ему прививку, но, видимо, пробило защиту. Ещё нет таких вакцин, что смогли бы на сто процентов защитить щенков от вируса.
Чунг, маленький, весёлый забияка Чунг, лежит тряпочкой, не реагируя ни на что. Мама Айка суетливо бегает от него ко мне и просит, молит меня спасти её сына.
Со старшими разобралась быстро. Капли на холку, в уши. Потом просто каждому ушки почистить. А вот с Чунгом всё сложно. После прививки антибиотики не помогают. Это я по другим собакам знаю.
Но есть надежда, что Чунг поправится. Потому что, если животное выжило первые трое суток, у него вырабатывается иммунитет к этим вирусам. Чунг живёт уже сутки. Ещё надо пережить двое. Как герой, он всеми силами пытается выжить! Я могу только жалеть и любить его.
Знаете, от чего погибают собаки и кошки у людей, любящих животных? Потому, что у них элементарно нет денег на ветеринарные клиники. И люди надеются на «авось, пронесёт, может, выздоровеет». И сидят, плачут, держа на руках больного щенка, котёнка. Пытаясь своей любовью его спасти.
Чунг спрятался от меня под кровать. Ушёл с лежанки, что я постелила ему на другой кровати. Не нравится мне это. Животные уходят с глаз человека только умирать.
Кровать низкая, как мне его из-под неё достать? Какой чёрт придумал кровати без ножек? Даже рука не пролазит. А Чунг ─ пролез! Кровать я даже не смогу поднять.
Вот пришла беда, откуда не ждали. Лазарет какой-то! Всей стае и мне нужны лекарства. Чунгу, если выживет, нужно отдельное питание.
Я ругаю себя за то, что не уследила за своей семьёй-стаей. Я же за них в ответе перед своей совестью и перед Богом.
А Чунга я из-под кровати достану!
Возвращение на работу
Я вышла на работу после долгого перерыва. С людьми всё понятно, меня не забыли, а вот как собаки? Дамы они серьёзные, чужих не любят. Вдруг, забыли?
Захожу на территорию и слышу дикий лай Керы, немецкой овчарки. Так Кера встречала меня, когда я приходила на смену. Так получилось, что до моей болезни с Керой гуляла только я.
Молодая овчарка, не знающая ни одной команды, но имеющая энергию атомной электростанции, сидела в тесном вольере. Её купили для охраны, но ничему не научили. В результате Кера стала неуправляемой. Но мы нашли с ней общий язык.
Я не забыла наши прогулки. Кера, как оказалось, тоже. О моём вторичном появлении на роботе все узнали именно от Керы. Она так кричала и ломала вольер, как будто наступил конец света. Но после моей болезни мне запретили с ней гулять:
─ Вы ослабли! Не дай Бог, не удержите, или расшибётесь, если она дёрнет.
А Кера может, сил у неё, как у танка! Одна радость ─ посидим, обнявшись в вольере, посопим-поскулим друг дружке ─ и до следующего обхода.
Иду встретиться после разлуки с другой собакой, злюкой Афиной. Это пастушья собака, которую чабаны бросили в степи, скорее всего, из-за болезни. Она не верит людям и не любит никого. Афина родилась и жила при отаре, ей людская ласка не известна с щенячества. Но мы нашли общий язык ─ мы обе любим нюхать степь! И эта бука меня вспомнила!
Правда, рычала и скалила зубы, пока я не сунула ей руку под нос. Хрюкнув от неожиданности, она прижалась к моим ногам.
