Океан. Выпуск 9 - Александр Сергеевич Пушкин
Юра на минуту задумался, потом резко бросил:
— Ты дядю Колю спроси, он тебе прояснит, какие это люди. Зверье.
История главного старшины Петрова была ребятам хорошо известна. Николай Степанович сам рассказывал, как в начале войны чудом спасся с потопленного немцами корабля, попал в морскую пехоту, защищал Таллин, с боями выходил из окружения, был ранен. А недавно получил тяжелую весть из Ленинграда: при артобстреле погибла его жена, работавшая на Кировском заводе. Осколок снаряда сразил ее прямо у станка.
— Это понятно, — согласился Вася. — Дядю Колю жалко.
Юра не стал продолжать разговор. Было у каждого из них и свое горе, но они, по молчаливому согласию, никогда вслух не вспоминали о нем. А сейчас в памяти Юры вдруг всплыло недавнее осеннее утро. Семьи военнослужащих срочно эвакуировались из Ленинграда. Перед отъездом Юре захотелось повидаться с Люсей. Ускользнув от матери, он побежал по Большому проспекту, потом завернул за угол. И тут замер от неожиданности, в груди у него захолонуло. Дома, в котором жила семья Малиных, не было. От него остались одни развалины. Рядом стояли пожарные машины и толпился народ. Посреди улицы — два ряда носилок, на них лежали люди. Лица некоторых были покрыты одеялами или платками. Юра сразу увидел носилки, на которых лежала Люся. Ее лицо тоже было покрыто, но он знал, что это она, по туфлям, выглядывавшим из-под одеяла. Люся в них на выпускном вечере танцевала. Только у нее были такие туфли — ярко-красные, с белыми кожаными бантиками. Все девчонки завидовали…
* * *
Уже рассвело, когда внимание Юры привлекли какие-то темные пятна на ледяном поле. Он мог поклясться, что минуту назад их еще не было. И, кроме того, они двигались, то появляясь, то исчезая за торосами. Шевелились. В первый момент Юре показалось, что у него зарябило в глазах. Это и раньше случалось — от усталости и от холода. Да и кормежка не ахти какая — блокадный паек, почти без калорий.
Не опуская бинокля, Юра нащупал рукой ракетницу, которую для надежности держал под тулупом, и стал пристально разглядывать загадочные пятна. Они приближались, увеличиваясь в размерах. Юра почувствовал, как по спине пробежал предательский холодок. Уже не от мороза — от неотвратимости надвигающейся опасности. Но он решил все же проверить себя.
— Вась, поди-ка сюда, — почему-то он начал говорить шепотом.
Но Вася услышал его и нехотя отозвался:
— Чо те? Опять скучно?
Однако подошел не спеша, не проявляя никакого любопытства и не замечая Юриной настороженности.
— Похоже, фашисты, — затаив дыхание сказал Юра. — Сюда идут.
Вася встрепенулся, с ходу навалился на бруствер.
— Где? Покажь. Может, почудилось.
— Во-он туда смотри, — показал Юра.
Вася посмотрел. Сначала просто так, невооруженным глазом, потом через бинокль.
— Точно, идут. Километра полтора до них, — подтвердил он, а затем неуверенно добавил: — А может, наши?
Наши — очень хотелось бы! Но Юра сразу отсек сомнения.
— Наших в той стороне нет. И дядя Коля на инструктаже говорил: «С юга только фашисты».
Ребята снова прильнули к биноклям.
— Цепочкой идут, — заметил Вася.
— Раз… два… три… — считал Юра и подытожил: — Человек тридцать, не меньше.
— Сигналь, Юрок, сигналь, — заторопил его с плохо скрытой тревогой Вася.
Юра достал ракетницу и выстрелил. Ракета с шелестом взмыла вверх. Оставляя в небе красный след, описала дугу и погасла. Направление ее полета показывало, откуда идут фашисты. За первой полетела вторая, за второй — третья. Три красных ракеты — условный сигнал: приближается враг. Это для тех, кто на берегу и на соседних постах.
— А теперь — к бою! — скомандовал Юра, отложив ракетницу.
Он уже чувствовал себя увереннее. Страх ожидания прошел. Правда, волнение еще сдавливало грудь, затрудняя дыхание, и щемящее чувство неизвестности — чем это кончится? — не оставляло. Но надо было действовать. Юра потуже натянул рукавицы и взялся за рукоятки «Максима». Прикинул глазом расстояние, заученным движением поставил прицел. Прищурившись, навел ствол на мелькавшие впереди фигурки.
— Стрелять рано, спугнешь только, — с видом знатока проговорил Вася. — Надо поближе подпустить.
— Сам знаю, — нехотя согласился Юра и, чтобы подтвердить свое положение старшего, распорядился: — Становись рядом, ленту подавать будешь.
Вася послушно занял место у пулемета, слева от Юры. Оба застыли в напряженном ожидании, затаив дыхание.
* * *
Открытый бой — лицом к лицу с врагом. Участвовать в таком бою Юре с Васей еще не доводилось. Под бомбежками бывали — этого не отнять, не забыть. Глубоким шрамом осталась в душе та, при эвакуации, когда на буксире переправлялись через Ладожское озеро. Там Юра с Васей и познакомились. Юра покидал родной город. Вася возвращался из гостей — приезжал в Ленинград на каникулы. Их матери со своими нехитрыми пожитками на палубе по соседству устроились. Буксир был старенький, тихоходный. Он еле тащился, с трудом преодолевая крутые волны. И капитан на нем был старенький и беспокойный, все недовольно на небо поглядывал. И не зря: как раз на середине пути с ясного неба и сошла на них большая черная беда. Фашистские самолеты бомбили и обстреливали беззащитное судно методически, как на учениях.
Спаслись ребята чудом — в числе немногих оставшихся в живых их подобрал военный катер. Моряки доставили Юрку и Васю в Новую Ладогу, привели в свой штаб.
«Что ж нам с вами делать-то? — спросил у ребят командир с тремя нашивками на рукаве. — Куда вы теперь? Война ведь кругом».
«А можно нам на корабле остаться?» — неуверенно спросил Юра и вопросительно глянул на Васю. Тот согласно кивнул: мол, и он не возражает.
«Юнгами, что ли?» — полюбопытствовал командир. «Точно, возьмите в юнги, дядя», — стараясь, чтобы не очень нудно выходило, подтвердил Юра. «И что вы там делать будете?» — на лице командира промелькнула улыбка. «Как что? Воевать. Комсомольцы мы», — уверенно сказал Юра, стараясь придать своему голосу побольше лихости. «Хм, комсомольцы-добровольцы… — Командир сочувственно посмотрел на них и вздохнул: — Нет, ребята, на корабль не получится. Тут, понимаете… Для службы на корабле специальная подготовка нужна… — Он помедлил и добавил: — Впрочем, в юнги, пожалуй, можно. Тут у нас взвод воспитанников школы юнг переформировывается. Попробуем вас туда определить…»
Так она обернулась для них — эта бомбежка. Были и другие. Врага в лицо не видели, а испытание огнем приняли.
И все же то, что ожидало Юру и Васю сейчас, было для них необычно и страшно. Они сходились с врагом с глазу на глаз. В бою открытом и неравном.
— Пора, Юрок, пора, — нетерпеливо проговорил Вася, когда фигуры фашистов вырисовались в полный рост. — Как бы не ускользнули.
— Подождем еще немного, — ответил Юра. — Вернее будет.
Наконец и
