Флэшмен и Морской волк - Роберт Брайтвелл
Конечно же, Мэнли Диксон принял Кокрейна с формальной вежливостью, когда тот представил свой письменный отчет о сражении. Этот отчет должен был быть представлен Адмиралтейству и обычно сопровождался восторженным одобрением действий со стороны командующего офицера с рекомендацией о повышении или признании, например, о назначении капитаном захваченного приза. Кокрейн кипел от ярости после встречи.
— Ему в задницу можно засунуть гнутый шомпол, и он выпрямится, — прорычал он мне, уходя из штаба. — «Вашу светлость следует поздравить» — это все, что сказал этот накрахмаленный ублюдок. Даже выпить не предложил.
Кокрейн был прав, беспокоясь. Вдобавок к Мэнли Диксону, Мэнсфилд, всесильный клерк адмирала Кита, теперь кипел ядовитой ненавистью к Кокрейну, как я обнаружил, когда зашел в его кабинет узнать, не было ли писем.
— Всего трое убитых, а? Что ж, они, должно быть, не особо сопротивлялись. Не торопитесь тратить свои призовые деньги, Флэшмен, призовые суды могут принимать странные решения.
Он слегка прихрамывал, и позже я узнал от девушек из заведения мадам Розы, что, как только возникло подозрение, что у него сифилис, они настояли, чтобы он прошел курс лечения ртутью, прежде чем ему снова разрешат посещать их заведение. Поскольку единственной альтернативой были какие-то грубые матросские бордели, где он почти наверняка подхватил бы сифилис, после долгих криков и угроз он неохотно согласился обратиться к местному врачу. Он был убежден, что слух пустил Кокрейн, так как «Спиди» был в порту, когда это началось.
Пришло письмо от Уикхема, поздравлявшее меня с успехом моей миссии, которая теперь казалась далеким воспоминанием. Было и одно от отца, в котором говорилось, что он слышал от Каслри, что я оказал некоторую добрую услугу, и спрашивалось, когда я возвращаюсь домой. Старик писал, что гордится мной, и я помню, что был весьма тронут, так как не думал, что давал ему повод говорить такое раньше. Отец также мимоходом упомянул, что Джеймс и Эмили ждут ребенка, и, судя по указанной дате, похоже, электрическая кровать доктора Грэма все-таки сработала.
Хотя мы тогда этого не знали, Мэнли Диксон и Мэнсфилд уже начали свою месть. Сопроводительное письмо Мэнли Диксона в Адмиралтейство к отчету Кокрейна состояло всего из трех строк. Хотя в нем захват описывался как «весьма дерзкий и блестящий», то, о чем в нем не говорилось, по принятым в Адмиралтействе обычаям, говорило о многом. Мэнсфилд затем продержал у себя даже это письмо целый месяц, прежде чем отправить, так как они имели основания надеяться, что Кокрейна скоро не станет.
Пока «Гамо» находился на оценке призового суда, который должен был решить его дальнейшую судьбу, «Спиди» был восстановлен в полном составе команды в ожидании исхода. Первоначальные надежды на то, что это будет быстрое дело и что следующий поход будет на более крупном корабле, вскоре рухнули, когда для «Спиди» пришли новые приказы.
Когда такой самонадеянный и уверенный в себе человек, как Кокрейн, выглядит обеспокоенным, знайте — вы в беде. Он выглядел обеспокоенным, когда вызвал меня в крошечную кормовую каюту «Спиди» на военный совет. Там уже были хирург Гатри и Арчи, который теперь исполнял обязанности лейтенанта, так как Паркер находился на берегу в госпитале, оправляясь от ран. Без слов он протянул мне свои письменные приказы. После обычных любезностей и преамбулы, с которых начинаются все официальные приказы, я увидел, что мы должны проследовать в Алжир, где нам предстояло заявить правителю, именуемому деем, о незаконности захвата его крейсерами британского судна. Этот захват был ответной мерой на то, что британцы захватили алжирское судно, прорывавшее блокаду. Нам далее предписывалось «увещевать его и предупредить о его будущем поведении, внушая ему мысль о мощи Королевского флота, которая может быть применена».
Если требовалось запугать вражеского владыку, то при наличии в гавани двух полных фрегатов и линейного корабля «Спиди» казался плохим инструментом.
— Почему они посылают нас? — задал я очевидный вопрос.
— Потому что они надеются, что мы не вернемся. Их галеры и тюрьмы полны европейских и американских моряков, которые были захвачены, и теперь многих выкупают. Пять лет назад американцы заплатили дею миллион долларов США за освобождение ста пятнадцати моряков, которых он держал в тюрьме более десяти лет.
— Миллион долларов! — Я был ошеломлен, что новая республика могла позволить себе такую сумму.
— Это, должно быть, составляло около пятой части их общего государственного бюджета, и после этого они платили ежегодную дань. Я слышал, что американцы пытаются организовать своих каперов во флот, чтобы защищать свою торговлю, так как флот обойдется дешевле, чем платить дань. Но что бы они ни делали сейчас, их прежняя щедрость внушила алжирцам мысль, что на захвате заложников можно делать большие деньги.
— Но они же не нападут на корабль Королевского флота, не так ли?
— Могут, если он будет выглядеть слабым и они подумают, что им это сойдет с рук. Флот растянут, блокируя побережье Франции и Испании. Мы бы не заплатили им миллион, но можно было бы оказать услуги.
— Вы забываете, кому будут направлены требования, — вмешался Гатри. — Любые требования, вероятно, придут сюда, и Мэнли Диксон с Мэнсфилдом не будут торопиться с ответом. Они могут даже заявить, что «Спиди» пропал в море, и оставить нас гнить.
Я не думал, что такое может случиться. Если алжирцы не получат ответа из Порт-Маона, они попробуют через Гибралтар или еще где-нибудь. Рано или поздно о нашем пленении станет известно Адмиралтейству, хотя какие усилия они предпримут для нашего освобождения, оставалось под сомнением. Я не мог представить, чтобы они заплатили выкуп, — это бы открыло сезон охоты на британских купцов для
