Путеводитель по Средневековью: Мир глазами ученых, шпионов, купцов и паломников - Энтони Бейл
Дорога скорби начиналась от Елеонской горы (или вела к ней – множество паломников не придерживалось заведенного порядка), у подножия которой расположен Гефсиманский сад, где стражники схватили Иисуса. Елеонская гора – выжженный солнцем холм к востоку от Старого города – вырастает из Иосафатовой долины. Это речное русло, огибающее восточный и южный Иерусалим, является частью Кедронской долины, через которую лежит путь из Иерусалима в жаркую и пыльную Иудейскую пустыню. Иосафатова долина отделяет Иерусалим от пригородов и придает Елеонской горе внушительности, особенно если смотреть снизу. В долине никто не жил – и, скорее всего, здесь и нельзя жить. Из Библии долина известна как место, где сойдутся все народы на Божий суд: «Пусть воспрянут народы и низойдут в долину Иосафата; ибо там Я воссяду, чтобы судить все народы отовсюду» (Иоил. 3:12).
В долине находятся древние, но ошибочно атрибутированные захоронения последователей распространявшихся в этих местах религиозных традиций: самого Иосафата (теперь это захоронение называют могилой Авессалома), пророка Захарии и Симеона (сейчас просто могила Захарии), могила святого Иакова Младшего (ныне могила сына Хезира), а также – наиболее почитаемая в Средние века – Гробница Пресвятой Богородицы (глубоко в скале, по темной лестнице вниз) с возведенной сверху церковью.
В позднем Средневековье большинство гостей Иерусалима, начиная экскурсию по Елеонской горе, останавливались и дивились этим святыням. Тогда здесь росли масличные деревья (о них упоминают путешественники), и некоторые оливы относятся к этому периоду. Весьма вероятно, что масличные деревья в Гефсиманском саду посадили крестоносцы, приложившие много усилий для восстановления христианского ландшафта Святой земли.
Феликс Фабри оставил очаровательное описание своего посещения (в 1480-х гг.) «фермы в Гефсимании» и «веселого завтрака» со спутниками «под сенью масличных дерев». Также гора была усеяна еврейскими могилами: это место веками служило (и служит теперь) главным некрополем еврейской общины Иерусалима.
Взойти на Елеонскую гору нетрудно, и паломник может подняться сюда за 15–20 минут. Но гора изобилует не признанными официально святынями и диковинами. Прусский пилигрим Иоанн Полонер рассказывал, что в 1422 году на Елеонской горе он осмотрел несколько упомянутых в апокрифах святынь, например камни, на которые пролился кровавый пот страдающего Иисуса, и то место, где через реку Кедрон было переброшено дерево, из которого впоследствии изготовили Крест.
При восхождении пилигримы шли мимо церкви крестоносцев Доминус Флевит (где Иисус, как рассказывают, оплакал Иерусалим), многие останавливались и в подражание Иисусу рыдали, глядя на город.
На вершине Елеонской горы паломники посещали храм Вознесения. Здесь Иисус, как рассказывают, закончил свой путь и оставил земной Иерусалим ради небесного. В христианской традиции Христос – прообраз путешественника. Мы нередко застаем его в дороге – начиная с эпизода бегства вместе с семьей в Египет (Мф. 2). Он провел сорок дней в пустыне (Мф. 4), въехал на осле в Иерусалим (Мф. 21), прошествовал в Эммаус (Лк. 24) и, воскреснув, совершил свое последнее путешествие – вознесся на небо (Лк. 24:51; Ин. 3:13). Отсюда призыв к последователям Христа ощущать себя «пришельцами и странниками», идущими в небесный Иерусалим (1 Пет. 2:11). И здесь, у Елеонской горы, плато, на котором стоит Иерусалим, резко обрывается, переходя в безжизненную Иудейскую пустыню. Глядя на запад, видишь Иерусалим – хрестоматийный, открыточный вид, с церквями и башнями, поднимающимися над Куполом Скалы. На восток же открывается пустыня, странный вакуум, и где-то вдали блестит Мертвое море, самая низкая точка суши, а за ним Моавитские горы (теперь это территория Иордании). Это своего рода ось, стержень пейзажа, поэтому храм Вознесения представляется подходящим пунктом завершения экскурсии по Иерусалиму. Ведь если паломники-христиане участвовали в imitatio Christi, подражании Христу, то храм Вознесения – и их отправная точка тоже; путешественники измеряли путь в футах, они поднимались по ступеням Голгофы и шли Дорогой скорби, полагаясь на разум и чувства, по окровавленным следам Иисуса. Здесь, на месте храма Вознесения, их Христос сделал свой последний шаг.
Крестоносцы покинули часовню Вознесения на Елеонской горе в 1187 году, и к 1212 году она превратилась в мечеть. Это небольшое купольное сооружение периода крестоносцев, перестроенное мусульманами из сполий – разобранных христианских сооружений (камней кладки и элементов декора) того же времени. Вытеснение исламом христианства становилось осязаемым и наглядным.
Путеводитель Мандевиля (XIV в.) сообщает, что именно здесь стоял Иисус, «когда вознесся на небеса, и след Его левой ступни еще виден на камне». Таким образом, здесь Христос в последний раз предстал в обличье человека; паломники видели проявление не только божественной природы, но и человеческой – след голой человеческой ноги.
Мы нередко считаем отпечатки ног эфемерными, недолговечными, однако такой след всегда служит напоминанием о том, что здесь кто-то побывал прежде. Или, если выразиться иначе, эти следы нередко выступали очевидным доказательством принадлежности, былого владения, человеческого знания. Это было справедливо в случае храма Вознесения – оспариваемого христианами и мусульманами пункта на рубеже между Востоком и Западом, на дальней окраине «христианской Европы».
След Христа под Куполом Вознесения почитался по меньшей мере с VII века – тогда еще в византийской греческой церкви. Крестоносцы в XI веке часто перенимали местные обычаи (особенно их занимала человеческая природа Иисуса). Они построили Купол Вознесения и поместили отпечаток в мраморную башенку. Отпечаток стал объектом поклонения и паломничества. Как и крайняя плоть Иисуса, которой поклонялись во многих местах в Европе, отпечаток был реликвией первостепенной важности, ведь он указывал как на физическое присутствие, человеческое воплощение Христа, так и на вознесение Его воскресшего тела. Отпечатки множились. Их выставляли в церквях по всей Европе: в Арле, Пуатье, Вестминстере. Вестминстерская реликвия, преподнесенная Генрихом III в 1249 году, демонстрирует, как сакральная география Палестины «реимпортировалась» на Запад в ходе бесконечного обмена копиями и оригиналами, памятниками и сувенирами.
Отпечаток крестоносцев перенесли в мечеть Аль-Акса на Храмовой горе. Купол Вознесения остался мечетью, но неофициально был возвращен христианам, и его посещало большинство приезжавших в Иерусалим европейских путешественников. Бурхард Сионский в 1280-х годах упоминал камень со следами ступней Христа, которые можно было осязать, «но не увидеть». Любопытно, что к 1350-м годам под Куполом появились новые следы. Паломники рассказывали, что они видели разные версии следа: одних уверяли, что перед ними отпечаток левой ноги Иисуса, других – что правой, а третьих – и правой, и левой. Ожье д’Англюр в 1395 году видел под Куполом квадратный камень с отпечатком правой ноги, а за колонной еще один – с отпечатком левой. Иоанн Полонер в 1422 году видел камень христиан с отпечатком левой ступни (длиною в «ладонь и две фаланги среднего пальца»). Набожные же мусульмане, по его словам, почитали другой камень. Приезжавший в 1450-х годах Ричард Линкольнский описывает «старый храм» на месте, где вознесся Христос и где «можно увидеть на камне отпечатки ног», и прибавляет, что ему пришлось уплатить за вход два шиллинга. Другие пилигримы упоминали совсем другой отпечаток – будто бы правой ступни Христа, в доме Симона Прокаженного (Мф. 26:6) в Вифании, близ Купола Вознесения. Третьи утверждали, что на твердых камнях вымостки у Золотых ворот видели следы копыт осла, на котором Иисус въехал в Иерусалим. Паломники буквально (пусть в археологическом отношении это и сомнительно) шли по следам библейских событий, по камням, несшим на себе отпечаток истории. В какой-то момент под Куполом Вознесения появился новый след, и эту реликвию (отдаленно напоминающее след ноги углубление в мягкой на вид мраморной плите) теперь можно увидеть в мечети.
Здесь, у Купола Вознесения, не только суетливый город оборачивается безжизненной пустыней, но и само путешествие как таковое становится избыточными по отношению к потребностям религиозного характера. Пилигрим мог закончить паломничество здесь. Если вояж в Иерусалим – наилучшее путешествие для исцеления души, то зачем ехать дальше на восток?
На другой стороне Елеонской горы целеустремленные паломники могли, при желании, совершить экскурсии в пустыню, в места более труднодоступные, но не менее важные – в деревни Вифания и Виффагия; а дальше находились гора Каранталь (где искушаемый сатаной Иисус, как говорят, провел сорок дней и ночей), Мертвое море и остатки Содома и Гоморры, река Иордан и место крещения Иисуса.
