Мятежники Звёздного острова - Дмитрий Овсянников
— Вы, сеньор, позволили себе назвать меня, потомка первого государя Островного Королевства, авантюристом? — Де Агилар выпрямился, так и не убрав с лица улыбки. — Но кто вы сами, и вы, и ваши сторонники? Ведь вы играете со стихией. Волна поднялась без вашего участия, и ныне вы пытаетесь оседлать ее! Сейчас волна высока, вы на ее гребне, но взгляните сверху, сеньоры, взгляните в даль, пока она открыта вашему взору! Всякая волна рано или поздно разобьется о скалу либо пойдет на убыль сама собой. Падая, она обрушит и поглотит собственный гребень вместе с теми, кто окажется на нем.
— Теперь вы заговорили языком поэзии с солдатами! — покачал головой дон Карлос.
— С дворянами! Вы, я полагаю, знаете историю. Я говорю о черни с ее непредсказуемыми вспышками ярости. Они хотят справедливости, свободы? Что для них все это? Они жаждут лишь насилия, убийств и грабежей! Сейчас они объявили войну самому королю, но первое же поражение, первые серьезные потери отрезвят их. Когда они захотят спасти свои шкуры и за это им предложат заплатить вашей жизнью и честью, они примут такую цену и даже торговаться не станут! Вы угодили в отвратительную историю, связавшись с ними. Исход ваш будет печален!
— Ваш, я полагаю, тоже! — Дон Эстебан Гомес, всегда угрюмый начальник Второй терции, вдруг усмехнулся. — Ведь и вы явились в ополчение черни, хоть никто вас не приглашал!
— Что ж, я имею цель облагородить всю эту затею. Не дать ей остаться просто волной мятежа с известным исходом, но помочь волне сделаться больше и сильнее.
— И вы полагали сделать это лишь собственной персоной? — прищурился дон Карлос.
— Кровью королевского рода! — пояснил де Агилар. Он поднялся и встал во весь рост, так что гобелен с фамильным древом оказался по правую руку от него, а золотой грифон — аккурат за плечами. — В таком случае это уже не мятеж, но подлинный государственный переворот, совершенный на законных основаниях! Полагаю, у вас не было подобного замысла, господин командор?
— Верно, граф, — в свой черед поднялся дон Карлос. — Такого не было. Но я хочу сказать вам, что мне не впервой видеть подобное презрение к собственным солдатам, без которых грош цена любым военным замыслам! На Материке так многие благородные господа на суд Божий отправились. Полководцу не пристало бранить свое войско — это неверие в собственные силы. Если веры нет, я не держу вас, граф.
— Вас трудно понять, сеньор, — проговорил де Агилар. — Вы упорствуете, не желая сражаться под знаменами родича королевской фамилии. Но не в этом ли ваше призвание? Ваше ремесло, если угодно?
— Я не наемник, граф. И призвание мое привело меня к тому, что есть в моих руках сегодня. С этим мне предстоит отстаивать свою жизнь и жизни людей, которые доверились мне.
— Но что движет вами? Вы позволите узнать, в чем ваша собственная цель?
— Моя собственная цель — одолеть королевские войска. Я не сложу оружия, пока Лас Агилас грозит мне. Вы правы, я не переделаю остров в Кокань, но в моих силах сбросить короля с трона! Пока я не достигну этой цели — я не замахнусь на большее. И вы, любезный граф, решив присоединиться к нам, будете следовать ей же. А там — увидим. Мы выступаем в поход. И в нем из множества льянерос еще только предстоит подготовить кавалерию. У нас много работы, сеньор!
— Без сомнения, командор! — Потомок Энрике Мореплавателя продолжал улыбаться.
* * *
У незнакомца был высокий лоб с залысинами, орлиный нос и курчавая окладистая борода — в первый момент дону Карлосу показалось, что перед ним магрибинец, однако тот носил густые усы, не обстригая их по мусульманскому обычаю. В длинных седых волосах гостя, собранных в тугой хвост на затылке, местами еще сохранились черные пряди. На незнакомце был простой, без украшений, но великолепно пошитый черный дублет, под которым командор заметил кольчугу — меру мудрой предосторожности многих путешественников, а поверх дублета — золотую рыцарскую цепь. Гость был немолод — на вид не меньше верных шестидесяти лет, но держался прямо, со спокойным интересом глядя на командора.
— Я много слышал о вас, дон Карлос. История вашей жизни весьма примечательна.
— Она удивляет меня самого. Что вам до моей жизни?
— Ее нельзя не заметить. Достаточно лишь задержать взгляд. Двенадцать лет назад вы служили в Королевской Сотне. Затем попали в прескверную историю и лишились рыцарского звания. Тот случай позорит не вас, но короля — только он мог довести дворцовую гвардию до разбоя. — При этих словах дон Карлос с удивлением заметил, что не чувствует гнева. Незнакомец продолжал: — Вы прошли войну на Материке. Воинской доблестью вернули себе рыцарство. Вы оставили военную службу, пытались вести жизнь грахеро. Теперь вы — военный командор восставшего города. — Гость обвел шатер взглядом, погладил звенья рыцарской цепи, выдержал паузу: — Происходит то, что должно произойти. Король притесняет идальго. Неудивительно, что идальго восстают. Его не раз предупреждали — тщетно! Вы сильный человек, дон Карлос. Мне бы следовало пригласить вас к себе, но увы — время сейчас не на нашей стороне. Вам известно, откуда я прибыл?
— Догадываюсь. Оливарес-де-Исла, верно?
— Совершенно верно.
Они сидели вдвоем — пришедший настоял на том, чтобы мочилеро удалился из шатра. Гость вежливо отказался от предложенного ужина, однако охотно отведал сидра. Снаружи доносился шум вечернего лагеря: потрескивали костры и факелы, стучали молоты в походных кузницах, всхрапывали лошади, мычали быки. Где-то вдали перекликались часовые да горланили по своей извечной привычке льянерос — громким пением пастухи обыкновенно разговаривали друг с другом на расстоянии.
— Я давно жду вестей от герцога Оливареса.
— Герцог здесь, — сказано было так спокойно и буднично, будто речь шла о наступившем вечере. — Перед вами. Не вставайте, сударь. И не кланяйтесь. Мы не при дворе. Можете обращаться ко мне просто по имени — дон Алехандро.
— Мы ждем вас, ваша милость, — повторил дон Карлос. — Все, кто правит сейчас вольным городом, готовы назвать вас своим сеньором. К тому же у меня нет тайн от моих офицеров.
— Похвально. Но у меня предостаточно оснований оставаться неузнанным. Недаром я прибыл инкогнито.
— Здесь нет
