Мятежники Звёздного острова - Дмитрий Овсянников
— Господин командор. — Оруженосец графа де Агилара снял берет и церемонно раскланялся. — Граф де Агилар свидетельствует вам свое почтение и имеет честь пригласить к себе вас и господ офицеров армии вольного города.
— Достопочтенный граф не соблаговолит дойти до военного командора своими ногами? — Дон Карлос неохотно оторвался от карты. Его давно уже раздражал высокопарный тон, которого неизменно придерживались граф и его люди.
— Ваша милость и господа офицеры окажут честь моему сеньору, если станут его гостями. — Оруженосец сохранил изысканную любезность, хотя голос его зазвучал сухо.
— Непременно, — ответил дон Карлос.
Отправив адъютанта созывать офицеров — командиров терций и нескольких отличившихся в бою капитанов, идальго снял с крюка черно-белый дублет с высоким стоячим воротом, отороченный серебряной тесьмой, на груди и рукавах украшенный серебряными заклепками. Эту дорогую одежду дон Карлос носил лишь изредка, и сейчас дублет весьма кстати оказался под рукой после недавнего праздника. Подумав, командор надел под дублет мавританскую кольчугу. Мочилеро привел в порядок высокие сапоги командора. Опоясавшись эспадой и датой, дон Карлос заломил набекрень черный берет с кроваво-красным пером — он помнил, что при виде знака боевого отличия де Агилар теряет большую часть собственной спеси. На ходу натягивая перчатки, дон Карлос вышел к ожидавшему его оруженосцу графа.
Дружина де Агилара разбила шатры чуть в стороне от основного лагеря горожан. Далеко был виден высокий, богато украшенный шатер графа, поднятый над входом фамильный стяг не оставлял сомнений в высоком происхождении хозяина. Дон Карлос покачал головой — именно такие лагеря в лагерях любили устраивать рыцари на Материке. Что многие столетия назад, во времена Сида, что сейчас гордые кабальеро старались держаться наособицу всюду и во всем. Они нипочем не желали признать, что времена рыцарства проходят. А между тем военачальники Островного Королевства все больше и больше отдавали предпочтение пехотной терции — сочетанию глубокого строя пикинеров со стрелками и меченосцами.
Вышло так, что бои с участием островитян не занимали историков Испании. Островитян даже не вымарали из хроник, ибо с самого начала они не попадали на страницы, собственные же летописи Исла-де-Эстрелла не сохранились. Но тот, кто видел терции в бою, уже не мог забыть их мощи, будь то бывалый воин дон Карлос де Альварадо или юный паж Гонсало Фернандес. Полвека не пройдет, как лучшая рыцарская конница Европы не сможет пробиться сквозь пики испанской терции и погибнет под залпами аркебуз.
Караульные, сверкая начищенными латами, отсалютовали командору, герольд протрубил приветственный сигнал. Сам граф, облаченный в алое с золотом, вышел навстречу гостям и пригласил их в шатер, к богато накрытому столу. Стены шатра украшало оружие и щиты с гербом рода де Агилар — золотым грифоном на алом поле, стоящим на задних лапах, с пучком стрел-молний в передних.
— Милости прошу, сеньоры! — широко улыбнулся хозяин. — Это маленькое пиршество — в вашу честь!
— Благодарим, граф, — кивнул командор. — Однако хочу сказать, что война — не лучшее время для пиршеств. Король отмахнулся от нас одной терцией, как бык хвостом, но то, что казалось ему оводом, ударило его пикой. Сейчас он поворачивает к нам рогатую голову.
— Поистине, сеньор, вы просто влюблены в войну, если способны высказываться о ней столь же остроумно, сколь поэтично!
— Я воин, а не поэт, — отрубил дон Карлос. — И скорее война любит меня. Безответно, но весьма настойчиво. Эта сеньора готова следовать за мною на край света. Мне было досадно не видеть вас — командира городской кавалерии — на военном совете. Я рассчитывал услышать слово дворянина.
Как схожи бывают желания благородных людей! — Граф казался непробиваемым для упреков, как Сьерра-де-Эстатуа для стрел. — Ведь и я, поверьте, желаю говорить с вами, как дворянин с дворянином! Но полно. Прошу вас, мои дорогие гости!
Офицеры сели за стол. Пажи наполняли кубки старым вином, один из них взял в руки лютню, которой владел на удивление искусно. Уже давно дон Карлос не видел подобной роскоши, однако мысленно дал себе слово оставаться равнодушным — он понимал, что его пригласили сюда не ради угощения.
Граф восседал на высоком кресле в самой непринужденной позе. Рослый, могучего телосложения, он казался настоящим исполином. Широкие рукава дублета, буйная грива золотистых волос увеличивали его еще сильнее.
— Дело в том, сеньоры… что люди не могут победоносно воевать лишь оттого, что на них нападают. Им нужна цель.
— Наша цель — отвоевать себе достойную жизнь, — спокойно произнес дон Карлос. — Я полагаю, граф, что этого достаточно.
— Достойную жизнь множеству людей? Настолько разных? Устроить подобное — слишком похоже на сказку! Увы, но вам вряд ли удастся превратить остров в подобие Кокани[14]. Я провел юность при дворе государя Фердинанда. Я посещал занятия в столичном университете, знаю двор, сохранил связи…
— Тогда что вы делаете в беднейшем уделе Острова, да еще и в стане мятежников-простолюдинов? — Дон Карлос решил не дожидаться, когда граф разразится длинной речью.
— То же, что и вы, сеньор! Не всякому идальго достается королевская милость, и не всякий находит подобное положение справедливым! Ведь и вы, прославленный воитель, оказались в Эль Мадеро не в поисках лучшей жизни! Вы воевали за короля на Материке, но не остались под знаменами Орла даже теперь, когда готовится новая война — а ведь это хлеб для подобных вам людей!
— Придворная выучка не покидает вас, граф! Только в Лас Агиласе умеют говорить красиво, долго, но при этом не давать ровным счетом ничего нового! Мы же, люди военные, ценим речь краткую и точную. Что за цель преследуете вы?
— Итак, сеньор, вы не в ладах с королем; я тоже. И мне, и вам не хватало лишь весомых доводов, чтоб хотя бы вступить в спор с Молниеносным.
— Прослышав о восстании в городе, вы возомнили, что Эль Мадеро станет воевать за вас?
— Почему бы и нет? Взгляните! — Граф указал на гобелен, изображающий дерево со множеством широких листьев. На каждом было выткано чье-то имя. — Мой род по материнской линии… — Он отыскал боковую ветвь и плавно, но уверенно провел рукой до самых корней. — Мой род восходит к Энрике Мореплавателю. Если нам улыбнется удача, я имею все права на трон Островного Королевства. И тогда я нипочем не забуду ни родной удел, ни верных соратников. Вас, к примеру, я назначу своим первым маршалом. Само собой, пожалую землю и титул — например, барона. Что скажете, сеньор?
— Скажу,
