Путеводитель по Средневековью: Мир глазами ученых, шпионов, купцов и паломников - Энтони Бейл
Грюнемберг сообщает, что священный для мусульман день – пятница, в этот день они молятся, а после раздают милостыню. Мусульмане, готовясь к молитве, усердно моются, а также избавляются от растительности на теле (за исключением бороды у мужчин и волос на голове у женщин). Кроме того, верующие тщательно стригут ногти, видя в этом своего рода очищение. Они очищают ноздри, глаза, а опорожнив кишечник или испустив газы, совершают омовение. Кроме того, они практикуют пост. После долгого поста (речь, видимо, о Рамадане) мусульмане, по словам Грюнемберга, обнимаются и желают друг другу «счастливой Пасхи» (он очевидным образом, ничтоже сумняшеся, переносит на ислам привычные для него религиозные практики). Грюнемберга чрезвычайно интересовали запреты в исламе, особенно в отношении вина. Причину он видит в том, что «вино в этой стране очень крепкое» и что «неверные» моментально пьянеют и принимаются вести себя «крайне неразумно». В этом случае Грюнемберг не пытается выяснить у мусульман теологические основания отказа от алкоголя и просто винит во всем местное вино (которое он продегустировал) и поведение местных жителей, которое он неоднократно называет глупым.
Грюнемберг определенно испытывал интерес к исламу. Он рассказывает, что на Святой земле один еврей, знавший арабский язык, перевел ему слова звучащего с минарета призыва к молитве. И все же сведения Грюнемберга об исламе выглядят искаженными и полны западных домыслов. Так, он пишет, что арабы, как и турки и татары, совершают паломничество в Мекку, «где похоронен Мухаммед или же где, говорят и такое, его тело летает в железном гробу». Мухаммед умер в Мекке, но похоронили его в Медине. Сюжет о летающем гробе заимствован из западной литературы и давно используется, чтобы противопоставить христианство исламу. Сюжет этот относится к XII веку, когда в результате Крестовых походов, торговли и интеллектуального обмена связи католического мира с мусульманским расширились. Ряд христианских текстов, начиная с «Жизни Магомета» (ок. 1100) Эмбрико Майнцского, содержит рассказ о «парящем в воздухе» гробе Мухаммеда (что мало отличается от чудесного распятия из Ставровуни, с Кипра), якобы летающем между полом и потолком в мекканском мавзолее. Согласно Эмбрико, это возможно за счет встроенных в потолок магнитов. Летающий гроб выглядит жутким плодом воображения путешественника, символом свойственной чужим религиям ужасной магии; вернее было бы рассматривать его как образ неудачной попытки вознесения на небеса. В такой интерпретации парящий гроб в качестве объекта поклонения оказывается своего рода гробом антихриста, хадж – антипаломничеством, а Мекка – лже-Иерусалимом. Также Грюнемберг повторяет оскорбительные россказни о том, будто «сарацины, турки и неверные имеют срамные связи с животными и друг с другом» и это остается безнаказанным, поскольку «мужчине нужно избавляться от своего семени». Грюнемберг, по его собственному признанию, после возвращения в Германию сравнивал узнанное им в Святой земле об исламе с прочитанным.
Большая доля приводимых Грюнембергом дополнительных сведений получена явно не в ходе личных контактов с мусульманами, а из антимусульманских инвектив, которыми наполнены христианские средневековые хроники, проповеди и богословские трактаты. Это полезный пример, позволяющий понять границы возможностей очевидца: Грюнемберг явным образом не поверил тому, что сам узнал в паломничестве, и вместо этого предпочел переосмыслить ислам, оперевшись не на собственный опыт, а на западные знания и «авторитеты».
Как и многие авторы, рассказывавшие об исламе, Грюнемберг излагает мусульманские представления о рае: чужое видение иных миров служило постоянным источником домыслов. По Грюнембергу, мусульманский рай имеет вид «беспредельно широкой» земли с прелестнейшими лугами, цветущими полями, текущими молоком и вином реками, кишащими рыбой озерами, лозами, гнущимися под тяжестью гроздьев, и вечным сезоном плодоношения. Он сравнивал этот рай с известными нехристианскими вариантами, например с садом греческой богини Геры (садом Гесперид), где «леса изобилуют смирным скотом, и дичью, которую легко поймать, и птицами, мясо которых столь же вкусно, сколь сладостно их пение». Но мусульманский рай даже лучше: здесь можно удовлетворить все свои «чувственные желания» с податливыми партнерами. Здесь прислуживают ангелы Господни – предупредительные и стремительные буфетчики, доставляющие все, что душе угодно.
Поражает вот что: такого путешественника, как Грюнемберг, отправившегося на Святую землю ради пользы своей души, глубоко волновали чужие представления о загробной жизни. Он чрезвычайно грубо высказывается об арабах, он, как правило, нетолерантен по отношению к «безбожному, нечестивому» исламу – и при этом, по сути, занимается сравнительным религиоведением. Как и многие другие, Грюнемберг отправился на Святую землю ради спасения души, но, непредсказуемым образом, путешествие открыло для него новые горизонты. Человек любознательный и увлекающийся, он неожиданно для себя взялся за изучение незнакомых ценностей, чужих идеалов и далеких миров.
Вся Святая земля, отдаленная от побережья, хранит в себе бесчисленное множество официально признанных, «полуофициальных» и неофициальных святынь, появляющихся и исчезающих с течением времени. А еще здесь можно увидеть впечатляющие крепости, и почти в каждой можно заметить следы присутствия крестоносцев.
В северных областях Святой земли путешественников побогаче влек к себе в первую очередь отдаленный монастырь Сейд-Найя. В обители, обосновавшейся на горной вершине к северо-востоку от Дамаска, хранилась замечательная икона Богородицы, о которой пеклись немногочисленные монахи и монахини. Икона источала чудотворное миро, способное исцелять любые недуги. Более того, сам образ иногда облекался в плоть, как если бы слово оживало. Грудь и живот Девы становились подобными живому телу, и люди, прикасаясь к иконе, подтверждали достоверность этого превращения. Собираемое в фиалы миро расходилось в отдаленные концы света. Считалось, что и оно способно было превратиться в плоть и кровоточить, что и было доказано поступком нечестивого рыцаря-крестоносца, который вонзил нож в фиал с этой жидкостью.
К самым посещаемым местам относились Вифлеем, Назарет, гора Искушения [Каранталь; Сорокадневная гора] и река Иордан. Эти святыни неизменно упоминались в путеводителях и периода крестоносцев, и позднейшего времени. В Вифлееме, всего в нескольких километрах южнее Иерусалима, находились десятки достопримечательностей. Они были сосредоточены близ храма Рождества Христова. Безымянный англичанин, оставивший записки о своих визитах туда в 1344–1345 годах, сообщает, что храм этот, с мозаиками на стенах («и во всем мире», по его словам, «не найдешь прекраснее»), «изумительно красив и велик». Пещерная часовня в церкви обозначала место, где стояли ясли Христовы («загон для вола и осла», как выразился все тот же безымянный англичанин). Меж тем, как правило, путешественники в своих рассказах практически не уделяют внимания этой достопримечательности. «Первоначальное» место Рождества долго оставалось лишь одной из многих поражающих воображение святынь: изобретение традиций и создание новых мест для поклонения отражали актуальные тенденции и насущные нужды посетителей.
Покинув Вифлеем (1344–1345), Безымянный англичанин поучаствовал в стычке, которая и поставила под сомнение, и подтвердила благочестивый характер его опыта. Он с попутчиками пил «довольно хорошее» вино. (В христианском Вифлееме алкоголь не был под запретом, и плохое вино – на которое паломники жаловались в мусульманских городах – там не производили.) Удалившемуся на несколько километров от города англичанину и его порядком захмелевшим спутникам неожиданно преградили дорогу четыре султанских воина («слуги сатаны»), пожелавшие отнять бутылки с вином. Они заметили пьяную англичанку (она не разбавила, как было принято, вино водой). Женщина, осмелевшая от алкоголя (так нередко случается с путешественниками в незнакомых местах), ударила посохом лошадь одного из мамлюков. Те рассердились и собрались было отхлестать ее. Но, согласно рассказу Безымянного англичанина, благодаря заступничеству Девы Марии их хлысты даже не коснулись одежд англичанки. Безымянный англичанин пишет, что мамлюки «остолбенели, буквально с места не могли сдвинуться», и приводит слова пророка Аввакума: «Во гневе шествуешь Ты по земле и в негодовании попираешь народы» (Авв. 3:12). Произошедшее озадачило даже проводника. Группа продолжила путь, расценив этот случай как еще одно доказательство своего богоданного права на земли, по которым брели паломники.
Дорога из Газы на юг проходила по пустыне. Путешественники и их животные брели по горячему песку Синайского полуострова, по которому (как повествуется в Книге Исхода) Моисей и Аарон вели сынов Израилевых. Гостям показывали
