Путеводитель по Средневековью: Мир глазами ученых, шпионов, купцов и паломников - Энтони Бейл
Осторожно!
Русалки и сирены очень красивы, очень редки и, по рассказам моряков, очень опасны. Русалка может появиться в волнах с гребнем и зеркалом – она примется прихорашиваться и любоваться своим отражением. Сирена же поет, играет на арфе или трубе, и от этой музыки моряки засыпают, или теряют рассудок, или рыдают. Моряки вполне способны плакать, вспоминая однажды увиденных русалок и сирен, что заманивали их на берег для блуда. Если же моряк отказывал русалке, она разрывала его на части и съедала.
Кипр расположен всего в одном дне плавания (при благоприятной погоде) от побережья Святой земли. На этом острове, полном чудотворных мощей и молелен, можно было ощутить, что библейские сюжеты разворачивались уже здесь. Особенно нравилась паломникам «темница святой Екатерины» (иногда «гроб святой Екатерины») в Саламине – место, сыгравшее, по мнению многих, ключевую роль в жизни святой Екатерины Александрийской (ее дядя, по преданию, был правителем Кипра). «Темница», она же «гроб», в действительности представляет собой мегалитический памятник – гробница на тысячелетия старше даже Екатерины. Грубой же работы алтарь с иконами сооружен был в Средневековье. Те паломники, что не поклонились Екатерине здесь, могли сделать это в пышном, посвященном ей соборе (теперь мечеть Хайдар-паши) в Никосии: здесь указывали еще одно место упокоения святой. Сюда приезжало много пилигримов, и тут же продавались и медальоны с изображением колеса, на котором пытали Екатерину. Если не слишком вникать в то, какой именно момент в бурной, но недолгой жизни Екатерины подвергся увековечиванию, то гораздо проще было почтить святую здесь, на Кипре, чем добираться до ее главного алтаря, что близ горы Синай.
Другой важной в средневековую эпоху достопримечательностью был «кошачий» монастырь Николая Чудотворца (в Акротири, около больших соленых озер). Местная легенда гласит, что монастырь открыли при императоре Константине – при условии, что здесь будут жить сто кошек, которые должны истреблять кишевших в окрестностях премерзостных змей. Побывавший здесь в 1480 году Феликс Фабри счел эту традицию очень милой. Днем кошки бродили по близлежащим лесам, а к обеду их ударом в колокол созывал монах, и кошки устремлялись в монастырь. По мнению Фабри, кошки суть воплощения добрых ангелов, а преследуемые ими змеи – злых.
Наибольшей популярностью на Кипре пользовался монастырь Святого Креста в Ставровуни, что между Ларнакой и Никосией. Паломники на арендованных лошадях и ослах, поднявшись на вершину горы по дороге, пролегавшей через роскошные цитрусовые и тутовые рощи, добирались до старинного монастыря. Воздух здесь был чистый, разреженный, и гости получали замечательную возможность увидеть разом весь юг острова.
Гостям монастыря показывали Крест благоразумного разбойника. На нем, говорят, висело тело раскаявшегося преступника Дисмаса, который страдал рядом с Иисусом и попросил Его: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» Кроме того, здесь хранился гвоздь из Креста Господня, который доставила сюда сама Елена – святая и археолог. Гвоздь этот был вбит в крест Дисмаса. Иногда, рассказывают, крест в Ставровуни летал, удерживаемый в воздухе Святым Духом. Игумен Даниил (приезжавший в 1107 г.) упоминает, что видел это чудо собственными глазами.
Монастырь имел самостоятельное значение как место паломничества по пути в Иерусалим. Посещение креста особенно рекомендовалось недужным морякам – ради излечения от болезни или приготовления души к смерти.
В 1426 году на монастырь напали мамлюки, пытавшиеся захватить остров, и чудесный крест разъяли на части. Согласно сведениям султанского визиря Халиля, мамлюки вынесли его наружу и обнаружили, что он парил в воздухе за счет встроенных в него потаенных «хитроумно устроенных пружин».
Христианские паломники продолжали посещать Ставровуни, но к концу XV века крест, инкрустированный золотом и серебром, уже не летал. Иногда его вывешивали на веревках из окна, и его можно было раскачивать в память о чуде.
За реликвией приглядывал один-единственный монах, ризничий, позабытый своей братией. Феликс Фабри, посетивший Ставровуни в 1480 году, решил, что крест висит сам по себе, но не захотел осмотреть его вблизи, чтобы не оскорбить Господа. «Я взошел на эту гору, чтобы почтить крест, – осторожно заметил брат Феликс, – а не затем, чтобы найти чудо или искушать Господа».
Земля Кипра буквально сочилась святостью, но портовый город Фамагуста менее всего походил на святилище. В Средневековье Фамагуста – разросшееся после падения Акры (1291) поселение изгнанных крестоносцев – влекла к себе путешественников. Фамагустой с 1290-х годов владели Лузиньяны. В 1372 году ее захватили генуэзцы, а в 1489 году – венецианцы, сделавшие город столицей острова. Лузиньяны украсили Фамагусту большим собором, епископским дворцом, несколькими церквями, тремя монастырями и торговой улицей, а также приступили к возведению величественных укреплений. В гавани вечно толпились купцы и паломники. Фамагуста быстро стала главным портом Кипра, а ее пыльные пригороды – местом, куда приезжали за удовольствиями и грехом.
Немецкий священник и пилигрим Лудольф из Зюдхайма, чей визит сюда датируется примерно 1337 годом, пишет, что Фамагуста – «богатейший из всех городов, а ее жители – богатейшие из людей». Бухта у восточного побережья острова была весьма глубокой, и порт сделался главным на Кипре перевалочным пунктом торговли с Востоком. По всему городу торговали ароматическими травами из Индии, камлотом и дамастом из Леванта, турецкими и черкесскими рабами. Путешественники восхищались причудливыми и роскошными одеяниями жителей Фамагусты: мужчины щеголяли в длинных шелковых халатах, отделанных золотой тесьмой и жемчугом, и в обуви с загнутыми носами (похожую носили мамлюки), а женщины в основном ходили закутанные в черные складчатые одеяния, причем расшитые накидки скрывали их лица почти целиком.
Город мог похвастаться множеством харчевен, и многими владели итальянцы-эмигранты, обслуживавшие местных жителей, моряков, паломников и пиратов. Судебные документы того времени дают некоторое представление о кутежах путешественников в средневековой Фамагусте.
Однажды вечером – дело было в 1428 году – священник Антонио Мансур, приехавший в город из Перы, генуэзской колонии в Константинополе, зашел с друзьями в харчевню с намерением выпить и закусить. В ближайшем к нему углу оказался житель Фамагусты по имени Бисарра со спутниками, и компании затеяли беседу и вместе принялись поглощать хлеб, макароны и заливать себе в глотку греческое вино. В руке у Мансура был хлебный нож, и в какой-то момент, «совершенно случайно», рука его совершила неверное движение – да так, что он ударил Бисарру в грудь, нанеся смертельную рану. Мансура схватили и, выяснив, что он священнослужитель, передали католическому епископу Фамагусты и посадили в епископскую тюрьму. Мансур умудрился сбежать, сумел добраться до Рима, где представил свое дело таким образом, что с него сняли все обвинения. Другой случай: там же, в Фамагусте, в харчевне Антонио Когио между хозяином и неким Бартоломео из Перы вспыхнула ссора. Когио ударил винным кувшином по голове другого посетителя, Азара де Кафа, из Крыма, и раскроил ему череп. Тому пришлось провести в постели месяц, а также не работать еще в течение 17 дней. Мало того, Азар потратился на лекарства и, как значилось в его жалобе властям, на дополнительную стрижку.
Кабацкие ссоры между гостями дают нам представление о том, в какие неприятности можно было угодить (особенно если не обошлось без вина) вдали от дома. Также Фамагуста славилась своими секс-работницами. Лудольф из Зюдхайма обнаружил здесь невероятно богатых куртизанок. Он винил в этом саму землю Кипра, которая, по его словам, пробуждала у мужчин вожделение просто потому, что наводила на мысли о связи острова с Афродитой. Энеа Сильвио Пикколомини (позднее папа римский Пий II, ум. 1463), утверждавший, что женщины Фамагусты предлагали свои тела морякам
