Есенин - Василий Берг
Нет, уже лучше тогда поскорей
Пусть я иду до могилы,
Только там я могу, и лишь в ней,
Залечить все разбитые силы…
Вроде бы и складно, да не очень ладно, верно?
О Есенине Знышев сообщает следующее: «Сережа Есенин… был излишне самолюбив, а последнее его приводило иногда к ругани с товарищами. За ругань и проказы его в школе прозвали “Пастушком”. Так, осенью в 1911 году в один из праздничных дней Есенин опоздал на ужин, сильно проголодался и поспорил с товарищами, что он в состоянии съесть пять булок. Когда ему принесли булки, он смог съесть лишь полторы булки. Чтобы утрясти пищу и больше съесть, Есенин бегал вокруг школы около часа и съел еще полбулки. После чего товарищи только посмеялись над ним, не взяв с него проспоренных денег… Есенин не свободен был и от диких шалостей. Так, в феврале 1912 года он дал при мне сторожу школы начиненную порохом папироску. Сторож, ничего не подозревая, при прикуривании от вспышки пороха опалил себе брови и бороду и начал сильно ругаться, а Есенин только отчаянно хохотал».
В феврале 1912 года Сергею Есенину было шестнадцать лет, и он считался без пяти минут учителем, которому в августе пора было выпускаться. Но склонность к диким шалостям останется с ним на всю жизнь. Василий Знышев выбрал очень правильное прилагательное для характеристики есенинских шалостей – «дикие». Именно что «дикие», а не «злые», злым человеком наш герой не был.
Впрочем, и добрым его особо не назовешь…
Сергей Есенин. 1914
Мария Бальзамова и Анна Сардановская. 1914–1915
Лидия Кашина. 1915
Иллюстрации Бориса Дехтерева к поэме Есенина «Анна Снегина»
Глава вторая. Мария бальзамова, Анна Сардановская и Лидия Кашина
Много женщин меня любило.
Да и сам я любил не одну.
Не от этого ль темная сила
Приучила меня к вину…
«Я усталым таким еще не был…»
В пятнадцать лет
Взлюбил я до печенок
И сладко думал,
Лишь уединюсь,
Что я на этой
Лучшей из девчонок,
Достигнув возраста, женюсь… —
напишет Есенин в 1925 году в стихотворении «Мой путь».
Первой любовью Сергея Есенина принято считать Анну Сардановскую, внучатую племянницу константиновского священника отца Ивана. В 1906 году Анна Сардановская вместе со своей школьной подругой Марией Бальзамовой поступила в Рязанское женское епархиальное училище, которое окончила в 1912 году и стала работать учительницей в школе села Дединово Рязанской губернии. Знакомство Сергея с Анной состоялось в том же 1906 году, но чувства вспыхнули позже.
«Просторный дом отца Ивана всегда был полон гостей, особенно в летнюю пору, – пишет Екатерина Александровна Есенина. – Каждое лето приезжала к нему одна из его родственниц – учительница, вдова Вера Васильевна Сардановская. У Веры Васильевны было трое детей – сын и две дочери, и они по целому лету жили у Поповых. Сергей был в близких отношениях с этой семьей, и часто, бывало, в саду у Поповых можно было видеть его с Анютой Сардановской (младшей дочерью Веры Васильевны).
Мать наша через Марфушу [экономку отца Ивана] знала о каждом шаге Сергея у Поповых.
– Ох, кума, – говорила Марфуша, – у нашей Анюты с Сережей роман. Уж она такая проказница, ведь скрывать ничего не любит. “Пойду, – говорит, – замуж за Сережку”, и все это у нее так хорошо выходит.
Потом, спустя несколько лет, Марфуша говорила матери:
– Потеха, кума! Увиделись они, Сережа говорит ей: “Ты что же, замуж вышла? А говорила, что не пойдешь, пока я не женюсь”. Умора, целый вечер они трунили друг над другом…”».
Воспоминания Екатерины Есениной созвучны с тем, что вспоминала старшая сестра Анны Сардановской Серафима, которая с 1907 года работала учительницей в школе, находившейся в Солотче под Рязанью: «Наш дедушка священник Иван Яковлевич жил в селе Константиново в отдельном доме около церкви. Там, у дедушки, я познакомилась с Сережей Есениным, который почти каждое утро прибегал к нам. Был он в особой дружбе с Анютой, дружил и со мной».
Что же касается нашего героя, то в августе 1912 года он писал Григорию Панфилову, с которым сдружился в Спас-Клепиковской учительской школе: «(Я сейчас в Москве). Перед моим отъездом недели за две – за три у нас был праздник престольный, к священнику съехалось много гостей на вечер. Был приглашен и я. Там я встретился с Сардановской Анной (которой я посвятил стих<отворение> “Зачем зовешь т. р. м.”[7]). Она познакомила меня со своей подругой (Марией Бальзамовой). Встреча эта на меня также подействовала, потому что после трех дней она уехала и в последний вечер в саду просила меня быть ее другом. Я согласился. Эта девушка тургеневская Лиза (“Двор<янское> гн<ездо>”) по своей душе. И по всем качествам, за исключением религиозных воззрений. Я простился с ней, знаю, что навсегда, но она не изгладится из моей памяти при встрече с другой такой же женщиной».
Причины разрыва отношений с Анной Сардановской Есенин излагает в письме к Марии Бальзамовой, написанном в октябре 1912 года: «Тяжело было, обидно переносить все, что сыпалось по моему адресу. Надо мной смеялись, потом и над тобой. Сима [Серафима Сардановская] открыто кричала: “Приведите сюда Сережу и Маню, где они?” Это она мстила мне за свою сестру. Она говорила раньше всем, что это моя “пассе”, а потом вдруг все открылось. Да потом сама она, Анна-то, меня тоже удивила своим изменившимся, а может быть и не бывшим, порывом. За что мне было ее любить? Разве за все ее острые насмешки, которыми она меня осыпала раньше. Пусть она делала это и бессознательно, но я все-таки помнил это, но хотя и не открывал наружу. Я написал ей стихотворение, а потом (может, ты знаешь от нее) разорвал его. Я не хотел иметь просто с ней ничего общего. Они в слепоте смеялись надо мною, я открыл им глаза, а потом у меня снова явилось сознание, что это я сделал насильно, и все опять захотел покрыть туманом; все равно это было бы напрасно. И, может быть, когда-нибудь принесло мне
