Когда-то тому назад... Сказки английских писателей - Джон Рескин

Я что-то ничего не понимаю. Ты хочешь сказать, что Марс убил крыс потому, что ненавидел Луну? — спросила Юна.

Конечно, это столь же понятно, сколь понятны были слова, с которыми люди Блэгга вытолкали меня вон, — ответил мистер Калпепер. — Почему в кузнице на Мандей-лейн чума не возникла? Да потому, как я вам уже говорил, что все кузницы, естественно, принадлежат Марсу, и, конечно же он не мог уронить свое достоинство, позволив прятаться там тварям, которые подчиняются Луне. Но, подумайте сами, не будет же Марс постоянно склоняться к Земле и заниматься охотой на крыс ради ленивого и неблагодарного человечества? Это вогнало бы в гроб самого старательного работягу. Отсюда нетрудно догадаться, какое значение имела звезда, вспыхнувшая над Марсом, когда он собирался скрыться. Она словно возвещала: «Уничтожайте и сжигайте крыс-тварей Луны, ибо именно в них скрыт корень всех ваших бед. И теперь, когда я продемонстрировал вам свое превосходство над Луной, я, люди добрые, ухожу. Прощайте!»

— Неужели Марс действительно так и сказал? — шепотом спросила Юна.

— Именно так, если еще не больше. Только не все, имеющие уши, способны его услышать. Короче, Марс указал мне, что чума переносится тварями Луны. Именно Луна, покровительница всего темного и дурного, и была этому виной. И уже своим собственным скудным умом я додумался, что именно я, Ник Калпепер, несу ответственность за жизнь людей этой деревни, что на моей стороне божий промысел и что я не могу терять ни секунды.

Я помчался на поле, где лежали больные, и попал к ним как раз в то время, когда они молились.

— Эврика[38], люди добрые! — крикнул я и бросил им под ноги дохлую крысу, которую я взял на мельнице. — Вот ваш настоящий враг. Звезды наконец мне его открыли.

— Мы молимся, не мешай, — ответствовал Джек. Лицо его было бледно, как начищенное серебро.

— Всему под солнцем есть свое время, — говорю я. — Если ты действительно хочешь победить чуму, бери и уничтожай крыс.

— Ты спятил, совсем спятил, — застонал Джек, заламывая руки.

Один человек, лежащий во рву у ног Джека, вдруг завопил, что он с большой охотой согласился бы сойти с ума и умереть во время охоты на крыс, чем валяться на сырой земле и молиться до одурения. Все вокруг дружно засмеялись, но Джек Маржет бухнулся на колени и упрямо стал просить бога взять его жизнь, даровав спасение другим. Этого оказалось достаточным, чтобы вновь повергнуть людей в состояние безысходности и тоски.

— Ты недостойный пастырь, Джек, — сказал я ему. — Если тебе и суждено умереть до рассвета, то хватай дубье (так мы в Сассексе называем палку) и бей крысье. Это и спасет остальных людей.

«Хватай дубье и бей крысье», — повторил он раз десять, как ребенок, а потом они все дружно расхохотались и хохотали до тех пор, пока смех не перешел у них в приступ истерии, о котором я уже говорил ранее, — подобный приступ толкает человека на самые непредвиденные поступки. По крайней мере, они разогрели свою кровь, а это пошло им на пользу, потому что именно в это время — около часу ночи — огонь жизни в человеке горит слабее всего. Воистину, всему свое время, и врач должен помнить об этом, ибо в противном случае… хм-хм… лечение пойдет насмарку. В общем, если быть кратким, я убедил их всех, и больных, и здоровых, взяться за крыс и уничтожить всех до единой. Кроме того, все имеет свои причины, хотя опытный врач и не станет о них распространяться. Imprimus, или во-первых, само это занятие, продолжавшееся десять дней, весьма заметно вывело всех из состояния уныния и тоски. Держу пари, даже сам горестный Иов[39] не стал бы ни причитать, ни копаться в собственных мыслях во время вылавливания крыс из-под стога. Secundo, или во-вторых, яростное преследование и уничтожение крыс в этой борьбе само по себе вызвало обильную испарину, или, грубо говоря, люди изошли потом, а с ними вышла наружу и черная желчь[40]- главный источник недуга. И, в-третьих, когда мы собрались вместе сжигать на костре убитых крыс, я обрызгал серой вязанки хвороста, в результате чего все присутствовавшие хорошо продезинфицировались. Мне бы ни за что не удалось заставить их согласится на подобную процедуру, если бы я действовал просто как врач, я так они восприняли окуривание как некую таинственную ворожбу. Но это еще не все, что мы сделали. Мы очистили, засыпали известью и выжгли сотни забитых отбросами помойных ям и сточных колодцев, выгребли грязь из темных углов и закоулков, куда никто никогда нс заглядывал, как в домах, так и вокруг них, и по счастливой случайности (заметьте, что в этом случае Марс противостоял Венере) дотла сожгли лавку торговца овсом. Марс не любит Венеру. Вышло так, что Вилл Нокс, шорник[41], гоняясь за крысами и этой лавке, опрокинул фонарь на кучу соломы…

— А не поднес ли ты Виллу случайно своей слабенькой настойки, а, Ник?

— Всего стаканчик-другой, и ни капли больше. Ну так вот. В итоге, когда мы покончили с крысами, я взял из кузницы золу, железную окалину и уголь, а из кирпичной мастерской-полагаю, она тоже принадлежит Марсу-жженую землю и с помощью тяжелого лома забил ими крысиные поры, а в домах насыпал их под пол. Твари Луны нс переносят ничего, что использует Марс в своих благородных целях. Вот вам пример-крысы никогда нс кусают железо.

— А ваш бедняга Джек, как он ко всему этому отнесся? — спросил Пак.

— Меланхолия вышла у него через поры вместе с потом, и он тут же схватил простуду, которую я ему вылечил, прописав электуарий, или лекарственную кашку, в полном соответствии с лекарским искусством. Если бы я излагал эту историю перед коллегами, равными мне по знаниям, я бы поведал им о том достойном внимания факте, что чумной яд трансформировался, то есть преобразовался: вызвал головную боль, хрип в горле и тяжесть в груди к через это испарился, то есть исчез. (В моих книгах, люди добрые, указано, какие планеты управляют какими частями тела. Читайте их, и тогда, быть может, ваш темный ум просветится, хм-хм.) Как бы там ни было, чума прекратилась и отступила от нашей деревни. С того дня, как Марс открыл мне на мельнице