Когда-то тому назад... Сказки английских писателей - Джон Рескин

— Такова природа человека, — усмехнулся Пак. — Я не раз это наблюдал. А как чувствовали себя больные в поле?

— Эти тоже умирали, но намного реже тех, кто оставался в доме, да и то больше от страха и тоски, чем от самой болезни. Однако, люди добрые, признаюсь, мне никак не удавалось одолеть болезнь, никак не удавалось докопаться хотя бы до малейшего намека на ее происхождение и природу. Короче говоря, я был начисто сбит с толку зловещей силой и необъяснимостью этой болезни и поэтому наконец сделал то, что должен был сделать немного раньше: отбросил все предположения и догадки, какие у меня были, выбрал по астрологическому календарю благоприятствующий час, натянул на голову плащ, прикрыв им лицо, и вошел в один из покинутых домов, полный решимости дождаться, когда звезды подскажут мне разгадку.

— Ночью? И ты не испугался? — спросил Пак.

— Я смел, надеяться, что бог, заложивший в человека благородное стремление к постижению его тайн, не даст погибнуть преданному искателю. В положенное время — а всему под солнцем, я уже говорил, есть свое время — я заметил мерзкую крысу, распухшую и облезшую; она сидела на чердаке у слухового окна, через которое заглядывала Луна. И пока я смотрел на них — и на крысу и на Луну (а Луна направлялась к холодному старцу Сатурну, своему верному союзнику), крыса с трудом выползла на свет и там, прямо на моих глазах, подохла. Потом появилась еще одна, видно из того же стада, она улеглась рядом и точно так же подохла. Еще некоторое время спустя — примерно за час до полуночи-то же произошло с третьей крысой. Все они перед смертью выползали на лунный свет, что немало меня поразило, поскольку, как мы знаем, лунный свет благоприятен, но отнюдь не вреден для этих ночных тварей, а Сатурн, будучи, как вы бы сказали, Луне другом, только усиливал ее зловещее влияние. И, тем не менее, эти три крысы нашли смерть именно в лунном свете. Я высунулся из окна посмотреть, кто же из небесных владык сражается на нашей стороне, и увидел там славного верного Марса, очень красного и очень горячего, спешащего к закату. Чтобы лучше все разглядеть, я вылез на крышу.

В это время на улице появился Джек Маржет, он направлялся в поле подбодрить наших больных. Я случайно сбил ногой одну черепицу, и она упала вниз.

«Эй, сторож, что там происходит?»-печальным тоном произнес Джек.

«Возрадуйся, Джек, — говорю я. — Сдается мне, кое-кто уже вышел нам на помощь, а я, как последний дурак, совсем забыл о нем этим летом». Я, естественно, имел в виду планету Марс.

«Так помолимся же Ему тогда, — говорит Джек. — Я тоже совсем Его забросил этим летом».

Он имел в виду бога, которого, по его словам, он совсем позабыл тем летом, когда, оставив своих прихожан, отправился к королю в Оксфорд. Теперь он нещадно себя за это казнил. Я крикнул ему вниз, что заботой о больных он уже достаточно искупил свою вину, на что он ответил, что признает это только тогда, когда больные поправятся окончательно. Силы его были на исходе, причем больше всего в этом повинны были уныние и тоска. Мне и раньше приходилось наблюдать подобное у священников и у слишком веселых от природы людей. Я тут же налил ему полкружки некоего напитка, который, я не утверждаю, лечит чуму, но незаменим, когда надо разогнать тоску.

— Что ж это за напиток? — спросил Дан.

— Очищенный белый брэнди, камфора[34], кардамон, имбирь[35], перец двух сортов и анисовое семя[36].

— Ну и ну! — воскликнул Пак. — Хорош напиток, нечего сказать!

— Джек храбро все это проглотил, кашлянул, к мы пошли вместе. Я направился на нижнюю мельницу, чтобы уяснить себе волю небес. Мой ум уже смутно нащупал если и не средство спасения от чумы, то, по крайней мере, ее причину, но я не хотел делиться своими соображениями с невеждами, пока не был уверен до конца. Чтобы на практике все шло гладко, она должна опираться на прочную теорию, а прочной теории, в свою очередь, не может быть без обширнейших знаний. Хм-хм! Итак, я оставил Джека с фонарем в поле среди больных, а сам пошел дальше. Джек продолжал читать молитвы по канонам высокой церкви, что было строго запрещено Кромвелем[37].

— Тогда тебе следовало сообщить об этом своему брату в Уигселе, Джека оштрафовали бы, а тебе отсчитали бы половину этих денег. Как же так получилось, что ты забыл свой долг, Ник?

Мистер Калпепер рассмеялся — первый и последний раз за весь вечер. Его смех так походил на громкое ржание лошади, что дети вздрогнули.

— В те дни людского суда мы не боялись, — ответил он. — А теперь, люди добрые, следите за моей мыслью внимательно, потому что то, что вы сейчас услышите, будет для вас (но не для меня) удивительным. Когда я пришел на опустевшую мельницу, старик Сатурн, только что поднявшийся в созвездии Рыб, угрожал тому месту, откуда должно было появиться Солнце. Наша богиня Луна спешила Сатурну на подмогу, — не забывайте, что я выражаюсь астрологически. Я от края до края окинул взором раскинувшееся надо мной небо, моля Создателя наставить меня на истинный путь. В этот момент Марс, весь сверкая, уходил за горизонт. И в тот момент, когда он уже готов был скрыться, я заметил, что у него над головой что-то блеснуло и занялось огнем — может быть, это была какая-то звезда, может быть — всплеск пара, — но казалось, будто он обнажил меч и размахивает им. В деревне петухи возвестили полночь, и я опустился на землю возле водяного колеса, пожевывая курчавую мяту (хотя эта трава и принадлежит Венере) и называя себя глупейшим в мире ослом. Зато теперь мне стало понятно все!

— Что же? — спросила Юна.

— Истинная причина чумы и способ избавления от нее. Молодчина Марс, поработал за нас на славу. Хоть он и не блистал в полнеба, — кстати, именно поэтому я и упустил его в своих вычислениях, — он более других планет хранил небеса, — я имею в виду, что он хоть понемногу, но показывался на небе каждую ночь на протяжении всех двенадцати месяцев. Вследствие этого его горячее и очистительное влияние превозмогло тлетворное влияние Луны и, дотянувшись до тех трех крыс, убило