Жуков. Танец победителя - Сергей Егорович Михеенков
Специальная комиссия, прибывшая в Тамбовскую губернию для выяснения причин крестьянского взрыва, выявила следующее: «Неумелые, жестокие приёмы губ ЧК… нетактичные меры по отношению к колеблющемуся крестьянству всколыхнули массу и дали противоположные отрицательные результаты… Продовольственная кампания Тамбовской губернии, проводимая как в 1919 г., так и в текущем 1920 г., не носила нормального характера… тяжёлое продовольственное положение Республики заставляло агентов продорганов не церемониться с целесообразностью методов по выкачке хлеба».
Двумя годами раньше причины крестьянских волнений исследовал Наркомат внутренних дел: «…недовольство мобилизацией в Красную Армию; хлебная монополия, реквизиция скота; проведение декрета об отделении церкви от государства; взимание с крестьян чрезвычайного налога; белогвардейская агитация; антисемитская пропаганда».
Статистика начала двадцатых годов такова: из 131 миллиона 500 тысяч человек общего населения 110 миллионов 800 тысяч проживали в сельской местности. При таких цифрах выходило, что – «Советская власть в опасности».
Недовольство крестьян погасила армия во главе с верным сыном революции М. Н. Тухачевским. Год назад Тухачевский провалил наступление на Варшаву, но уже весной 1921 года снова отличился – командуя войсками 7-й армии, залил кровью кронштадтский лёд, успешно подавил восстание матросов и солдат гарнизона Кронштадта. «Тамбовщина – это староэсеровское предприятие, – писал Тухачевский, то ли успокаивая свою совесть, то ли на всякий случай лишний раз убеждая советское правительство в своей лояльности. – Тамбовская губерния – это старинное гнездо эсеровских организаций. Крестьянское повстанчество, как и всюду происшедшее от недовольства крестьян советской продовольственной политикой, началось организовываться эсерами в государственный организм ещё с осени 1920 г. и даже ещё раньше».
Это действительно был уже организованный «государственный организм». Если в сентябре 1920 года в губернии насчитывалось в различных, зачастую разрозненных отрядах до пятнадцати тысяч повстанцев, вооружённых винтовками, ружьями, вилами и даже копьями, то уже в январе 1921 года Антонов и Колесников имели под ружьём до сорока тысяч человек, вооружённых винтовками и пулемётами и сведённых в две армии и отдельную бригаду. Каждая восставшая волость формировала свой отряд. Эти же волости снабжали свои формирования лошадьми, продовольствием, фуражом и одеждой, а также лечили раненых, больных и присылали пополнение. У повстанцев имелись даже знаки различия. Отряды были сведены в полки, их число достигло двадцати одного. Армия!
Не стоит идеализировать и повстанцев. В тамбовских и воронежских хрониках много легенд, былей и небылей. К примеру, рассказывают, что защитники трудового крестьянства из 2-й армии Колесникова «добровольцев» в свои поредевшие сотни набирали так: залетят в какую-нибудь деревню, сгонят к амбару мужчин, способных сесть на коня и держать в руках шашку и карабин, поставят напротив пулемёт с заправленной летной и объявляют: «Мужики! Кто с нами – сюда, а кто нет – туда, в ту шеренгу!» И сотник плетью указывает к стене амбара, куда смотрит пулемёт. Так что во время такой агитации и инвалиды на коней запрыгивали добрыми молодцами…
Приказ Тухачевского о применении удушающих газов против восставших.
[Из открытых источников]
Тухачевский, обладая кроме полководческого дара непомерной жестокостью и честолюбием, истреблял повстанцев всеми возможными и невозможными средствами. Приказы его чудовищны.
Вот фрагмент одного из них:
«Остатки разбитых банд и отдельные бандиты, сбежавшие из деревень, где восстановлена советская власть, собираются в лесах и оттуда производят набеги на мирных жителей. Для немедленной очистки лесов приказываю:
1. Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая всё, что в нём пряталось.
2. Инспектору артиллерии немедленно подать на место потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов»[15].
Многие командиры полков и отдельных эскадронов не находили в себе столько сил, чтобы буквально выполнять приказы своего командующего. Обходились без расстрелов и без применения отравляющих газов.
Но война была жестокая. С весны до середины лета 1921 года, когда по приказу Тухачевского проводилась основная фаза войсковой операции, было убито около 11 тысяч повстанцев и заложников. С другой стороны, Тамбовская ЧК потеряла каждого второго своего сотрудника. Данных о погибших красноармейцах и командирах нет. Но есть другая статистика: банды повстанцев уничтожили более двух тысяч советских и партийных работников Тамбовщины. «Партизаны» Антонова и Колесникова словно состязались с тухачевцами в жестокости.
Восстание было вскоре задавлено. В губерниях восстановлена Советская власть. Но отдельные отряды и мелкие группы, деградировавшие и превратившиеся в банды, действовали на протяжении всего 1922 года. Ими уже занимались не войска, а местная милиция и ЧК. Войска были выведены в места постоянной дислокации.
3
В «Воспоминаниях и размышлениях» о Тухачевском в связи с Тамбовским делом – только в положительных тонах: «О Михаиле Николаевиче Тухачевском мы слышали много хорошего, особенно о его оперативно-стратегических способностях, и бойцы радовались, что ими будет руководить такой талантливый полководец.
Впервые я увидел М. Н. Тухачевского на станции Жердевка, на Тамбовщине, куда он приехал в штаб нашей 14-й отдельной кавалерийской бригады. Мне довелось присутствовать при его беседе с командиром бригады. В суждениях М. Н. Тухачевского чувствовались большие знания и опыт руководства операциями крупного масштаба.
После обсуждения предстоящих действий бригады Михаил Николаевич разговаривал с бойцами и командирами. Он интересовался, кто где воевал, каково настроение в частях и у населения, какую полезную работу мы проводим среди местных жителей.
Перед отъездом он сказал:
– Владимир Ильич Ленина считает необходимым как можно быстрее ликвидировать кулацкие мятежи и их вооружённые банды. На вас возложена ответственная задача. Надо всё сделать, чтобы выполнить её как можно быстрее и лучше.
Мог ли я подумать тогда, что всего через несколько лет мне придётся встретиться с Михаилом Николаевичем в Наркомате обороны при обсуждении теоретических основ тактического искусства советских войск!..»
Судя по самым высоким эпитетам в воспоминаниях, Тухачевский произвёл на молодого командира эскадрона сильное впечатление. Однако многие из этих эпитетов сразу, как только автор «Воспоминаний и размышлений» начинает ретроспективное инспектирование состояния войск Красной армии того периода, её вооружения, снаряжения и технического оснащения, как только приступает к серьёзному анализу просчётов и поражений, – все эти обязательные поклоны повисают в воздухе, превращаются в общие фразы. Писатель-фронтовик и биограф Жукова Владимир Карпов заметил эти несоответствия и зазоры: «Противоречия в оценках Жукова объясняются и цензурными барьерами, и усердием «доработчиков»». Но и сам Жуков в разговоре со своим биографом признался: «Книга воспоминаний наполовину не моя».
