Гарри Поттер и прошлое будущего - DriftWood1965
— Мне? Но прошлым летом я не смог его открыть, — Гарри не хотел сразу озвучивать верный ответ, боясь навлечь на себя подозрения.
— Но теперь, когда ты знаешь, кому принадлежал медальон, — глаза Дамблдора блеснули, — что это тебе говорит?
— Медальон Слизерина? — Гарри изобразил задумчивость на лице. — Вы
357/821
предлагаете попробовать змеиный язык?
— Блестящий ответ, — на лице Дамблдора снова появилось выражение радости от того, что он, как он думал, сумел навести Гарри на правильный ответ. — Да, я полагаю, что ты единственный человек помимо самого Тома Реддла, кто может открыть этот медальон.
Он снова встал с кресла и подошёл к стене, на которой висел меч Гриффиндора:
— Полагаю, нам нужно подготовиться. Крестраж должен быть разрушен так, чтобы магии было не под силу восстановить его.
— Меч может это сделать? — спросила Гермиона, желая узнать, правильной ли была догадка о яде василиска, которую она высказала чуть больше года тому вперёд.
— Изначально не мог, но, думаю, теперь ему это под силу, — ответил Дамблдор. — Видите ли, оружие гоблинской работы поглощает всё, что способно закалить его. И этот меч имел дело с такой субстанцией; субстанцией, способной уничтожать крестражи, и уже сделавшей это однажды, три года назад.
— Но я ведь уничтожил дневник клыком василиска, — Гарри опять решил не сразу перескакивать к правильному ответу.
— Это сделал не сам клык, Гарри, — объяснил Дамблдор. — Дело было в яде, который содержался в этом клыке. Меч поглотил часть этого яда, когда ты убил василиска, и теперь тоже должен быть способен на уничтожение крестражей.
— Знаешь, он мог бы и упомянуть это в прошлый раз, — мысленно сказал Гарри Гермионе. — Что, если бы мы получили меч по его завещанию, и один из нас случайно им порезался? Без Фокса мы бы умерли. Я знаю, что ты подумала об этом, но что, если бы не подумала?
Гермиона послала ему мысленное согласие. Гарри кивнул директору, который снял меч со стены, вернулся к столу и остановился рядом со своим креслом.
— После того, что тебе пришлось испытать в прошлый раз, я бы не хотел неоправданно рисковать. Как только ты откроешь его, вы с Гермионой должны будете быстро отойти назад, — сказал Дамблдор, доставая свою палочку и кладя её на стол на некотором расстоянии от себя. — Я не думаю, что этот крестраж будет так силён, как дневник, но нет причин для лишнего риска.
Гарри мысленно порадовался, что не будет находиться рядом с медальоном. Он опасался того, что тот мог сказать о нём или Гермионе, и какие секреты мог выдать. Набрав в грудь воздуха, он взглянул на Дамблдора:
— Я готов, сэр.
Рука директора сильнее сжалась на рукояти меча, и он кивнул. Гарри опустил взгляд на лежащий на столе медальон, представил себе, что изумрудная буква S на крышке была маленькой змейкой, и прошипел:
— Откройся.
358/821
Едва увидев, что створки медальона начали открываться, он отскочил назад, оказавшись поближе к Гермионе. Оба они достали палочки и стали ждать.
Створки окончательно раскрылись, и Гарри знал, что в них были видны глаза. Глаза, которые походили на глаза Тома Реддла много лет назад. На долю секунды он ожидал увидеть появившиеся из медальона образы его и Гермионы, которые он видел в будущем, холодной ночью рядом с маленьким озером в лесу. Но раздавшийся из медальона голос, хоть и был тем же самым, заговорил другими словами:
— Твоё сердце открыто мне, Альбус Дамблдор.
Дамблдор вопросительно посмотрел на медальон, но тем не менее занёс меч, готовясь обрушить его на крестраж. Однако его рука застыла, когда из медальона возник образ светловолосой девочки.
Гарри с трудом подавил возглас, когда увидел появившийся образ. Он узнал его по портрету, который висел в пабе "Кабанья голова". Ну конечно, медальон использовал для атаки самую большую слабость директора — Ариану Дамблдор.
— Профессор, уничтожьте его... уничтожьте, сэр! — закричал Гарри.
— Снова убьёшь меня? — спросила Реддл-Ариана, поднимая взгляд на своего брата. — Аберфорт был прав: это ты в ответе за мою смерть.
Глаза Дамблдора наполнились слезами. Рука, державшая меч, задрожала.
— Ты, которому сестра была лишь обузой, который мечтал о...
— ПРОФЕССОР! — крикнул Гарри.
Он видел, что меч завис над самым медальоном, но взгляд Дамблдора был прикован к образу его сестры. В три огромных шага оказавшись рядом с директором, Гарри схватил меч за эфес и дёрнул его вниз в тот самый момент, когда Реддл-Ариана начала говорить "Любовь Геллерта...". Раздался пронзительный вопль, знаменующий собой смерть крестража, и наступила тишина.
Дамблдор медленно поднял взгляд, осознавая произошедшее.
— Спасибо, Гарри, — тихо сказал он. — Это было... крайне тяжело.
Директор тяжело уселся в своё кресло. Меч выпал из его руки, упав на стол с гулким звуком. Следующие две минуты Дамблдор неподвижно сидел в кресле, не говоря ни слова. Наконец он потянулся к разбитому медальону и взял его в руку. В его голове до сих пор эхом отдавались обвинения его сестры. Ещё некоторое время он сидел неподвижно, словно не замечая Гарри с Гермионой; в его разуме снова и снова проносились болезненные воспоминания далёкого детства.
— Всё... всё кончено? Он больше не опасен? — спросила Гермиона, стараясь звучать опасливо.
Директор ничего не ответил.
359/821
— Профессор, — наконец сказал Гарри, когда Дамблдор уже которую минуту продолжал молча смотреть на медальон, — о чём говорила эта девочка?
Ещё несколько секунд посмотрев на медальон, Дамблдор наконец поднял взгляд. В его глазах всё ещё блестели слёзы, заставляя их казаться более бледными.
— Прости, Гарри, но некоторые вещи лучше... оставить в прошлом, — тихо сказал он.
— Конечно, сэр, — сказал Гарри. — Так... это и вправду был крестраж?
Прошло ещё несколько секунд, прежде чем Дамблдор ответил еле слышным голосом:
— Да... это совершенно точно был крестраж.
Наконец взяв себя в руки, директор положил медальон на стол и тяжело вздохнул.
— Будьте крайне осторожны, когда будете искать диадему, — сказал он. — Не пытайтесь призвать её к себе. Возможно, что её защищают чары, которые отреагируют на магию. Если отыщете её, сообщите мне, прежде чем её касаться.
— Конечно, — кивнул Гарри. — Вы в порядке, сэр? — с беспокойством добавил он, заметив, что в глазах директора до сих пор
