Гарри Поттер и прошлое будущего - DriftWood1965
— И сколько он создал? — спросила Гермиона.
Улыбка исчезла с лица Дамблдора, и он вздохнул:
— Над этим вопросом я и сам уже долгое время размышлял. С того самого момента, как вообще узнал о крестражах Реддла.
— Есть ли какой-то предел количеству создаваемых крестражей? Из того, что я вычитала и пережила вместе с Гарри, следует, что Волан-де-Морт всегда считал себя самым могущественным и вообще лучшим во всём, — сказала Гермиона, надеясь навести Дамблдора на правильный ответ. — Он бы не удовлетворился полумерами. Вспомните сами: в прошлом году он использовал для возрождения именно кровь Гарри, хотя врагов у него было предостаточно, и подошла бы кровь любого.
Дамблдор еле заметно поморщился, услышав упоминание возрождения при помощи крови Гарри почти сразу после упоминания крестражей.
— На нумерологии профессор Вектор говорила нам, что самое могущественное магическое число — семь, — продолжала Гермиона. — Мог ли он разделить душу на семь частей? Если такое возможно, я уверена, что именно так он и поступил.
— Очень хорошо, мисс Грейнджер. Это, конечно, лишь догадка, но вы вполне можете быть правы. Однако, боюсь, нам нужны точные доказательства; основываться лишь на предположении — слишком большой риск, — сказал Дамблдор. — Пока мы не уверимся в том, что все его крестражи уничтожены, мы не сможем убить Реддла.
В сердце директора всколыхнулась печаль, когда он подумал о том, что последний крестраж сидит прямо перед ним.
— Но пока не время об этом говорить. Мне нужно, чтобы он доверял мне, чтобы он доверял моим суждениям о том, что необходимо сделать. Я должен найти способ убедить его СДЕЛАТЬ то, что должно быть сделано, — подумал он, прежде чем продолжить. — Думаю, теперь вы понимаете, почему эту
355/821
информацию нужно держать в секрете. Если Том узнает о том, что я разыскивал его крестражи, он приложит все усилия, чтобы их невозможно стало найти.
— У вас есть представление о том, где они могут быть? — спросила Гермиона.
— Я надеялся найти один из них в Тайной комнате, — признался Дамблдор. — Я тщательно обыскал её, но поиски были безрезультатны. Хотя несколько позже я понял причину этого.
— И какова эта причина, сэр?
— Вспомните, что он сделал первый крестраж, когда ему было лишь шестнадцать, — объяснил Дамблдор. — Я уверен, что он использовал для его создания смерть Миртл.
— Чтобы создать крестраж, нужна чья-то смерть? — уточнил Гарри, прекрасно зная, что для этого требовалось.
— Не просто смерть, а убийство невиновного. Одно из злейших возможных деяний.
— Тогда он использовал не смерть Миртл, если, конечно, крестраж нельзя создать через дни или даже недели после убийства, — заметила Гермиона. — Гарри рассказывал, что Волан-де-Морт из дневника знал о том, что происходило заметно позже смерти Миртл. Например, он знал, что вы наблюдали за ним. Даже вроде бы говорил, что решил создать дневник уже после исключения Хагрида и того, как вы начали слежку.
— Полагаю, во время рассказа Гарри я слышал лишь то, что ожидал услышать, — признал Дамблдор. — Очень хорошо подмечено, мисс Грейнджер. Не думаю, что это играет большую роль в количестве созданных Реддлом крестражей, но мне придётся переосмыслить часть того, что мне известно.
— Спасибо, профессор.
— А теперь перейдём к тому, что должен был найти здесь Питер, — сказал Дамблдор. — Он сказал, что Волан-де-Морт назвал эту вещь диадемой. Я думаю, что это крайне важно.
Гермиона посмотрела на него, изобразив на лице озадаченность:
— Почему? Разве "диадема" — не просто синоним слова "тиара" или "корона"?
— Это определённо так, но, видите ли, я полагаю, что Реддл собирал предметы, которые ассоциировались с основателями Хогвартса. Опять же, будь у меня Омут памяти, я бы смог показать вам одно воспоминание...
— Вы думаете, что он нашёл потерянную диадему Когтевран?! — перебила его Гермиона, подпустившая в голос изумления.
— Вы слышали о ней? — спросил Дамблдор.
— Полумна недавно её упоминала, — ответила Гермиона. — Сказала, что её отец пытался её воссоздать. Но она же была утеряна ещё со времени смерти самой
356/821
Кандиды Когтевран?
— Да, но если кто-то и мог её найти, то этим человеком был Том Реддл, — ответил Дамблдор. — Конечно, нет гарантии того, что это именно та диадема. Вам нужно будет уведомлять меня обо всём, что может напоминать ювелирный головной убор.
— Конечно, сэр, — кивнула Гермиона.
— Есть ли у кого-то из вас ещё вопросы? — осведомился Дамблдор.
— Есть. Вы не знаете, что из себя представляют другие крестражи? Или их местонахождение? — спросил Гарри.
— Я уверен, что знаю о местонахождении как минимум одного, — ответил Дамблдор. — И даже... на самом деле я бы хотел попросить тебя о помощи в одном деле, Гарри.
Директор снова замолчал на некоторое время, но наконец встал с места, подошёл к одному из шкафчиков и начал выстукивать палочкой сложный узор на его дверце. Когда он закончил, дверцы распахнулись, и Дамблдор достал из шкафчика хорошо знакомый Гарри и Гермионе предмет — золотой медальон Салазара Слизерина. На несколько секунд задержав на нём взгляд, он вернулся к своему креслу, сел и положил медальон на стол.
Гарри и Гермиона посмотрели на медальон, стараясь подавить отвращение. Оба они ощущали тот же эффект, который медальон вызывал все те месяцы, что они носили его с собой.
— Я узнаю эту штуку, сэр, — наконец сказал Гарри. — Этот медальон... я видел его в доме Сириуса, когда мы прошлым летом занимались уборкой. Но я думал, что его выбросили.
— К счастью, он оказался спасён Кикимером, — пояснил Дамблдор. — Это медальон самого Салазара Слизерина. Кикимер рассказал о нём крайне интересную историю. Похоже, Волан-де-Морт приложил немалые усилия, чтобы спрятать этот медальон, но брат Сириуса, Регулус Блэк, достал его, заплатив за это своей жизнью.
— Вы... вы думаете, что это крестраж?
— Почти наверняка, — ответил Дамблдор. — Можно даже сказать, что я в этом уверен. Кикимер описал поистине невероятные меры предосторожности, предпринятые Реддлом, чтобы спрятать этот медальон в одной отдалённой пещере. Но, как вы уже узнали прошлым летом, его не так просто открыть. Я сам ещё не нашёл способа, но думаю, что тебе, Гарри, это под
