Отбитая. Том 2 - Кира Романовская
У Катерины была счастливая семья, пусть со своими червоточинами, но в общем и целом счастливая, дружная родня. Игорю не так повезло с семьёй, но он смог создать её вокруг себя на работе, их дружный коллектив. Вадим в него так и не вписался, держался отстранённо от коллег, поддерживая только деловые отношения. Игорь же был желанным гостем на всех свадьбах, рождениях детей, юбилеях. Мальчик Вадим так и остался сиротой по жизни. Её сердце сжималось от жалости, а разум в этот момент повторял вновь и вновь, что это его выбор, а не насмешка судьбы.
Затягиваясь горьким запахом табака, она отмотала свою память почти на год назад, на время, когда она познакомилась с ним.
Иногда, когда они только начали работать вместе и сидели рядом на обеде в ресторане, ей так хотелось положить голову ему на плечо. Она представляла — каково это, быть в его объятиях? Настоящих, любящих, а не в суррогате номера отеля, снятом на одну ночь. Оказалось, чертовски приятно, будто тебя закутывают в одеяло и становится так тепло и уютно. Вадим давал ощущение безопасности рядом с ним, вот отчего она так доверяла ему в постели и постоянно оргазмировала. Он давал ей ощущение мнимой заботы о себе, он её баловал, но при этом умудрялся выставлять ей рамки дозволенного, которые она не могла пересечь и металась, как пташка в клетке, которую он для неё построил. Для него всё это была игра, теперь поняла она, он так снимал сливки с каждой женщины, с которой был в отношениях, вернее сказать, в подобии отношений, и сделал то же самое и с Катей.
Оксаны, Камиллы и Кати менялись с завидной регулярностью скорее всего, хотя кроме этих имён других она не знала, он о своих бывших никогда не говорил. Катя лишь знала, что продолжительных отношений у него не было, ни детей, ни сожительства, ему никто был не нужен. Она с чего-то решила, что она чем-то отличается от других. Нет, такая же наивная дурочка как и все. Камилла стала бывшей подстилкой, как он называл Катю, она так и не выяснила. Наверное — ходячая проблема, которую он ненавидит, может, есть за что. Она же всё никак не могла себя заставить его возненавидеть, вроде как причин он ей не давал. С ним она была счастлива, пусть недолго, но по-настоящему.
В носу предательски защипало, Катя шмыгнула носом, пытаясь прогнать мысли, которые её расстраивали. Гормоны, токсикоз, нервное напряжение, скачки давления и настроения сделали из Кати бочку со взрывчаткой, которая была готова взорваться в любой момент или заплакать. Взрыв сегодня уже был, теперь время слёз.
Она обняла себя руками за живот и пригнулась к коленям. «Всё хорошо, всё с нами хорошо» — успокаивала она себя. Оба зародыша были здоровы, их сердечки ровно бились внутри неё. Ей внезапно стало так себя жаль, жаль их, что их непутёвой матерью будет Катя, если вообще будет. Всё может закончиться в один страшный миг, когда внутри будто что-то обрывается и это что-то маленькая жизнь. Она тихонько начала плакать, поскуливая себе в колени, обнимая живот, вздрагивая всем телом. Катя прощала себе эти порывы слезомойной мелодрамы — просто выплеск эмоций, ничего страшного.
Чья-то тяжёлая рука тронула её за плечо, Катя вздрогнула и мигом перестала плакать, открыла глаза и увидела темноту своих очков, которыми она уткнулась в колени. Она резко подняла туловище и сняла очки, оглядываясь в поисках руки, которая её тронула, или ей показалось? Нет не показалось.
Это был Вадим, нависал над ней, как чёрная скала, сложив руки на груди и нахмурив брови. В чёрном пальто по колено, которое так шло его фигуре, тонком чёрном свитере, который обтягивал его крепкий торс. Она неосознанно полюбовалась им и с силой хлопнула веками, выбивая из ресниц остатки слёз. Катя вынула из ушей наушники и убрала их в футляр, ожидая неприятного, судя по его лицу, разговора
— И что ты тут сидишь, ревёшь на отшибе? — жестко бросил он ей.
— Никотином себя травить собираюсь, оплакиваю свои лёгкие.
Овладев искусством сарказма довольно рано, Катя пользовалась им как щитом и это помогало, правда, временами раздражало оппонентов ещё больше, но и он был не промах.
— Вон мост рядом, можешь с него прыгнуть, чем тянуть кота за дырявые лёгкие!
Вадим неожиданно резко приблизился к ней, вырвал пачку из рук и сигарету из пальцев и выкинул их в урну, у Кати навернулись слёзы на глаза, будто он выкинул туда самого Игоря.
— Злой ты, Вадим, магния что ли попей, — проворчала Катя, накидывая на голову капюшон. — Спас меня от рака лёгких — свободен!
— Толку-то тебя спасать, ты же к скамейке задницей примёрзла.
Катя покосилась на него, как на идиота, каким он себя в общем-то и чувствовал, Макс наврал с три короба. Катя, может, и Отбитая, но курить бы точно не стала, если бы была беременная. Её лицо вдруг озарилось лучиком света, что пробилось сквозь тучу, она подскочила со скамейки, подхватила плед, что всё это время согревал ей пятую точку и метнулась к своей машине.
— Ты больной, Крымский, понял меня?! — рявкнула она, пробегая мимо него. — Ты как меня нашёл? Там, что ещё один трекер лежит? Два? Десять?
Она быстро подошла к своей машине, начала рыться в багажнике, в поисках трекера, хотя он мог быть где угодно, но в салоне у неё недавно была химчистка, под капотом ТО, под машиной ремонт ходовой, остался только багажник и запаска, которую она не вынимала года три.
— Если я сейчас не найду этот трекер, я клянусь, я тачку с моста столкну! — рявкнула Катя, кидая пакеты из магазинов прямо на асфальт. — Что у тебя с головой, Крымский?! Ты следишь за мной?
Вадим сложил руки на груди и молча наблюдал за её метаниями, не пойман — не вор, но когда она добралась до запасной шины и попыталась её вытащить, он не выдержал и подошёл к ней. Сильные признают свои ошибки, Вадим вытащил трекер оттуда, куда он положил его в прошлый раз, почти перед самым расставанием заменил, батарейка всё равно скоро перестанет работать.
— Это всё? Или ещё есть?
— Нет. Ничего не осталось.
— Вот и славненько. Давай, пока, у меня послезавтра самолёт, я на море, а ты на… Куда ты там хочешь пойти? Выбирай!
Её
