Сдавайся, это любовь… - Евсения Медведева
А теперь Бяша, поспешив красиво упаковать меня в наручники без доказательств, сидел, как на электрическом стуле, уже чуя аромат гари собственной задницы.
– Что ты несешь? – взревел тот и схватил телефон. Терпеливо слушал холодный голос автоответчика, все ещё наивно полагая, что может все изменить.
– Крышка тебе, Баранов. А у тебя талант топить людей, вот и Гвоздю спокойно досидеть не дал… Жалко старикана, конечно… Но, се ля ви…
– Ты блефуешь, что ли? – Баранов не шевелился, смотрел в упор, пытаясь считать мимику. Но зря… – Моя Милаша всё равно будет со мной! А там уж я её оттрахаю как следует, за это можешь не переживать.
– Я не проповедник, нотации читать не стану, Бяша, но её ты больше никогда не увидишь. Дрочить в камере будешь до старости, пока отросток не отсохнет, а я тебе с воли фотографии отправлять буду, как моя девочка счастлива. Ты мразь, потому что силы твоей хватало лишь на то, чтобы кошмарить жену и собственного сына. А по жизни ты – кусок собачьего говна, от которого после дождя останется только вонь. Запомни, Бяша, ты – облако злорадной вони. Но я проветрю, ты не переживай. И Витька о тебе забудет, и Люська!
– Она у меня огненная, любит пожёстче… – Антон уже говорил с трудом, вены на шее походили на канаты, но всё равно продолжал, пытаясь продавить меня на эмоции. А во взгляде его был страх….
– Пожестче тебе нары в колонии организуют, Баранов, – дверь допросной шмякнулась о стену, и в комнате стало нечем дышать от ввалившегося народа. – Отдел собственной безопасности, полковник Круглов.
– Забирайте, – Бяша уже и подмигнул мне, прощаясь, и даже головой в мою сторону кивнул, вот только сотрудники, явно недовольные ночной операцией, смотрели только на него.
– Забираю, – майор Круглов подошел ко мне, щелкнул наручниками и снял эти чёртовы браслеты. – Спасибо за работу, майор Чибисов.
– Капитан, товарищ полковник…
– Это ненадолго, – Круглов хлопнул меня по плечу и махнул головой, давая сигнал на «упаковку» Баранова. – Может, к нам на службу?
– Не, товарищ полковник, у меня от вас аллергия на тестикулах начинается, – рассмеялся я в голос.
– Готовься, Чибисов, – шипел Бяша. – Я завтра выйду, а у тебя начнётся новая жизнь!
– Наконец-то! А то я все с понедельника, да с понедельника. А оказывается, нужно было просто упечь тебя за решётку!
– Чибисов!!!! – знакомый женский голос гулял по коридору отдела. – Ты где? Мать твою, Чибисов! Вы не имеете права! Я адвокат, и, если вы мне не дадите с ним увидеться, я разбужу главного прокурора…!
– Опять она с матушкой поговорить хочет, – я забрал у Генеральчика свои вещи. – Бяша, как думаешь, свадьбу в августе лучше сыграть, или не тянуть кота за тестикулы?
– Чибисов!!!!!! – горланила Люся, долбясь во все двери подряд.
– Людмила Аркадьевна, – не сдерживая смех, я вышел из кабинета как раз в тот момент, когда моя отчаянно смелая девочка пробегала мимо. Схватил её за локоть, прижал спиной к груди и зарылся лицом в волосы, до сих пор пахнущие соленым морем и раскалённым песком. – Разбудишь или возбудишь? Что-то я плохо слышать стал.
– Кирилл… – выдохнула она и уронила голову, отпечатывая поцелуй на моей руке.
– Вы опять меня ослушались? И давно тут бродишь?
– Достаточно, – Люся отпрянула от меня как-то слишком резко, обернулась и стала поправлять волосы нервными движениями пальцев. Она не смотрела в глаза, теребила ремешок кожаной сумки, а от её решительности вырвать меня из рук продажного правосудия не осталось и следа.
Хм…
Дома была… Сменила летящий ситцевый сарафан на строгий брючный костюм, цокала тонким каблучком красных лодочек и упорно рассматривала стенд с фотографиями лучших сотрудников, на котором вместо моего снимка теперь зияла дыра.
И вдруг так важно стало, чтобы она узнала, что морда моя висела там последние четыре года! Пахал, как проклятый, чтобы всему миру доказать, что стою хоть чего-то…
Но вместо этого я напоролся на её отсутствующий взгляд.
– Иди-ка сюда, Люсёчек, – схватил её за руку и потянул к кабинету. – Ко мне вопросы есть, товарищ полковник?
– Завтра показания дашь, – отмахнулся Круглов, выталкивающий в коридор согнутого Баранова. – Гвоздь где?
Люся была явно не готова к подобному и шарахнулась к противоположной стене как от огня. Она трясла головой, словно пыталась прогнать наваждение. Глазам своим поверить не могла, даже наклонилась, чтобы в морду бывшему мужу заглянуть, а когда поняла, что это не сон, вовсе осела на скамейку.
– Упаковали уже! – отрапортовал счастливый Монин, отдавая честь полковнику.
– За мной, Люся…
Мыслей не было. Когда эта женщина рядом, то эти самые мысли растворяются, уступая место чувствам, ощущениям и желанию украсть ее у всего мира.
– Пусти, Кирилл! Я чуть с ума не сошла!
– Не… Никуда я тебя больше не отпущу.
– Что? Так же, как Баранов, силой заберёшь? – усмехнулась она, не без удовольствия наблюдая, как увозят её бывшего муженька.
– Звёзд с неба захотелось? – открыл дверь её машины и втолкнул брыкающуюся Люсю на заднее сиденье и прижал весом собственного тела. – Да? Романтики? Ты только скажи, я всём сделаю…
Небольшой салон её седана был со мной заодно. Не было места, чтобы сопротивляться. Прижимал, вдыхая её пьянящий аромат соблазна. Покрывал кожу поцелуями и, как подросток, хрипел от болезненного стояка. Моя… Моя…
– Да, Чибисов! Звёзды ты мне уже показал, вот только где гарантия, что завтра твой запал не пропадёт? А? – её теплы ладони пробралась под футболку, а ноготки вонзились в кожу и заскользили вдоль позвоночника. Смотрела в глаза, шпаря коварным взглядом. Облизывала губы и улыбалась… Тигрица!
– А я на всё готов, Люсёк. Давай, террористка моя, озвучивай свои условия.
– Десять свиданий, – простонала Люся, сверкнув хитрющим взглядом. – Ты должен добиться десять свиданий!
– Я так понимаю, что предложение типа «пойдем на свидание» будет ждать отказ? – Быстро расстегнул пуговицы её пиджака и заскулил, смотря на самые охренительные титьки на этой планете. А говорят, что нет у человечества будущего. Есть! Пока
