Сдавайся, это любовь… - Евсения Медведева
А мне и правда было весело.
Да начнётся представление!
Проходя мимо ошалелого Гвоздя, я и вовсе не сдержал смеха. Эта игра из задержания превратилась в гляделки, честное слово. Монин – на притаившегося Генеральчика, прячущего улыбку за пачкой сигарет, Гвоздь гипнотизировал растерянного Баранова, а толпа коллег, поняв, что спектакль если и будет, то за плотно закрытой дверью, протяжно ухнули и, игнорируя начальника, отправились в курилку.
Баранов же был настолько опечален сорвавшейся феерией своего появления, что пробежал мимо меня, доставая из кармана сотовый телефон, и скрылся за дверью кабинета.
– Кир, что происходит? – Монин втолкнул меня в комнату для допроса, врубил свет и отточенным движением перецепил наручники к металлической планке на столе.
– Дай сигарету.
– Здесь не курят!
– Дайте ему сигарету! – прохрипел Гвоздь, застывший в дверном проёме. – Ты что… что задумал, Чибисов?
– Я? Нет, товарищ полковник, мои мысли теперь для вас – закрытый архив. Но одной я всё же поделюсь, так сказать, в память о прошлом. Так вот, я всё голову ломаю, что же заставило вас, прожжённого полкана, пойти на поводу у ублюдков? А? Неужели только за бабки вы готовы прикрыть крыс?
– Что ты себе позволяешь, щенок? – старик бросился на меня, схватил за ворот футболки и стал трясти, как старый пыльный ковёр. – Я тебе тут такую сладкую жизнь устрою!
– Во-первых, я здесь как задержанный, спрос с меня не по форме, поэтому слушай сюда, бывший полкан. У тебя был шанс не вестись на провокацию Баранова, но ты предпочёл схавать деньги от Орлова. Да? Дачку себе ещё одну прикупил? Или сыну квартирку поближе к морюшку? Так вот, не обижайся теперь…
Гвоздя было жалко. Очень. Но его никто не заставлял ложиться и под Орлова, когда тот саблей размахивал, желая снять с меня погоны за сыночку, и под Антона, которому с лёгкостью подписал санкцию на моё задержание.
– Товарищ полковник, Вас к телефону! – проблеял молоденький сержантик, осторожно заглянув в комнату.
– Мне некогда!
– Прокурор…
Гвоздь вздрогнул и разжал пальцы. Смотрел на меня в упор, желваки не просто ходуном ходили, они вибрировали под гладковыбритой багровой кожей, а в глазах поселилась паника.
– Все, кто связывается с барыгами и продажными ментами, товарищ полковник, плохо заканчивают. И вы плохо закончили, не уберегли мы вас, не уберегли… Генеральчик, ты не помнишь, по какой там статье конфискация ублюдкам не грозит?
– Помню, Кирюха. Помню… Только дело – дрянь.
Старик выбежал из кабинета, оставляя нас в полной тишине. Монин молча протянул мне сигарету, чиркнул зажигалкой и, пробурчав тираду мата, вышел.
Лёха стоял в дверях, молчал и вальяжно перекатывался с пятки на носок, а заметив Баранова, на ходу застёгивающего китель, звонко цыкнул, пропуская майора в допросную:
– О, Бяша! Как настроение?
– Исчезни, капитан!
– Не имею права оставить пост, – Генеральчик хлопнул дверью и сел на стул в углу комнаты. – Оставлен блюсти порядок, чтобы вы не пострадали, товарищ майор.
– Я сказал, исчезни!
– Никак нет! – Генеральчик закурил и уткнулся в телефон.
– Зачитайте мне обвинение, товарищ майор!
– На вас поступило заявление от граждан Хоркина и Липницкого по факту избиения в баре. Тяжкие телесные, зафиксированы в травмпункте по всей форме. Но это не всё, ты со своим дружком разнёс весь бар, затеял массовую драку, будучи в пьяном состоянии. Позор тебе, Чибисов. Стыд и позор… Кстати, по Донию тоже есть вопросы, тут некая дама заявление принесла очень занятное. Я сначала не хотел давать ход событиям, а теперь вот думаю, пусть парни потрясут и его.
– Тю… Это когда такое было?
– Четыре недели назад, – Баранов шлепнул тоненькой папкой об стол и сел напротив.
– Так у вас недостоверная информация, товарищ майор, – стряхнул пепел в ладонь, а потом щелчком отправил окурок под ноги Лехи. Тот поджал губы, но подобрал, затушил и бросил в пустую пачку от сигарет.
– А ты мне зубы не заговаривай, – Баранов гипнотизировал чёрный экран телефона.
– Даже в мыслях не было! – откинулся на жесткую спинку стула, чтобы повнимательнее рассмотреть злобную морду Баранова. – Видео не будет, Бяша, зря ждёшь. Орлов тебя кинул.
– Что ты несешь?
– Несу чистоту в наш бренный мир, – я дёрнул плечом и стал крутить уже порядком зудящие от браслетов запястья. – У тебя есть всего пара минут. Поговорим?
– Мне не о чем разговаривать с преступниками.
– Тогда поговорю я… Бар юридически принадлежит некоему Федорову, а по факту – Орлову Артему Петровичу, семьдесят второго года рождения. И четыре недели назад я действительно был в том баре. Вот только ты не мог знать, что это была операция. Мы вместе с отделом по борьбе с наркотиками проводили разведку боем, при которой были установлены преступные схемы распространения дури с помощью очень занятной группы лиц. Фамилии подсказать? Или мама догадливого мальчика родила? Хоркин и Липницкий ещё вчера вечером были задержаны при передаче крупной партии, Орлову предъявлено обвинение. А видео, которое ты так ждёшь, у него просто и быть не могло, потому что я на следующий же день изъял все жесткие диски. Он тебя обдурил, подставил, чтобы потешить самолюбие и меня по носу нащёлкать. Бедный Бяша… Обидно, да? Ну хочешь, я покажу тебе видео? Оно, кстати, является уликой, там так хорошо видно факт передачи наркоты. А ты… А у тебя есть пара минут. Сигаретку хочешь?
Я, конечно, приукрасил, но почти не соврал. Наутро после случившегося в том баре я отправился изымать записи, чтобы не светить своей мордой. Ехал и прогонял лица тех уродов, которые решили напоить кислотой Люсю и Нику, а когда вспомнил их морды в сводке из наркоотдела, то оставалось дело за малым. Пара звонков, и настоящий владелец бара был установлен. Причина моего хронического геморроя, периодических выволочек от Гвоздя, да и внезапное появление Баранова в городе сложились воедино.
А когда я с записью пришёл в отдел по борьбе с наркотиками, мой друг Санька Максунов чуть от счастья кипятком не обоссался. И с того дня мы стали рыть могилу Орлову, Баранову и Гвоздю вместе. Долго? Да. Зато наверняка, чтобы уж точно не выбрались.
У меня не было шанса на провал, поэтому пока моя девочка грела жопку на морях, я отправился с проверкой
