Сдавайся, это любовь… - Евсения Медведева
– Руки свои от меня убери, Баранов! Ты – пустое место! Я тебя презираю, – не знаю, откуда во мне взялось столько силы, но я не просто вырвалась, я оттолкнула растерянного Антона, да ещё и пощёчину умудрилась ему отвесить. Звонкую. Хлёсткую. Запоминающуюся. – А ещё мне тебя жаль. Чтобы выжить, тебе приходится лизать задницы богатым утыркам, опускаться и пресмыкаться перед ними. А чтобы тебя любили женщины, тебе приходится их принуждать, потому что иначе никак. А он другой, понимаешь? У него есть компас, указывающий верное направление. Кирилл знает, что такое хорошо, а что прощать нельзя. Так вот, Баранов, тебя он не простит. Поэтому я бы на твоём месте дрожала от страха…
Вырвалась из кабинета и бросилась по участку искать Кирилла. Но дурацкий зуд из слов Баранова не давал покоя.
А что если он прав? Ну, поиграет Чибисов, добьется, а дальше?
Он молодой, горячий, а мне скоро сорок. У меня взрослый ребёнок, чокнутая работа, требующая сил и времени больше, чем сын, и спайки. Я его даже ребёнком удержать не смогу, в конце-то концов! Хотя… Ещё ни один отпрыск не удержал мужика в семье.
Но моя тревога билась в истерике недолго. Когда Кирилл вышагнул в коридор с довольной улыбкой на красивой мосе, стало все понятно… Ещё не родился тот Баран, который скрутит его в кривой рог.
Или родился?
Он тащил меня к машине, а в голове уже зрел коварный план. Отомщу ему и за порку ремнем, и за его публичные собственнические замашки.
Давай, Чибисов, попробуй раскусить мой орешек!
– Люся!!! Мы тебя видим! – девки дружной толпой вломились в душевую, размахивая запотевшими бокалами с шампанским, и гоготали. – Чибисова, а что? Звучит!
– Пусть сначала добьется, – забрала у Ники бокал, ей он сейчас все равно ни к чему, а мне ой как нужен. Осушила до дна и, завернувшись в халат, рухнула в кожаное кресло.
– Ты что удумала? – Анечка Лисицына села у моих ног, с интересом смотря прямо в глаза, будто бегущую пояснительную строку искала. – Мужика изводить?
– Он должен добиться десять свиданий, девки, – прошептала я, скатываясь по креслу. – Но подыгрывать я ему не собираюсь. А что? Имею я право на романтику?
– Конечно, имеешь, – захихикала Ника, присаживаясь рядом. – Вот только проблема в том, что я немного знаю Кирилла. И поэтому могу заверить тебя в том, что он не будет понуро бродить за тобой с фурой цветов, умоляя о снисхождении королевы. Ты же понимаешь?
– Это я уже потом поняла…
Ника, конечно, права. Сто тыщ раз права!
Но когда он рядом, я просто в лужицу превращаюсь. От адвоката остаются только шпильки в волосах, а тело становится мягким, как нуга в шоколадке.
Разве я могла подумать, что подтекст слов «добейся меня» он поймёт в своем репертуаре?
Нет!
Оттого и офигела, когда на следующий день после эпического представления в участке, сидя в ресторане с Керезем и Сенькой за обсуждением их дела об усыновлении, я вновь увидела его…
– Герман Львович, – знакомый полуигривый тон заставил меня дернуться от неожиданности, а ещё через мгновение из-за спины Керезя вышел Чибисов, собственной персоной. – Доброго денёчка, дамы…
Этот ловелас-смертник сцапал Сенькину руку и как чмокнул, что бедный Керезь чуть пломбы не перемолол, наблюдая за распущенностью моего сладкого мерзавца.
– Знакомьтесь, – Гера махнул кулаком в воздухе, пытаясь приструнить друга, а потом снисходительно кивнул на свободный стул рядом со мной. – Это Кирилл Чибисов, следователь и мой хороший друг. Если вдруг посадят, дамы, то это к нему.
– Ага, это ко мне, – Кирилл поднял ладони в примирительном жесте и для верности отодвинул стул подальше от Мишиной, оказываясь практически у меня на коленях.
Достаточно было одного мимолетного касания, чтобы вспомнить, как умеет тлеть моё тело, как путаются мысли и предательский румянец с жаром пробирается по шее к лицу. Чибисов лениво повернул в мою сторону голову, едва заметно подмигнул и припарковал свой жгучий взгляд в моем декольте. Сука!
Да я забыла, как дышать. Как дура поправляла очки, раскладывала упругие завитки локонов, спадающие в неуместно глубокое декольте блузки изумрудного цвета, чтобы прикрыться. И молилась, лишь бы не вспыхнуть угольком в камине при всех. Боже, как стыдно-то!
– Людмилочка Аркадьевна… Так приятно… Так приятно!
– Прекратите ломать комедию, товарищ следователь. Вас ещё не уволили за хронические нарушения? – Этот гад так нагло щупал меня глазами на виду у друзей!
А от рухнувшей челюсти Керезя и откровенной печати шока на лице подруги мне со стыда хотелось сгореть. Ну, можно же как-то иначе? Можно же просто за скромным ужином представить меня как свою женщину? Почему нужно устраивать перфоманс?
Я со всей дури захлопнула папку, пытаясь напугать его и призвать к благоразумию, но эффект получился обратный…. Чибисов протяжно застонал, рассматривая, как моя грудь от удара заколыхалась под тонким шелком блузы.
– Ваше заявление изучают, Людмилочка Аркадьевна, – Кирилл махнул бармену, указав на чашку кофе в моей руке. – Но проблема в том, что там слишком много буковок…
– Конечно! Вы же привыкли оперировать цифрами, а буквы длиннее УК РФ в вашей голове не задерживаются, да? – сцапала электронную сигарету, с силой затянулась и отвернулась к окну, чтобы попытаться успокоиться.
– Гражданка Курочкина, а вы заглядывайте почаще, глядишь, грамоте обучите.
– На день полиции я подарю вам букварь, Чибисов. Счетные палочки приложить? Или вам двадцати одного пальчика хватит?
– Двадцать первый пальчик, как выразились…
– Так, хватит! – грозно зарычал Гера, вскакивая с места. Мы с Кириллом обернулись, рассматривая очумелых друзей. Гера откровенно сдерживал смех, а Сеня просто зависла, хлопая ресницами. – На этом вынужден откланяться. Ксюш, ты потом куда? Нужно отправить водителя?
– Нет, не нужно. Гера, я сразу в офис, а тут пешком десять минут. Вечером к родителям, ты помнишь?
– Да, как закончу все дела, заеду за тобой. Людмила Аркадьевна, ещё увидимся.
– До свидания, Герман Львович, – я даже головы не повернула, надеясь больше не встречаться глазами с Кириллом.
Сука! Сердце просто отбивало чечетку, ноги переплелись в морской узел, а мышцы живота стали так томно перекатываться, убивая меня этим невыносимым ощущением возбуждения.
Хоть бы не заметил… Хоть бы не заметил…
Иначе придётся ему дать сегодня свидание. Или стряхнуть пыль с вибратора. Ладно,
