Внутри - Катрин Корр
Смеюсь и делаю последнюю глубокую затяжку, после чего отправляю окурок в пепельницу на подоконнике. Горечь в легких, во рту, дым на коже — безнадежность и чувство вины накатывают, на мгновение погасив ярость. Смотрю на невидимую точку в пространстве и тихо говорю:
— Я так и не попросил у нее прощения за те слова. Когда говорил их, чувствовал, что не прав, но продолжал, а потом просто сделал вид, что ничего не было. Если бы я сказал ей, что сожалею, что совсем не думаю, будто это она провоцирует Богдана, она бы рассказала мне правду намного раньше. Но я, как осел, обрадовался чертовой двери и несуществующему парню и забил на это всё!
— Так никакого парня нет? — спрашивает Архип после продолжительного молчания. Отрицательно качаю головой и закрываю глаза. — Ну дела.
— Я бросил её, — говорю, не открывая глаз. — Она рассказала о нападении Богдана, дрожала, как осиновый лист, боясь, что я не поверю ей. И я просто ушел на поиски своей правды, где Богдан ни в чем не виновен, а Адель это всё просто приснилось. Мое сердце доверяло ей, тянулось к ней, но головой я был с Богданом — другом детства, которому нужно помочь и убедиться, что с ним всё в порядке. Я объяснил себе всё: наркотики — редкое баловство, настойчивое внимание — нежелание признавать поражение, слова администраторши — клевета, порожденная обидой, а слова Адель… — замолкаю, опустив голову на колени. Сцепив пальцы на затылке, не перестаю видеть её обмякшее тело в багажнике. — Я хочу увидеть её. Я хочу просто увидеть её, убедиться, что с ней всё в порядке, и сказать то, о чем так и не решился, хотя всё было понятно с самого начала. Я так и не сказал ей… Не сказал.
«Аверьян! Пожалуйста, скажи мне, что происходит? Куда ты уходишь?»
«Я не знаю, что происходит, но собираюсь это выяснить».
«Это всё, что ты можешь мне сказать?»
«А что ты хочешь услышать? Вчера я узнал, что мой друг наркоманит и что какая-то девушка обвинила его в побоях! Богдана! А сегодня ты говоришь мне, что он тебя чуть не задушил. Я не знаю, что тебе сказать, потому что мои чувства сейчас не поддаются никакой логике!»
— Аверьян? — раздается низкий и осторожный полушепот Архипа. Я знаю, какой вопрос он задаст, и ответ на него будет коротким и простым. — Ты что, любишь Адель?
Поднимаю с колен свинцовую голову, и в этот момент дверь наверху с грохотом открывается.
— Их нашли! Нашли, парни! — объявляет Дмитрий Васильевич громко и живо. Мы с Архипом подскакиваем и спешим вверх по лестнице. — Нашли обоих!
— Где Адель? — спрашиваю нетерпеливо. — Как она?
— Спокойнее, Аверьян! Твою сестру везут в больницу отца, они с мамой уже едут туда. Богдана доставят сюда, так что… Эй! Аверьян? — кричит он мне вслед, а я уже несусь по коридору в направлении выхода.
⁂
— Где она? — врываюсь в отделение экстренной помощи, как ураган. — Где Адель? Где она?!
— Молодой человек, не кричите! — отвечает мне регистратор, наклонившись к своей бело-зеленой стойке. — Вы не на рынке, а в больнице!
— Аверьян! — голос мамы моментально стирает с лица тучной дамы в медицинском костюме угрюмое недовольство. — Идем сюда! Марина, это наш сын. Если кто приедет к нам, пожалуйста, пропусти их.
— Поняла.
— Где она? — подхожу к маме, чье заплаканное и слегка припухшее лицо выражает смесь страха и неопределенности. — С ней всё хорошо?
Вместо ответа мама берет меня за руку и ведет за собой к лифту.
— Мама, ради всего святого, просто ответь мне! Адель в порядке?
— Пока ничего не известно. Её забрали врачи. Обязательно проведут МРТ, ЭКГ и всё, что потребуется. Папа сказал, что нам нужно подождать.
Ненавижу ждать. За сегодня я слышал эту фразу столько раз, что на всю жизнь хватит.
Стальные дверцы разъезжаются, но в кабину мы не заходим. Слышу быстрые шаги за спиной, а уже в следующую секунду рядом с нами останавливается Архип.
— Вероника, как Адель?
— Мам, — обращаюсь, боясь услышать ответ, — ты её видела?
— Нет, — качает она головой, борясь с подступающими слезами. — Папа выходил на минуту, сказал, что видимых травм нет. Она просто… просто без сознания. Сейчас проведут необходимые обследования, и тогда нам будет ясно, как обстоят дела. Это всё, что я могу сказать.
Дверцы лифта закрываются, а потом снова открываются, потому что мама вновь нажимает на кнопку вызова.
— Нам нужно наверх, — произносит она с очевидным страхом и отчаянием. — Будем ждать там.
— Родители вот-вот приедут, — сообщает Архип. — Вы поднимайтесь, а я встречу их здесь. Какой этаж?
— Седьмой.
— Хорошо. Скоро увидимся, — говорит Архип, ободряюще постучав по моему плечу. Он задерживает на мне сочувствующий взгляд, лишенный каких-либо уточняющих вопросов, и возвращается на территорию грозной Марины.
В лифте мы с мамой едем молча, каждый в своих мыслях. В моих ушах легким и почти бесшумным ветром проносится голос Адель, её искренний смех, теплое дыхание и сладкий стон, который ещё вчера я ловил губами. Ещё вчера всё было так просто и спокойно, а теперь хаос, неизвестность и последствия, с которыми нам ещё предстоит столкнуться.
В просторном и слишком светлом зале ожидания только мы. По телевизору яркие картинки живой природы плавно сменяют друг друга под умиротворяющую мелодию, которая действует мне на нервы. Впрочем, сейчас абсолютно всё является раздражителем. Не могу найти себе места и хожу туда-сюда, пока мама, сидя на зеленом кожаном диване и сцепив руки в замок перед собой, тихонько что-то нашептывает.
Мы ждем вестей достаточно долго, чтобы сюда успели приехать все: родители Архипа, его кузина с тетей и дядей, Зоя с Вадимом, подруга-художница, Дмитрий Васильевич и даже супруга мэра в сопровождении старшего сына. Она обнимает маму и что-то очень долго тихонько говорит ей.
— Богдана привезли? — спрашиваю Дмитрия Васильевича, отойдя с ним и Архипом подальше от всех.
— Да. Он уже дает показания. — Жду продолжения, но мой собеседник, при всей своей внешней суровости, на мгновение замирает, словно испугавшись чего-то. Но потом, вернув себе решительность, говорит: — Он сам сдался, Аверьян.
— Его это не оправдывает.
— Разумеется, вот только…
— Что? — смотрю на него, мысленно превращая в щепки груды камней.
— Он сделал это,
" alt="Ох, уж эти южные ночи - Катрин Корр">
