За пеленой дождя - Анна Карлссон
— Зачем тогда семья, если не для радости? — оппонент мой выглядел совершенно растерянным. — Нашла бы себе человека по душе, и радость бы появилась.
— Можно подумать, я пользовалась у мужчин сумасшедшим успехом. Один только Женечка на меня и посмотрел. Как я могла отказаться от счастья? Потом все как-то закрутилось. Пусть не очень счастливая, но все же семья. Браки, между прочим, заключаются на небесах. Не мне тебе об этом говорить. Кроме того, он такой красавчик… Все считали, что мне с ним очень повезло.
— Правда? — он хохотал так, что вынужден был усесться прямо на землю, чтобы не упасть. — Никому нет дела до того, кто с кем проживает. Это твой собственный выбор. Браки выдумали сами люди, чтобы удобнее было друг друга в узде держать. Вот захотела бы ты, к примеру, сбросить надоевшее ярмо, как тут же твой Женечка принялся бы тебя пугать небесами и охладил желание свободы и счастья. И раз ты считаешь, что тебе повезло, — радуйся! Отчего у тебя такой вид, словно одномоментно лишилась всех горячо любимых родственников?
— Не всегда же семья — это не только радость. Скорее, труд и самопожертвование, — снова возникло ощущения собственного героизма.
— Ну, если ты так хочешь… — протянул задумчиво мой новый приятель. — По мне так лучше одному, чем жертвовать собой. Тебе-то самой нужны эти жертвы? Кому все это надо?
— Как кому? — я почти задохнулась от негодования. — Я вот хотела родить ребенка, а Женечка был против. Пришлось пожертвовать. А как же? Мы же семья.
— Хотела бы, так родила. Женечка твой здесь совершенно ни при чем.
— Все у тебя просто.
— Да, все очень просто, если следовать велению своего сердца.
Ответ его был настолько бесхитростным, что стало понятно: так оно и есть. Всего-то нужно выбрать работу по душе, человека, с которым приятно и радостно, окружение, с которым душа отдыхает. Кто выдумал все условности и разрушающие нас изнутри правила, с которыми гибнем от нелюбви к себе и непонимания смысла жизни? Почему живем, не слыша себя, в постоянном разочаровании?
— Как же быть с болезнями? — я решила все выяснить до конца. — Разве можно жить с ними в радости.
— Иногда люди уходят для того, чтобы снова отправиться в путь. Иногда болеют и умирают от собственной глупости и непонимания, — изрек мой собеседник. — Конечно, если воспринимать болезни как повод для страданий, тогда так и будет. Но если видеть в них возможность задуматься о себе и попробовать изменить жизнь, то и отношение к болезни изменится. Может даже появится повод быть ей благодарной…
От такого откровения снова закружилась голова. Если только предположить, что все, о чем мне поведал мой странный сопровождающий правда, то как же глупо и бездумно распорядилась я таким щедрым подарком, как жизнь. Я много раз слышала истории о тех, кто, выиграв в лотерею, истратил все на всякую чепуху. Некоторые, не выдержав испытания деньгами, окончили свою жизнь совсем печально. Но ведь подаренная жизнь — это не какой-то жалкий миллион! Это долгие годы возможного счастья, радости, открытий, разочарований и любви. Любое проявление жизни — это движение вперед и возможность развития. Я растратила все впустую. Утешений ожидать не приходилось.
— Ну и пусть. Зато обо мне все будут вспоминать, как о хорошем человеке. Это, между прочим, уже немало.
Мальчишка вытаращил на меня глаза.
— Ну, ты и сказала! Конечно, неплохо, что есть люди, верящие в сказки. Но не до такого же возраста! Сама напридумывает, сама и верит. Хочешь знать, что о тебе думают на самом деле?
Мне было очень интересно. Но глаза моего спутника лучились таким лукавством, что стало понятно, что ожидания мои вряд ли себя оправдают. Я представляла себя настолько безобидным существом, что все же готова была рискнуть. Были в моей жизни и конфликты, и ссоры. Куда без них. В конце концов, я была рождена не ангелом, а обыкновенным человеком, которому многое позволительно.
— Что я для этого должна сделать?
— Ничего особенного. Как всегда, только пожелать.
Выходит, что одного желания вполне достаточно для того, чтобы получить все, чего хочешь. Вот бы так было при жизни! Как бы все упростилось. Не было бы нужды и зависти, не было бы страданий и неразделенной любви. Все же была в системе жизнеустройства какая-то недоработка. Неужели непонятно, как правильно. Когда каждый сможет исполнить свое желание, на земле наступит прекрасное время. Все же неплохо было бы узнать, как мне попасть в проводники или в какой-то другой ранг, управляющий мировым устройством. Я была уверена, что мои революционные реформы в этой области совершенно необходимы.
Спутник мой снова изменился, несколько помолодев. Со стороны я бы ему не дала больше десяти лет. Такие перемены во внешности я могла расценивать не иначе, как оскорбление. Очевидно, в его понимании моя душа была недостаточно большой.
— Если так пойдет дело, то я и вовсе вынужден буду исчезнуть, — пожаловался Он. — Давай на минуту представим ситуацию, когда у каждого моментально сбывается то, чего он желает.
Я порадовалась, что мое предложение было услышано. Теперь-то они там сами увидят, как здорово я все придумала. Возможно, что после моего рационализаторского предложения меня как-то наградят. Только вот не знаю, чего бы мне хотелось… Может, крылья, чтобы научиться летать?
* * *
В мгновение ока мы оказались в зрительном зале неизвестного театра. Зал был ни большим, ни маленьким. Мягкие кресла, обитые красным бархатом, портьеры им в цвет, стены, украшенные белой гипсовой лепниной. С потолка стекала вниз, сверкая хрустальными подвесками, трехъярусная люстра. Нужно сказать, что мы были единственными зрителями театрального действа, которое уже разворачивалось на сцене.
Свет люстры начал меркнуть, постепенно погружая зрительный зал во мрак. Портьеры раздвинулись, и яркий свет залил сцену. Артисты заняли прописанные в сценарии места. Представление началось.
— Детские годы можно пропустить. Начнем с отрочества, — с нескрываемым удовольствием произнес Он и хлопнул в ладоши.
Как по волшебству, заиграла веселая музыка, какая обычно звучит перед цирковым представлением. Моему вниманию был представлен обычный школьный класс. Дети сидели за партами, выполняя в тетрадях задание учителя. Одна из девочек, сидящая за третьей партой, подняла голову и с нежностью посмотрела на своего соседа. Тот без особого удовольствия глянул на соседку. Вдруг над их головами образовалась некая полупрозрачная субстанция, в которой бегущей строкой отражались мысли героев школьной
