Меняя формат Судьбы - Татьяна Александровна Алюшина
– «…у-у-у, – подхватила Дарья, – и ей хорошоо-о-о, у-у-у, и ей хорошо-о-о-о».
– Любишь рок? – удивился Вольский.
– Не то чтобы люблю и фанатею, к тому же «Ундервуд», на мой взгляд, поют и играют не совсем рок. Но вынужденно ознакомлена с его разнообразием и течениями, поскольку их обожает парень Полинки, и такое ощущение, что он вообще живёт в этой музыке. А ты, как я понимаю, рок любишь? – натягивая трусишки и брюки, спросила-утвердила она.
– Уважаю, – кивнул, подтверждая, Саныч и тоже поднялся с кровати.
– Ну что? – спросила заинтересованно-нетерпеливо Лидия Григорьевна Дарью, как только они с Вольским вошли в кухню.
– Мне понравилось, – отрапортовала маме Дарья. – Александр как раз был в доме и всё мне там подробно показал и рассказал, и разулыбалась: – Мам, нам этот дом подойдёт просто идеально. Ты же видела комнатку на первом этаже: она очень удобна для проведения приёмов и занятий, а одна пустая комната на втором этаже для записи блога тоже прекрасно подойдёт. Полностью обставленная спальня только одна, но она большая, мы там спокойно втроём поместимся. Возьмём напрокат у Дмитрия Егоровича кресло-кровать для Павлика…
– Я не хочу!!! – перебил Дарью громкий крик сына.
Резко развернувшись на его голосок, Дарья увидела стоявших на пороге кухни Павлика и Марусю. У совершенно расстроенного Павлуши дрожал подбородочек, глазёнки наполнились непролитыми слезами, а суровенько сведённые бровки выражали полную решимость ребёнка настаивать на своих интересах.
– Чего ты не хочешь, Павлуша? – мягко спросила его Даша.
– Я не хочу в другой дом! – выкрикнул он строптиво. – Я хочу здесь, у дедушки Димы, с Марусей!
– И я не хочу, как Павлик! – поддержала друга упомянутая Маруся, шагнув вперёд.
– А ты чего не хочешь, Марусенька? – попросил разъяснений у внучки Волков, придерживая улыбку.
– Я хочу, чтобы Павлик остался здесь, с нами! – заявила свой решительный протест малышка и напомнила деду: – Ты обещал нам маленькие летающие самолётики показать и поход в горы сделать.
– Ну, так я и не отказываюсь, – подтвердил свои обещания Дмитрий Егорович.
– Вот! – дрогнув голосочком и таки выпустив одну слезинку, обвинительно выкрикнул Павлик. – Дедушка Дима нас в поход, и самолётики, а ты хочешь, чтобы мы отсюда уехали! – И повторил свою основную претензию, сжав протестующе кулачки: – Я не хочу никакой другой дом! И к морю вашему дурацкому не хочу, я здесь буду!
– Павел, – обратилась к ребёнку Дарья ровным, спокойным, глубоким голосом, наполненным умиротворённостью и силой одновременно, – помнишь, мы с тобой много раз обсуждали, что, прежде чем капризничать или требовать что-то, надо… – Она замолчала, предлагая сыну продолжить предложение.
– …выяснить все обстоятельства до конца… – опустив голову и надув губёшки, произнёс он явно заученную фразу.
– Правильно, – похвалила его Даша, – ты услышал часть разговора взрослых и сразу же принялся капризничать.
Павлуша сорвался с места и побежал к ней, Даша подхватила его на руки, поцеловала мокрые от пролившихся слёзок щёчки и вытерла ладонью с них эту обиженную мокроту.
– Мамочка, – затараторил торопливо Павлик, – я даже с обстоятельствами не хочу отсюда уезжать.
– А в соседний дом? – спросила его Даша.
– В какой в соседний? – всё надувал губы малыш.
– Тот, что за забором, – объяснила ему мама.
– Тот, что «Малая резиденция»? – перестав дуться, уточнил Павлуша.
– «Малая резиденция»? – посмотрела вопросительно на Вольского Дарья.
– Да мы тут так Санин дом между собой называем, – объяснил вместо Александра Егорыч, весело хмыкнув.
– Тогда да, – кивнула Дарья, ответив сыну: – В эту самую «резиденцию». – И объяснила, как видит их столь близкое проживание с Дмитрием Егорычем и его родными: – Будем вставать утром, умываться, делать зарядку и завтракать, а потом ты можешь идти к дедушке Диме на участок и играть с Марусенькой.
– Нет, мамочка, – возразил ей сынок, самым серьёзным образом: – У нас с Марусей соревновательный завтрак. И очень, очень много дел, – положив ладошку на грудь, покрутил он головой из стороны в сторону, усиливая и подчёркивая важность их с подружкой дел.
– Да, – подтвердила Маруся, неслышно подошедшая к Дарье, державшей сынишку на руках, – у нас много дел с Павликом.
– Я думаю, мы разберёмся с распорядком вашего дня и устроим всё самым наилучшим для всех образом, – пообещала детям что-то весьма расплывчатое и туманное Даша. – К тому же сегодня мы точно ещё не сможем переехать. Для этого надо забрать наши вещи из затопленного дома и ещё много чего сделать и подготовить.
И поставила Павлика на пол.
– А может, и завтра ещё не сможем туда перебраться, потому что завтра у меня целый день работа в перинатальном центре у Любови Андреевны.
– Ура, мамочка, – очень серьёзным видом, забыв придать интонации восклицания, произнёс Павлик.
В принципе Дарья, отвечая сынишке, озвучила всем получившийся расклад с их заселением в дом Сан Саныча, всё по пунктам: прежде следует подготовить дом к проживанию, навести порядок, постелить бельё, оборудовать приёмную и студийный уголок для блога, перевезти вещи, купить продукты и всё необходимое в кухню.
И именно эти организационные вопросы после того, как детей отправили спать, взрослые, собравшись за малым чайным столиком в кухне, подробно обговорили и обсудили.
Брать деньги за проживание с Дарьи Вольский не просто отказался, а такого «отлупа» морального ей выдал тихим, но суровым, волевым командирским голосом, что Дарья прониклась всерьёз и залюбовалась Александром в незнакомой ей до сего момента ипостаси подполковника – хорош, честное слово.
Поэтому, подняв ладошки вверх жестом «сдаюсь», она не удержалась и заметила:
– Красиво у тебя получается доминанты начальственные расставлять. Подчинённые наверняка трепещут?
– А то как же. Обязаны, – заверил её Вольский и повторил своё «распоряжение»: – Дашуль, давай договоримся один, но чёткий раз, чтобы мы оба знали, что полностью и правильно друг друга поняли. Никакой оплаты за ваше проживание в «Малой резиденции» быть не может, ни в денежном, ни в каком ином эквиваленте, в том числе и в виде подарков. И ещё, – расширил список своих установок он, – пока ты и твои родные находитесь в сфере моей жизни и рядом со мной, производить оплату в кафе, в ресторанах, такси-машин, развлечений, отдыха и так далее – только моя прерогатива. И мы не будем это обсуждать.
– Мы не будем это обсуждать, – повторила за ним Дарья, – но и возводить данную договорённость в культ мы тоже не станем. Я приму твои правила в той части, что, когда ты рядом со мной и с моими близкими, я не буду пытаться участвовать в оплате наших трат. А за дом большое тебе спасибо, это, честно,
