Меняя формат Судьбы - Татьяна Александровна Алюшина
– Зачем вы меня похитили? – спросила Дарья, стараясь изо всех сил не паниковать и говорить ровным голосом.
Ну, хотя бы не дрожащим от страха голосом.
А ей было страшно! Нет, не ужас-ужас-ужас беспредельный и не до впадения в панику, напрочь перекрывающую разум, до дрожи и холодного спазма, сжимающую желудок и горло – нет, не до такой степени, но испугалась она конкретно! И очень всерьёз.
Да потому что, стремительно соображая, Даша сумела сопоставить факты и чётко провести причинно-следственные связи между той картинкой, которую запечатлела её память, где одним из главных участников выступал этот самый «манекенщик», и которая до сих пор так и стояла перед её глазами, словно замерев в «стоп-кадре», с «русалкой», найденной ими с Вольским во время урагана, и тем, что происходило с ней в данный момент.
И с тем, что ещё может произойти…
– Что ты херню спрашиваешь?! – проорал настолько взвинченно-экспрессивно похититель, что напряглись жилы на его шее, а лицо начали заливать красные пятна. – Ты знаешь! – орал он, обличая Дарью, и повторил ещё более форсированно: – Узнала меня, сука, точно!!!
– Что знаю? – спросила она, изо всех сил «держа» тон, чтобы не сорваться в слёзные панические уговоры: – Ну узнала я вас, и что? Я видела вас вчера, когда вышла из Следственного комитета, а вы в это же время поднимались по лестнице.
– Что ты мне мозг!.. – заорал мужик, одновременно резко выворачивая руль, пытаясь уйти от столкновения боками с каким-то чёрным джипом, ехавшим слишком близко к его джипу, и, грязно выматерившись на водителя той машины, выровняв свой автомобиль, он повернул голову, посмотрел гневно на Дашку и повторил: – Никто вообще не знал! Никто! А ты увидела!
– Что я увидела? Когда? Кого? – демонстрировала полное непонимание и искреннее, прямо-таки «на голубом глазу», чистейшее недоумение Дарья: – Я вас знать не знаю и первый раз вижу. Ну, второй, – поправилась она, – если считать вчерашнюю нашу мимолётную встречу.
– Ты была в СК у следователя! – прорычал «манекенщик» аргумент, который, по всей видимости, посчитал прямо-таки убойным.
– Ну да! – удивлённо пожала плечами Дарья, старательно придерживаясь выбранной роли простодушного непонимания, и принялась объяснять: – Во время урагана мы нашли тело утонувшей женщины и давали свидетельские показания. При чём тут вы?!
– Не звезди, сука! – почти взвизгнул он и от душившей, захлёстывающей, клокочущей ярости вдруг принялся колотить с остервенением рукой по рулю, исходя криком: – Следак этот… – выматерился новой волной мужик, – …спросил у меня алиби на ту ночь! – Он опять с силой заколотил по рулю. – Какое на х… алиби! Нет у меня его, нет! И быть не может!!! Что ты ему сказала?!
– Кому? – настойчиво «тупила» Дарья.
– Следаку тому, мать!..
– Да просто под протокол повторила свои свидетельские показания, которые давала полицейским, о том, как мы обнаружили тело утопленницы, – объяснила Дарья.
– Заткнись!!! Он сказал, что у них есть сведения о моих отношениях с Рыковой! Это ты ему сказала! Никто не знал! – выкрикивал обвинения похититель.
«Так, понятно, – быстро соображала и анализировала Дарья, – то есть этот, прости господи, следователь Лямин намекнул человеку с явно нестабильной психикой, что тот каким-то образом причастен к убийству Рыковой. Так получается?»
Как-то очень сомнительно, что следователь СК идиот или настолько непрофессионален.
Что вообще происходит в этом городе?
Снова с остервенением крутнув руль, похититель кинул машину вправо настолько резко, что Дарью качнуло в его сторону, а «манекенщик», резко нажав на клаксон, трёхэтажно обложив водителя другой машины, выровнял джип и притопил педаль скорости, разгоняясь на прямом участке дороги, продолжая остервенело орать:
– Не я её убил, поняла?!! Убивал, да, но по итогу убил не я!!! А теперь всё!!!
– Да что всё-то?! – разозлилась вдруг Дашка от нахлынувшей на неё отрезвляющей злости и нелепости происходящего, становясь всё более и более спокойной, пытаясь достучаться до похитителя, чтобы тот включил логику, ну, на худой конец, хотя бы остатки разума: – Никаких показаний о вас я дать следователю не могла просто потому, что в упор вас не знаю! И вообще не понимаю, о чём вы говорите и какое отношение ко мне имеет то, что вам сказал следователь.
«Манекенщик» сопел разгневанно, нервно-дёргано ведя машину, постоянно крутил головой, посматривая то в зеркало заднего вида, то в боковое зеркало.
– Слушайте, – предложила Дарья ему, – давайте остановимся, спокойно поговорим и во всём разберёмся. Вы явно ошиблись или спутали меня с кем-то, потому что я совершенно не понимаю, в чём вы меня обвиняете и какое я имею отношение к вашей проблеме. И вообще не понимаю, почему вы так нервничаете? Этот следователь и у меня спрашивал алиби, а я просто посторонний свидетель. Он вообще какой-то странный, этот следователь, наверняка он вас просто пугал, как говорят в этой среде, «брал на понт». Он же не предъявил вам никаких доказательств и фактов, указывающих на вашу причастность. Значит, их и нет, – забалтывала и забалтывала она его.
– Вот именно, – неожиданно перестав орать, психовать и буйствовать, вполне спокойным голосом ответил он ей, повернулся, посмотрел на Дашку почти весело и повторил её слова: – Не предъявил доказательств. И теперь уже и не предъявит. – И, вдруг подмигнув эдак панибратски, спросил: – Правда?
– Что правда? – обалдела от столь стремительной перемены его поведения Дашка, от этого его странного веселья и подмигивания, но продолжила свои убеждения: – А, вы в этом смысле, – покивала она чуть ли не радостно, – конечно, правда, потому что у него нет никаких доказательств против вас.
– Доказательств пока нет, а вот твои показания у него точно есть. Но теперь они не будут иметь значения, поскольку свидетеля-то, давшего их, и не будет, – весело сообщил он ей.
– В каком смысле не будет? – обескураженно переспросила его Дарья. – Вы что, собираетесь меня… ликвидировать, что ли? Это же несерьёзно. Чушь какая-то. Вы же понимаете, что моё похищение зафиксировали все камеры видеонаблюдения на дороге и вашу машину и вас сразу же найдут.
– А в том месте, где я тебя перехватил, нет ни одной камеры видеонаблюдения. Это не Москва, детка. И людей в тот момент там не было, а свой видеорегистратор я снял, – рассмеялся он над её наивностью и «успокоил»: – Так что никто нас не найдёт, да и искать не станет. Иначе никак: нет свидетеля, нет и его показаний, единственный беспроигрышный вариант в этом раскладе, – пожал он спокойно-уверенно плечами, – ты же понима…
Но что она там должна понимать в аргументах и раскладах его больного
