(Не)желанная. Я тебя не отпущу - Лия Ришар
Не выдержав, я торможу прямо в поле — как мы выехали за город, я даже не заметил. Хлопнув дверью, выхожу из машины, кидаю взгляд на бескрайнее, золотисто-зеленое поле с редкими деревьями вдали и открываю дверь для Ники.
— Прошу, — говорю ей ровным голосом, пытаясь унять волнение, которое мне вообще не свойственно. — Здесь относительно тихо. Нет лишних ушей. И это не мой дом. Подойдет?
Жена кивает и выходит из машины. Осмотревшись, покусывает нижнюю губу и опускает взгляд перед собой. Ее темные, волнистые волосы приподнимаются от лёгкого ветра, открывая лицо с заострившимися чертами.
Я скучал по ней. Все эти дни безумно скучал. А сейчас, когда она рядом со мной, не знаю даже, как к ней подступиться. Не знаю, как все исправить.
Поэтому начинаю с самого основного и важного:
— Прости меня, — не сводя с Ники напряженного взгляда, говорю я. — Я был не прав. Сильно не прав. Я не должен был…
— Выгонять меня? — поднимает на меня свои глаза она. И я вижу в них легкую издевку. — Орать на глазах у охраны? Или оскорблять?
Я тру переносицу и тяжело вздыхаю.
— Да, да. Ты права. Я мразь. Поступил с тобой, мягко говоря, ужасно. Я признаю это, Ника. Но у меня была причина… так поступить.
— Ты поверил, верно? — слабо усмехается она. — Поверил, что я хочу обмануть тебя?
— Поверил, да, — отводя взгляд, признаю я. И, взмахнув рукой, снова смотрю на нее: — я слышал ваш разговор. В том числе слова твоего отца про представление с удушением и о плане забеременеть. Что я должен был подумать, а?
Ника молчит. Поймав пряди своих волос, укладывает их себе на плечи.
— Ты должен был поговорить со мной, Вадим, — заглядывая мне в глаза, отвечает она. И голос ее начинает дрожать. — Разве сложно было… просто поговорить?
— Мне было сложно, — признаюсь я. — Из-за слов твоего папаши я все понял не так. Взбесился и посчитал, что ты предала меня. От злости наговорил тебе гадости.
Ника ничего не отвечает мне. Смотрит в сторону поля, по которому бродят лучи солнца, выглядывающие из-за тяжелых облаков.
— Любой, абсолютно любой человек подумал бы так же, — продолжаю я, осторожно положив свои ладони на плечи жены. — Твой отец в этом разговоре все перевернул. Так перевернул, что я подумал, что даже душил он тебя специально. Для дела.
— Специально, — кивает Ника, вытирая слезинку, что быстро скатывалась по ее щеке. — Так и было.
— Ты скрыла это от меня? — изумляюсь я. — Но почему? Разве я не достаточно тебя защищал от Петра?
— Не скрыла! — вдруг повышает голос она. И, гневно взглянув на меня, добавляет: — я тоже не знала! Веришь мне? Не знала! Он специально запугивал меня в тот день и следы на шее оставил тоже специально! Чтобы ты наверняка их увидел! Чтобы посмотреть, как ты относишься ко мне! Ведь я… я должна была забеременеть, потому что этого хотел отец. Но я даже не знала, зачем ему это.
— Чтобы забрать все, что принадлежит мне, — после небольшой паузы сообщаю я. — Он бы заставил тебя со мной развестись сразу после родов. И практически все мои акции перешли бы тебе. Он бы управлял компанией твоими руками.
Ника приоткрывает рот. Часто хлопая ресницами, смотрит на меня искренне и удивленно. И я в которой раз понимаю, каким был уродом. Она не могла врать. И сейчас не врет. Потому что просто не способна на это.
— Я не знала, — шокировано признается женушка. — Я думала, причины были другими. Отец не говорил мне.
— Ты хотела выполнить его план? — устало вздыхаю я.
Ника отрицательно качает головой.
— Ты ведь не дослушал разговор до конца, — бесцветным голосом говорит мне она. — Если бы дослушал, то не пришлось бы меня выгонять.
— Я не знал, Ника, — провожу резким движением ладонью по волосам и продолжаю: — услышал разговор и понял все по-своему. Мне… паршиво было, ясно? Я не мог дальше слушать. Ушел и напился. Потому что люблю. А не любил бы — выгнал бы сразу и здесь бы не стоял. Просто забыл и все, ясно? — склонившись к ней, я впиваюсь сосредоточенным взглядом в ее глаза. — А тебя не смог забыть, даже если бы захотел. Все эти дни были адом, Ника.
— Мои тоже, — с долей обиды и боли сообщает она. — Не одному тебе было плохо, Вадим.
Не выдержав, я притягиваю ее к себе и обнимаю. Крепко, как самую главную ценность в жизни.
— Я знаю. Знаю, что из-за меня ты пострадала. Я виноват. Не мог себя контролировать. Извини. Я исправлю, обещаю тебе. И отца твоего… больше никогда к тебе не подпущу.
Ника меня не отталкивает и от этого у меня в груди разливается заветное тепло. Я кладу подбородок на ее голову и закрываю глаза, подставляя лицо встречному ветру.
Впервые за столько дней мне становится легче. И ей — тоже. Я чувствую это. Знаю, она меня не простит так быстро, между нами все еще остаются сложности. Но я не отступлю, пока Ника не доверится мне снова.
Глава 40
Ника
Вадим обнимает меня. Тепло, крепко, нежно. И я не могу найти в себе сил, чтобы его оттолкнуть. Чувство безопасности снова согревает меня и мне кажется, что пока он рядом, никто меня не тронет.
Но страх догоняет. Я не могу верить Вадиму. Не переживу, если он ещё раз поступит со мной так же, как и прежде. За это время я на столько разучилась доверять, что мне кажется, что не осталось ни одного человека, с которым я бы чувствовала себя спокойно.
— Поехали домой, Ника, — отстранившись, Раевский приподнимает мое лицо обеими ладонями. Смотрит с лёгкой усталостью и надеждой. — Я буду рядом. Забью на проект и останусь с тобой. Хочешь?
Я отрицательно качаю головой. Ещё сама не разобралась, чего хочу.
— Мне нужно время, — отвечаю я.
— Хорошо, — кивает Вадим. — Я дам тебе время. Но буду рядом.
— Я не могу тебе верить, — честно признаюсь я.
Мне ведь… теперь всегда будет казаться, что он откажется от меня. Что может в любой момент снова выгнать. А это стыдно. Стыдно и больно. Обида до сих пор обжигает меня изнутри.
— Поверишь, — уверенно отвечает Раевский. И, на секунду закрыв глаза, снова смотрит на меня. Серьезно, проникновенно. — Ника, я больше не откажусь от тебя. Я запутался, слышишь? Понял все только недавно. И когда понял, сразу поехал тебя искать. Было сложно. Чертовски сложно. Но
