За пеленой дождя - Анна Карлссон
— Извини, что не смогла тебе сегодня позвонить — заболела. Подхватила какой-то вирус, вот и слегла.
В моей голове не укладывалось, как можно так врать. Болеет она! Видела я, как пару часов назад скакала, как коза по лужам. Что-то быстро твой вирус проявился, дорогая моя подруженька.
— Я могу к тебе приехать, — предложила я, стараясь сохранять спокойствие, чтобы было не понять истинных чувств, раздирающих меня изнутри.
Ирка начала отказываться, ссылаясь на заботу о моем драгоценном здоровье. Я и сама понимала, что ехать мне не стоит, потому как неизвестно, на что способна умирающая женщина, подруга которой так бессовестно соблазняла ее мужа. Как я могла поверить ее рассказам о том, какую неприязнь испытывает она к моему Женечке. Разве родилась на свет такая, способная устоять перед его шармом, интеллектом, интеллигентностью и образованностью. Он — образец мужской красоты и сексуальности. Пока Ирка в трубку лепетала что-то о постигшем ее вирусном заболевании и том негодяе на работе, который на нее этим вирусом начихал, мои мысли носились в голове туда-сюда, силясь придумать наказание, достойное ее вероломства.
Услышав, как в прихожей щелкнул, открываясь, замок, я поспешила проститься с «подругой», пожелав ей скорейшего выздоровления. Мечтая о достойном наказании, я совершенно не подумала, как буду вести себя с мужем. Хотелось устроить скандал, нет, скорее, истерику со слезами и обвинениями. Только это вряд ли произведет на него желаемое впечатление. К тому же не при моей «прекрасной» внешности осмеливаться на такие шаги. Сделать вид, что ничего не случилось, у меня вряд ли хватило бы сил. Я ждала, когда, сняв ботинки, он появится в комнате. Словно почувствовав мое желание увидеть его, он появился почти сразу.
Он был одет в черный плащ на теплой подкладке, вымокший до нитки. Капли с него падали на пол, прямо на ковер.
Открыв рот, я смотрела во все глаза, силясь понять произошедшие метаморфозы.
— А почему ты не кожаной куртке? — поинтересовалась, не сумев сдержать любопытство.
— Отдал ее в чистку. Залез рукавом в какую-то дрянь. Боюсь, что не отчистится. А ты чего такая? — он смерил меня взглядом с головы до ног и невольно поморщился.
Я и сама не была в восторге от своего вида. Оправдывало одно — он будет со мной недолго.
— Болеешь что ли? — бросил он через плечо, направляясь в кухню. — Сходи тогда к врачу, и нечего портить другим настроение своим постным видом.
Пообещав сходить в поликлинику, я накрыла на стол и поспешила уйти, чтобы окончательно не испортить ему настроение. Что же тогда я видела сегодня под дождем? Было ли это правдой, или снова мозг решил со мной поиграть…
Укрывшись одеялом с головой, я изображала больную на тот случай, если Женечка зайдет ко мне в комнату поинтересоваться самочувствием. Хотя, скорее всего, вряд ли зайдет. У него всегда присутствовал страх перед вирусом. Оно и понятно, кому же хочется болеть.
Мне было необходимо побыть одной и обдумать сложившуюся со мной неприятную ситуацию. Для начала неплохо было бы обуздать дрожь в конечностях и успокоиться. Ощущение, что сходишь с ума. А может, уже сошла… Интересно, переживал ли кто-то нечто подобное? Что за глупые вопросы, конечно, переживал. Множество людей сходят с ума, и это известно. Только мы мало интересуемся, пока нас это не касается. Похоже, меня это все же коснулось. Я перевернулась на спину. На потолке прямо над моей головой ползала по кругу маленькая мушка. Бессмысленные движения. Ими она напоминала меня. Тот же бег по замкнутому кругу, не имеющий никакого смысла. Разглядывая мушку, я пыталась воспроизвести в памяти все, что со мной происходило. Воспоминания походили на сон. Такие же абсурдные и нереальные. Абсурдность сна понимаешь вполне отчетливо после того, как проснешься. В своем нынешнем абсурде я вынуждена была существовать и после пробуждения. Словно одновременно я существовала в двух реальностях, которые иногда пересекались.
* * *
С работы я благополучно уволилась. Никто даже не пытался меня удержать. На месте заведующей я бы и сама попыталась как можно скорее избавиться от странного вида сотрудницы. Мой мозг тут же принялся страдать по поводу того, как теперь мне бедной жить.
— В наше время остаться без работы — равносильно смерти, — твердил он, стараясь меня запугать.
— Проживу как-нибудь, — отвечала я, стараясь не поддаваться панике и страху.
— Любая другая женщина полжизни отдала бы за такую работу. Бесплатное питание, весь день в белом халатике. Опять же экономия на одежде. А ты с такой легкостью взяла и уволилась. Думаешь, муж будет счастлив от такого твоего решения?
— Любая другая может себе позволить думать о другой половине жизни, тогда как у меня ее просто нет. Бывает же так, что у людей только одна половина? Так что и боится пусть та другая, а не я. А муж… Наверное, скорее уйдет к той, с кем будет счастлив.
— Ты не думала, что скажут родители, когда узнают о твоей выходке? Сколько труда им стоило впихнуть тебя на это место? Думай о том, сколько беспокойства принесешь им. Мало того, что им постоянно приходилось приукрашивать, рассказывая о тебе своим друзьям и знакомым. Что прикажешь рассказывать им сейчас? У всех друзей дети как дети. Ты же, как выродок, чей день — понедельник тринадцатого.
— Почему я постоянно должна думать о других и о том, какое впечатление на них произведу своими поступками. Могу я когда-то сама решить и сделать то, что хочу?
— Эгоистка! — мозг почти кричал, исполненный возмущения. — Всегда думала только о себе. Никакой благодарности людям, которые хотели тебе только добра и все делали для твоего счастья.
— Я же их не просила об этом!
Мое сумасшествие становилось все очевиднее для меня самой. Кому рассказать, что веду разговоры с собственным мозгом, — не поверят. И как я могу вести с ним разговоры? Чем тогда я могу думать, раз мозг имеет собственное, не зависимое от меня мнение. Что же тогда кричит и плачет во мне, если не то самое серое вещество в голове, которое в медицинском мире принято считать источником жизни и сознания. Почему мысли и требования его вызывают во мне бурю негативных эмоций. Определенно, со мной все очень плохо. Я снова перевернулась на бок. Будто сменив положение можно избавиться от диалога в собственной голове. Неплохо было бы понять, кто и с кем ведет эти бесконечные споры. Кто кому силится что-то доказать? Безумие…
Однако мозг не унимался, разными способами пытаясь воззвать меня к
