Порочный рыцарь - Милена Янг

Боль в паху стала невыносимой.

— Что ты со мной делаешь? — вырвалось из его горла, когда их губы с соблазнительным, влажным звуком оторвались друг от друга. Он слегка отстранился, убирая руки. Агнес зажмурилась, ласково потеревшись лбом о его скулы, как кошка, ищущая ласки.

Безумие. Это было безумие. И вместе с тем приносило такое упоенное освобождение, что у него заболело в груди. Там, спрятанное за сводом ребер, мышц, костей, что-то просто разрывалось, разлеталось на мелкие обломки. Кусочки. Частицы. Молекулы. Его выворачивало наизнанку. Трясло, как при лихорадке. Потому что он позволил ей себя поцеловать. Потому что до нее все вдруг перестало иметь значение.

Он слегка наклонил голову, соприкоснувшись с ней носом.

— Не уходи.

А потом замер. Потому что после ее фразы перед глазами возник другой образ.

От которого свело скулы и чувство вины захлестнуло с такой силой, что захотелось исчезнуть. Воспоминание взорвалось режущей болью в висках — отрезвляющее, убийственное.

— Не уходи, Марк. Останься со мной. — Лили прижалась лбом к его лбу. — Пожалуйста, не бросай.

— Я всегда защищу тебя. Тебя никто не тронет. Я не позволю.

— Я так сильно люблю тебя. Ты даже не представляешь себе насколько…

Предатель, гребаный изменник. Такой же, как он. Такой же никчемный, грязный, испорченный… Предатель, предатель, предатель…

Голоса в голове сводили с ума.

Он наклонился, заставив ее сердце неистово биться, и прошептал:

— Мне не нравятся твои прикосновения, Уокер. В моей жизни были девушки поопытнее.

Агнес застыла, когда до нее начало доходить, что произошло. Марк смеялся над ней.

— Какая же ты жалкая, мать твою, — послышался ледяной голос, от которого сердце Агнес на миг застыло и перестало биться.

В глазах предательски защипало.

— Меня тошнит от тебя, — продолжал Марк. — Я хочу выблевать это ощущение. — Он демонстративно сплюнул на землю и брезгливо вытер губы тыльной стороной ладони.

Только бы не расплакаться перед ним.

— Зачем ты?..

— Ты же не думала, что все это правда? У меня, блин, даже член не стоит на тебя, — презрительно скривился он, осознавая, что любой здравомыслящий человек поймет: это глупая ложь. — Было забавно посмотреть, как хорошая девочка превращается в шлюху, стоит поманить пальцем. На самом деле мне… противно, понимаешь? Хочется рот прополоскать. И отмыть все, что от тебя осталось.

Из уголка ее глаза скатилась слеза. Потом другая, пока хрупкие плечи сотрясались от стыда, обиды и унижения.

Он попытался сглотнуть иглы, раздирающие горло. Огонь, пылавший в его теле секунду назад, превратился в лед. Откуда в его душе столько ненависти?

Ему так хотелось подойти и обнять ее. Сказать, что он несет полную чушь, потому что боится сказать правду.

Что единственное существо, вызывающее у него отвращение, — это он сам. Что он до умопомрачения хочет ее сделать своей и не отдавать никому.

Марк молчал.

Не остановил, когда Агнес, подхватив уснувшего на его куртке котенка, убежала прочь, едва не поскользнувшись на лестнице.

Не крикнул вслед, хотя бы пытаясь что-то исправить.

Ничего не сделал.

И впервые искренне пожалел о споре.

Глава 17

В старом особняке было тихо, как на кладбище. А в голове Марка вопли не стихали ни на мгновение.

Черт, черт, черт. Что за дерьмо только что произошло?.. Этого не было в его планах. Как он посмел перешагнуть черту?

Срочно требовался ледяной душ. Марк замер, ощущая, как кровь шумит в ушах и как в штанах до сих пор тесно. Как он допустил такое?..

Он играл, всего лишь развлекался. Не больше. Он поцеловал ее.

Твою мать.

Желудок сжался. Пальцы зудели, каждое прикосновение словно отпечаталось у него под кожей. Он стиснул зубы, мучаясь от давящей боли в паху. Хотелось разрядки. Парень устало уронил голову на колени. Пытаясь стереть из памяти этот день. Стереть из памяти эту чертову девчонку… Но был лишь ее запах.

— Я люблю тебя, Марк, — раздался нежный голос в голове.

Нет. Только не это. Только не снова.

Парень обхватил руками лицо, пытаясь заглушить мысли. Но они бились о черепную коробку, застилая реальность.

— Предатель, такой же, как твой отец, — присоединился второй.

Марк посмотрел в зеркало. Черную от времени раму из твердого дерева украшала уродливая резьба. Стекло было с трещинами и наполовину разбитое. Такое, каким он ощущал себя.

Потерянный, разбитый. Он смотрел и видел только брошенного и никому не нужного мальчика.

— Ты не смог защитить меня. Я умерла из-за тебя!

— Заткнись… — сдавленно прохрипел он. Слова словно застряли в глотке. Дышать стало трудно.

— Такой же монстр. Чудовище. Моральный урод…

— Закрой рот! — зажмурился Марк.

— Ты ничтожество, ты ничто. Тебя никто не любил и никогда не полюбит.

Черти внутри него натянули поводки, рыча и грозясь вырваться на свободу.

— Хватит! Уйдите из моей головы! Оставь меня в покое! — Он с рычанием ударил кулаком в зеркало, ощущая, как в кожу впились осколки. Отлично, то что надо. Может, физическая боль поможет заглушить эти страдания? Всегда помогала. Когда слишком сильно болит, нужно отвлечь себя другой болью. Но сейчас почему-то легче не стало.

Послышался звон расколовшегося стекла, когда он повторил удар, сдирая кожу об острые осколки. С тем же звуком в его голове ломались ее кости. Вновь и вновь. Проклятье. Кровь залила стекло, костяшки пальцев нещадно жгло.

— Ты будешь со мной, да? — улыбнувшись, спросила девушка и обвила шею возлюбленного руками.

— Всегда.

Марк зарылся руками в волосы и закрыл глаза. Это какое-то помутнение рассудка.

Этот месяц. Самый, пожалуй, хреновый за все время его существования. Хроническая злость и раздражение зудели под кожей. Хотелось содрать с себя чертовы эмоции, броситься в огонь и сжечь дотла. Превратиться в пепел и прекратить ощущать это дерьмо.

Марк встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Ему было… скучно? Вот именно. Это то самое слово. Скучно. Он мог продолжить агрессивно топить всех вокруг, как обычно, но сейчас это занятие не приносило никакого удовольствия. Ему хотелось разнообразия. Внутри кипела дикая нужда утопить в этом огне боли и одиночества, разрывающего внутренности, кого-то еще. Заставить страдать, как страдал он. Может, хотя бы это занятие разнообразит его жизнь?..

— Ты что-то задумал, — констатировал Алекс, оседлав стул.

— Возможно, — прищурился Марк, окидывая друзей ледяным взглядом. Он специально выбрал тот самый момент, когда Рэта не было рядом. Ему не нужен был