Не родные. Малышка в награду (СИ) - Левашова Елена
А теперь мне плевать на все, верите? Пусть следователь решает, какую меру пресечения избрать для Образцова и его дочери, где искать Шрамченко и бывшую любовницу Романа Оксану?
Мое сердце спокойно — Роман и его подельники в СИЗО, Маруся в моем доме… Я могу выдохнуть и стереть прошлое, как страшный сон. Отпустить его, как запертую в клетке птицу…
— Все кончено, Александр Матвеевич, — угадывает мои мысли Вениамин. — Больше их никто не выпустит на свободу. Могу предположить, что завтра Образцов бросится к начальнику и будет предлагать ему взятку, но… Яну не отпустят. Я вам обещаю это. И его, скорее всего, посадят за служебный подлог. Демпинг цен на тендерах и мошенничество в этой сфере караются строго.
— Разве нас с Марусей не будут таскать по судам?
— Будут. Это неприятная, но неотъемлемая часть расследования. Вы можете передать все адвокатам. Тогда никто из подозреваемых не увидит вас в суде.
— Так и сделаю, спасибо вам. Спасибо вам за все… Когда мы еще увидимся?
— Ох, не знаю.
Вениамин пожимает мою протянутую руку. Выходит из машины, оставляя меня одного. Все, чего я хочу — быть сейчас с Машей… Вытравить из памяти всю ту мерзость, в которой меня так долго варили… Интересно, Яне кто-то помогал? Кто из моих подчиненных сливал ей информацию?
— Игорь, — произношу в динамик, решившись поставить точку в еще одном деле. — Нужно вскрыть телефон Яны. Кто-то сливал ей информацию обо мне и моих близких. Где я бываю, куда езжу? Она… В общем, неважно. Мне нужно вычислить крысу.
— Хорошо, Александр Матвеевич.
Я научен горьким опытом. Поэтому звоню с такой же просьбой Мише — нашему айтишнику. Хотя и он мог сливать… Выходит, я так загнался, что никому не могу доверять? Везде мне видятся предатели. Секретарша, сотрудники отдела кадров… Интересно, я научусь кому-то снова доверять?
Паркуюсь перед воротами и толкаю калитку, чувствуя, как в душе разгорается пламя… Не смогу я ждать до ночи. Я съем Машку…
Сбрасываю обувь, прислушиваясь к звукам. Тишина… Маруся на цыпочках выходит из кухни и бросает в мои объятия. Трется, как кошка и целует в щеку.
— Мама ушла гулять с Варей.
— Надолго? — спрашиваю, прочистив горло. — Марусь, я хочу тебя… До чертиков просто. До дрожи. Идем…
— Я, э-э… Идем, да, — соглашается Машка.
Мы, как пьяные — все углы в спальне задеваем. На ходу раздеваемся. Пуговицы, ремень брюк, пояс ее платья, застёжка лифчика… Все мелькает перед глазами ярким, бесформенным пятном. Только ее лицо четкое… Не отвожу взгляда, боясь потерять ее из виду. Дышать боюсь… Трогать, гладить кожу… Страшусь поверить, что все между нами происходит опять… Осознанно, честно, без оглядки на прошлое и чувства других людей. Мы по-настоящему свободны… От условностей и обязательств. От всего…
— Я люблю тебя… Выйдешь за меня? — сиплю, лаская ее кожу.
Дурак, разве так можно? Без цветов и кольца.
Машка доверчиво обнимает меня за шею. Не отвечает. Всхлипывает и прижимается к губам. Подхватываю ее на руки и опускаю на прохладные простыни… Нависаю над ней, не отрывая взгляда. Застываю в нескольких сантиметрах от ее лица. Предвкушение поцелуя, разбег перед стартом… Мы часто и поверхностно дышим и пялимся друг на друга. Тонем в ощущениях, глубоко вдыхаем запахи возбуждения, пота и, наверное, счастья…
— Маруся, не молчи… Ты меня пугаешь.
— Алекс, ты уверен? — задыхаясь, спрашивает она. Обвивает меня руками, ногами, подается вперед, позволяя мне стать еще ближе… Еще и еще…
— Если ты снова скажешь что-то про Варю, я обижусь. Я люблю тебя, и твою кнопку считаю своей. И точка.
— Тогда, наверное, да…
— Наверное? То есть ты не уверена?
— Я уверена на все сто, Озеров. Саша, я так счастлива… А с мамой как?
— Мама будет жить с нами. Тебе нужна помощница. Я помню про твои мечты, Марусь… Хочу, чтобы ты работала и делала все, что вздумается. А сейчас…
Откидываюсь на спину и тяну Марусю за собой. Она стала еще прекраснее после рождения ребенка — сочнее, аппетитнее. Ее щеки наливаются румянцем, взгляд наполняется блеском… Она впивается напряженными пальчиками в мои плечи и выгибается в пояснице.
Самая прекрасная и страстная на свете… Любимая, нежная… Только она заставляла меня так стонать и отдаваться страсти. Брать и отдавать, распадаться на части, испытывать жажду и не иметь возможности напиться… Разве что на время.
— Саш, у тебя телефон вибрирует, — шепчет Маруся спустя долгие минуты нашей близости.
Миша прислал распечатку, а там… Ужас просто… Половина сотрудников сливала Яне все. И Игорек мой — преданный юрист тоже…
«Игорь уже написал заявление об уходе, Александр Матвеевич», — пишет мне тотчас Миша.
А секретарша, охранник на входе будут писать? Похоже, мне нужно менять весь штат. Я столько лет помогал им — предателям, ведущим двойную жизнь… За что, почему? Наверное, она платила им или шантажировала? Она это хорошо умеет…
«Не рубите сплеча, шеф. Мне кажется, она угрожала людям увольнением. Не просто же так они ей докладывали обо всем».
— Марусь, я предлагаю тебе работу в моей фирме. Мне нужен новый штат.
— Не знаю, Алекс. Я боюсь не справиться.
— Ты мне сейчас нужна как воздух, Маш… Помоги, ладно?
— Ладно, что с тобой делать? Ой, там мама пришла. Скорее одевайся.
— Мама знает о нас, Марусь. Не суетись.
Глава 44
АЛЕКС
— Вениамин Андреевич, станьте поближе! Да, вот так, — командует Марина Алексеевна. — Вы же не влезете в кадр!
— Мама, иди к нам! — кричит Маруся, поправляя полы свадебного платья.
Порывы осеннего ветра взвивают воздушно-пенную фату. Срывают разноцветные, пожухлые листья и прогоняют тяжелые, нависшие над городом тучи.
— Ох, иду, детки, иду.
Моя мама держит в руках Варьку и счастливо улыбается. Она всегда любила Марусю… Когда мы явились к ней в гости, румяные и счастливые, она промолчала… Расплакалась и притянула Машку к груди. Бормотала что-то про дьявольские козни и чужие интриги, но тогда ее слова не имели смысла… Мы вычеркнули прошлое. Во всяком случае попытались это сделать… Оставили его, как чемодан без ручки, и вошли в новую жизнь налегке.
И эта осень — ароматная и теплая стала моим любимым временем года. Машка, наконец-то, стала моей женой после долгих уговоров. Да-да, она не решалась пойти в загс и подать заявление. Ждала заседания суда над ее мерзавцем-бывшим и Яной.
К нашему счастью, улик и свидетельских показаний оказалось достаточно. Судья вынес решение на третьем слушании. Роману Федосееву за организацию похищения, побои и угрозы убийства дали восемь лет лишения свободы в колонии строго режима. Геннадию Сизову и Дмитрию Варламову — по пять лет лишения свободы. Ее бывшей свекрови — Зое Николаевне — два года условно…
Мы с Марусей пришли на заседание суда. Она бесстрашно смотрела в глаза Роману, потому что справа стоял я — защитник и будущий муж.
А я испытывал гордость, говоря во всеуслышание, что мы женимся… Держал ее за руку — прекрасную, нежную девушку и бесстыдно плевался ненавистью к преступникам.
Роман не сказал ничего… Даже прощения не попросил. Все, о чем он думал — потерянное наследство своего отчима… Они ничего не получили. Ничего. Маша продала их с Ромой квартиру, купленную в браке, и забрала свою долю…
Единственным, кто извинился перед Машей, был Варламов. Но это мало ему помогло… Их всех взяли под стражу прямо в зале суда.
— Давайте скорее, — протягивает Вениамин. — Я уже есть хочу. Саня, как ты терпишь все это? Фотосессии, позирование? Не поверите, ребята, я на своих свадебных фотках вышел с кислым лицом. Почти на всех.
— Ты и в жизни такой, — усмехаюсь я. — Ладно, шучу.
— Давайте еще одну и все! Кажется, скоро дождь начнется, — проговаривает фотограф Анечка. — Горько, молодые! Горько!
Я целую Машку, мысленно благодаря бога за устройство. Это он все разрулил в моей жизни. Вмешался, не дал совершить роковую ошибку и жениться на Яне. Мы с Марусей пожалели ее — уговорили судью дать ей условный срок за нападение и служебный подлог. Сейчас она проходит лечение в одном из лучших психиатрическом, реабилитационном центре. Образцов залег на дно. Закрыл большую часть предприятий, вывез жену в Германию.
