Внутри - Катрин Корр

— Тогда придется обратиться к тому, кто сможет их убрать, — отвечаю. — У каждой проблемы есть решение.

Смотрю на Адель. Она прекрасно понимает, что я сейчас не о татуировках говорю. Черт возьми, даже меня самого это уже раздражает.

— А вот и мама! — улыбается она девочке.

— И альбом! Я забежала к Веронике, — сообщает мне Ксюша, передав альбом маме девочки, — она сейчас разговаривает по телефону, но она вас ждет!

— Хорошо. Куда мне идти?

Девушка расплывается в улыбке и жестом указывает идти следом за ней.

— До свидания, Мила!

— Пока, Ксюша!

— Вы извините меня, я здесь только три месяца работаю. Не знала, кто вы.

А я не знаю, зачем приехал сюда.

— Принести вам что-нибудь? Кофе? Чай?

— Нет, благодарю. Ксюша, вам необязательно провожать меня, — говорю, когда мы подходим к широкой лестнице с кресельным лифтом. — Просто скажите, какой этаж и какая дверь?

— А вы не знаете? — хлопает она глазами. — То есть, вы здесь, наверное, не часто бываете, да?

— Нет. Не часто. Но я могу ориентироваться в малознакомом пространстве. Куда идти?

— Э-э, что ж, — мнется она, — тогда поднимайтесь на последний этаж. Дверь в конце коридора. Там ещё табличка висит. Ну, вы поняли.

— Да. Спасибо, Ксюша.

— Если вдруг что-то понадобится, — говорит мне вслед, — только скажите!

Захожу в кабинет, когда мама завершает телефонный разговор и издает глубокий и усталый вздох. Она не ожидала, что я приеду, зацеловывает меня в обе щеки и обнимает так крепко, словно между нами всё ещё восемь тысяч километров.

— Стильно тут у тебя.

— Мне тоже нравится. Как твои дела? Как день? Почему не позвонил?

Обвожу взглядом деревянные стеллажи с подсветкой. На полках развивающие игрушки, красочные детские книги и рисунки в рамках.

— Не подумал. Я не вовремя?

— Вообще-то, — сконфуженно улыбается мама и тянет меня за руки, чтобы усадить на светлый диван, — твое появление как раз кстати. Мне сейчас Виталина Юр звонила, жена мэра.

— М-м.

— Она давно предлагала встретиться и обсудить какой-то важный проект.

— А разве жены мэра не планируют всё на несколько месяцев вперед?

— Они не такие занятые личности, как их мужья. К тому же Виталина не раз помогала мне, да и у меня к ней есть одно предложение… В общем, я не смогла отказать. Мне уже нужно ехать.

— Без проблем. Я заехал просто так.

— Нет, я не об этом, сынок. Видишь ли, я ждала Адель, у нее сейчас индивидуальное занятие подошло к концу. Она хотела заехать в квартиру и собрать ещё немного вещей. Ты не мог бы съездить с ней? У нее ведь пока нет машины.

— Хорошо. Если она не будет против.

— Да с чего бы ей быть против? — подскакивает мама с дивана и в спешке бросает в сумочку телефон. — Я вчера видела, как вы сидели в беседке после ужина. Мы с папой очень рады, что вы подружились.

Да. Подружились, как маленькие дети на площадке.

— Пойдем, дорогой! Адель наверняка уже ждет меня внизу. Её кабинет на первом этаже.

Взяв сумочку и черную папку с документами, мама направляется к двери, но на полпути резко останавливается, возвращается к столу и достает из ящика iPad.

— Понедельник — день тяжелый! — комментирует она свою забывчивость.

— Мам? — обращаюсь, стоя у двери. — Почему вы её удочерили? — В темно-зеленых глазах моментально затухает живой огонек, словно я сказал, что Адель мне не нравится, я её не признаю и не просите меня быть с ней хорошим мальчиком. — Я имею в виду, почему так неожиданно?

— Господи боже, — вздыхает она, опустив плечи, — не пугай меня так.

— Это всего лишь безобидный вопрос, — смеюсь, глядя на нее. — Ты давай уже прекращай дергаться по любому поводу.

— Почему ты спрашиваешь? — смотрит на меня внимательно. — Вы с Адель говорили об этом?

— Нет. Но я ничего об этом не знаю. Не хочу ненароком сказать что-то такое, что она может не так понять, — изворачиваюсь. — Понимаешь?

— Да, конечно, — задумывается она. — Родной, сейчас не лучшее время, чтобы говорить об этом. Я с радостью отвечу на все твои вопросы, но в другой раз, хорошо? Об этом так быстро не расскажешь.

Об этом — о внезапном удочерении?

— Как скажешь, — открываю дверь и пропускаю её вперед. — Только не откладывай надолго. Мне интересно.

— Конечно, — всё так же задумчиво улыбается мама. — Только, милый, не спрашивай об этом её. Не задавай ей вопросы о детстве. До нас, я имею в виду. Она, конечно, всё равно ничего и не скажет, но не стоит ворошить прошлое.

Послушно киваю и предлагаю взять меня под руку. Идем к лестнице, мама не решается нарушить затянувшееся молчание. Ну, раз так…

— Почему она всё равно ничего не скажет?

— Потому что она ничего не помнит, — отвечает мама полушепотом. — И будет лучше, если так оно и останется.

⁂

— Я вызову такси!

— Зачем, если Аверьян может съездить с тобой?

— У него наверняка ещё много дел!

— Нет, Адель, — говорю, лишив её последней надежды, — на сегодня я полностью свободен.

— Вот и хорошо! — радуется мама. — Как удачно всё сложилось! Увидимся дома, дорогие мои!

— Пока, мам… — говорим мы с Адель одновременно.

Резко замолкаем и смотрим друг на друга. Странно. Как же всё это странно.

— Прелесть! — восклицает мама, направляясь к своей машине. — Мои мечты сбываются!

Адель опускает голову и оборонительно складывает руки на груди. Под тонкой джинсовой рубашкой белый топ с глубоким квадратным вырезом, над которым возвышается упругая и аккуратная грудь.

— Поехали, — говорю, с трудом уведя непослушный взгляд. Оторвав. Вырвав глаза, можно сказать. Придурок.

Идем к отцовскому внедорожнику. Погода теплая, летняя, самое то для прогулок.

— Аверьян? — обращается Адель, когда я отключаю сигнализацию и собираюсь открыть для нее тяжелую и массивную дверцу. — Я хотела поговорить с тобой ещё утром, но ты рано уехал… О том, что я наговорила вчера.

«А кто этот дядя? Он твой парень?» — эхом звучит детский голосок в моих ушах.

Адель набирает в легкие воздух, и её грудь вздымается. Мои глаза, как отчаянные альпинисты без снаряжения, держатся из последних сил за крошечные выступы горы, чтобы не разбиться. Я же держусь за её пушистые ресницы, чтобы не угодить в омут неправильных фантазий. Приятных, но нехороших фантазий, которые возникают при виде её красивых и приоткрытых губ, источающих запах сладкой вишни.

— Я вчера столько всего наговорила тебе. Особенно под конец, — смотрит на меня виновато, смущаясь, переплетая пальцы, прикусив нижнюю губу. Отворачиваюсь. — Я не хотела показаться чокнутой, просто ты сказал то, что я мечтала услышать, и меня немного понесло.

— Мечтала