Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

«Да ладно, Миш, так и скажи, ты втюрился в девочку, ну признайся… Признаюсь», — вели нескончаемый спор в моей непутевой башке два Мишки. Один говорил правду матку, другой пытался оправдываться.

Смска от Саши с адресом квартиры и школы приходит, когда я пью кофе в придорожке под названием «Клумба». Это где-то под Тулой.

«Вовремя, спасибо», — отправляю ответку. Добираюсь быстро, парочка жестянок с энергетиком и «говорилка» по имени «Гарик» не позволяют заснуть ночью на трассе. Так, собачась с неуемным видеорегистратором, добираюсь без утренних пробок до Люсиного спального района.

На квартире Людмилы не оказывается.

— А Людочка в школу уехала, ей позвонили и попросили приехать, я слышала, — сообщает соседка напротив, затаскивая в свою квартиру два напиханных продуктами магнитовских пакета.

Гляжу на торчащий из нутра ее сумки багет, и у меня появляется идея, с чем я явлюсь к Людмиле.

И с букетом тоже.

Заскакиваю по дороге в супермакет. Беру продукты и бутылку белого вина. На свадьбе заметил, что Люся предпочитает его. В цветочном выбираю скромный букет из ромашек. Сашка поделился инфой, как я когда-то про Таню и лилии.

Глава 22

Я почти доволен собой. Затарился вроде бы, но что-то грызет, не дает покоя. Еду и думаю. Представляю себе. Ну вот приеду, ну увижу ее. Ну здрасьте. И что скажу?

«Прости, это я нечаянно тебя трахнул? Понравилась ты мне очень?»

Нет, не так, а как? Хрен его знает. Я ее не нечаянно полюбил, я сознательно это делал. Да, я моральный урод, но я готов меняться. И менять вокруг все, что шевелится.

Да это был лучший секс в моей жизни!

Может, для Люси и имело смысл, где это произошло, а мне было пофиг: на заднем сидении автомобиля или на морском берегу с полной жопой песка, в подъезде или на парковой скамейке. Вот такой я распутный. И безнравственный. И аморальный. И развращенный. И влюбленный. Наверное.

Что я несу! Взрослый мужик! Думай лучше, что ты Люсе скажешь.

Что-то скажу. Наверное.

Впервые я не знаю, что нужно говорить. Раньше не задумывался. Но это, наверное, потому что отношений не хотелось, так, легкие интрижки. С Людой не прокатит. Ведь знал же, знал, что увязну.

Так и слышу голос матери: «Ах ты ж похабник, такую девочку обидел».

Мне думается, отец тоже не поддержал бы меня, если бы только узнал. Одним словом, семья.

Девочка ладная-складная. Снова в паху тяжелеет, вспоминаю, дурак, ее горячую, тесную, отзывчивую. И мой суматошный бег-трах в ночной тишине парка. Я ж не просто трахал ее, я присваивал. И потом, в своей квартире… В свою берлогу я никого не вожу, только ее затащил, вот только она сбежала…

Вздыхаю в очередной раз, смотрю за стекло автомобиля на городские улицы. Машины, люди, дома, все смазано. В салоне кондер работает, на экране показывает температуру за бортом: плюс двадцать восемь. Жарковато для северов.

— Сука! Как же было хорошо, — вцепляюсь пальцами в руль. — И еще будет… обязательно будет, нам, — твердо говорю себе.

Так же твердо, как сейчас в моих штанах.

Кручу в руках мобильник. Ну что, попытка не пытка? А вдруг?

Набираю Люсин номер.

Читаю вслух: «Моя Люсечка». Это я ее так в телефоне записал.

Прочитал и почувствовал, как на душе сразу тепло стало. Опять глазами зыркаю по записи. Идут гудки и вдруг:

— Слушаю, — задохнулся, не веря, что трубку сняла. — Люся, привет, это я, — тороплюсь сказать, пока трубку не бросила, но говорить, что я уже здесь, рядом, не спешу.

В трубку долго сопят. Может, и не долго, но мне кажется, что долго. Так время тянется. А потом Люся отключается. Я звоню снова, но абонент уже не абонент.

Это что, снова в «чээс» отправила меня?

Ну ладно, сейчас я тебе сюрприз устрою. Уже не сбежишь.

Люду я ловлю на выходе из школьного двора. Спасибо Сашке, раздобыл для меня все пароли и явки у Татьяны. Но лучше бы я этого не видел.

Я стою с букетом рядом с охранником, мимо толпой идут старшеклассники. В черных брюках и белых рубашках, в руках мобильники тащат. Какой-то экзамен сегодня закончился. Идут, обсуждают. Следом идут учителя. Отличить, правда, иногда получается с трудом одних от других.

Рядом со мной топчется еще один такой же пиздострадалец как я, тоже с цветами: мелкие белые розочки уже подвяли. Наверное, давно ждет девушку. Даже сочувствовать ему начинаю.

К нам пристраиваются три пацана, кажется старшеклассники из этой школы, догадываюсь по их болтовне, что обсуждают какую-то училку и своих одноклассниц. Кажется, там какой-то вечный конфликт. Сам когда-то был влюблен в молодую географичку.

У одного букет в руках. Тоже ромашки, как у меня, только букет по другому смотрится, упаковка потому что другая.

Надо же, не только моя Люся ромашки любит, есть еще эстеты.

Срабатывает сигнализация на моей машине, она стоит на стоянке, метрах в тридцати от въезда, вижу ее белую крышу. Отвлекаюсь, шагаю в сторону и жму на кнопку. Сигналка затихает. Возвращаюсь на исходную и дергаюсь, как от удара.

В паре шагов от калитки замечаю свою милую. Стоит с цветами. Рядом странный утырок поправляет очки. Наверное, тоже учитель. А чего она стоит, не идет из школьного двора, не пойму. А, подругу ждет, та наклонилась, босоножки поправляет.

Люся еще не видит меня, общается с коллегой, шагает к выходу. Левым зрением замечаю, как активизируется «пиздострадалец», пацаны тоже произносят запрещенное слово. Слышу: «Людмила идет». Этот с розочками засушенными тоже делает шаг вперед и призывно смотрит на мою Люсю.

Вижу ее растерянное лицо, она смотрит на всю нашу «цветочную» компанию. Губы шевелятся. «Миша». Читаю на ее губах свое имя.

Разворачиваюсь и иду к машине. Не зря ты меня, ласточка моя, предупредила, сигналкой заверещала на всю улицу.

Глава 23

Людмила

После заключительного совещания голова, словно колокол. Колокол, по которому стучали долго и громко. Тащимся к выходу втроем: я, Алена и Глеб Леонидович. Ах, да, теперь он для нас просто Глеб.

У Алены сегодня день рождения. Букет от него, это полная неожиданность и для нас, и для именинницы. Кажется, у них период переглядок заканчивается и плавно перетекает в конфетно-букетный.

Давно пора! Ох, уж эта нерешительность мужчин-педагогов. А я наивная его гляделки на себя примеряла. Хи-хи.

Аленкины глаза сверкают от счастья. Вообще, не понимаю ее, Глеб совершенно не в моем вкусе, но, как говорится, любовь зла… кхм… кажется, это не отсюда. А, точно, на вкус и цвет, каждой бабе по мужику! Не помню, кто это сказал, но явно человек с особенным юмором.

Каждой, только не мне. Я по-прежнему держу Мишу в черном списке и боюсь с ним разговаривать. Одно только воспоминание приводит меня в необъяснимый трепет. Тело наливается мучительной истомой, живот ноет по вечерам который день. Наверное, скоро придут эти дни. Как-то болезненно все.

А в общем, я не знаю, что со мной происходит. Любовь? Ну какая это может быть любовь? Такое себе.

Вру. Несколько раз я снимала блокировку с его номера, сидела как дура и смотрела на трубку. Как будто хозяин номера, который сейчас за тысячи километров сидит и караулит: «Вот сейчас Люся меня из 'чээс» вытащит, и я с ней поговорю.

Люся! Так тепло звучит мое имя в его исполнении. Люсечка!

Ну вот, вспомнила на свою голову. Тысячи мурашек отправились увлажнять мою пересохшую излучину между ног. Гадство!

Я сняла блокировку случайно в конце совещания. Не знаю, что на меня нашло. Задумалась, и вот… Телефон вдруг зазвонил, на весь актовый зал.

Руководитель нашего методического объединения так посмотрела на меня!

Еще бы, как я посмела этим звонком прервать речь директора о достижениях школы в этом учебном году. Я думала, меня просто испепелят за такое злостное нарушение.

Так и хотелось возмутиться: «Если мне нужно будет, я ваш публичный доклад на сайте школы почитаю в свободное время».