Матч-пойнт - Настя Ненастьева
По кисло-страдающему выражению лица было видно, что ей самой неловко просить о таких вещах, но кто-то «сверху» приказал это исполнить.
– Мальчик готовился к соревнованиям… Понимаешь? Не прогуливал…
– Хорошо, – недолго думая, согласилась Катя.
– Хорошо? – удивилась Яна и вытаращила свои раскосые голубые глаза.
Куратор тут же сменила амплуа великомученицы и засветилась.
– Ну и славно. Спасибо, Кошкина. – Она похлопала потной ладонью по плечу Кати и скрылась в коридоре.
Яна осторожно протянула руку и коснулась лба Кати, изумленно глядя на подругу.
– Что? – будто не понимая, отчего у Чижиковой такая реакция, спросила Катя.
– Ты согласилась помочь Пете!
– И чего?
– Ты же его на дух не переносишь. Соперник, все дела.
Катя незаметно вздохнула. Так-то оно так, вот только… Вот только что-то внутри не давало ей мстить или ставить палки в колеса. Да и за что? Он ведь не мешает ей заниматься, даже советами помогает.
«Это просто жалость», – успокоила она себя, а вслух сказала:
– Раз уж куратор попросила, не могу ей отказать во второй раз.
– А, куратор, ну да… Как же… Я же вижу, что дело совсем не в ней. – Яна лукаво посмотрела Кате в глаза, понимая, что не ошиблась с выводами.
Катя потянула было подругу к выходу, но тут откуда-то выскочил довольный Никита. Его серые глаза светились триумфом. Яна тут же скривилась, состроила наигранную улыбку, без энтузиазма поздравила с победой в матче, демонстративно достала телефон и принялась листать ленту новостей, всем видом показывая свое недовольство по поводу его присутствия.
– Ты молодец, – улыбнулась Катя. – Такой красивый реванш. И счет-то какой!
– Это точно. Уделал его как надо, – ухмыльнулся Никита, и от этой ухмылки Кате стало не по себе.
– Получается, у Аверина больше нет шансов в этом соревновании?
– Естественно. В теннисе не как в футболе, где одна команда играет с несколькими в отборах. Здесь один соперник решает все. Если тебе в первом туре попадется сильный игрок – пакуй чемоданы, шансы на проход дальше минимальны. Вылетел как пробка ваш Аверин.
От последней фразы почему-то стало мерзко и противно на душе. Что-то в тоне его голоса изменилось. Хотелось поскорее свернуть этот диалог.
– Понятно. Еще раз поздравляю. Мы пойдем.
– Погоди.
Никита схватил ее за руку и посмотрел в глаза. Яна отвлеклась от телефона, покосилась на парня и демонстративно отвернулась к двери. Никита отпустил руку.
– Насчет следующей тренировки…
– Ты же говорил, что из-за соревнований совсем не будет времени, – напомнила Катя.
– Правда. И корты наши тут тоже будут заняты – ребята готовиться будут. Вон Олька Орлова прошла дальше, – кивнул Никита. – Но есть один вариант.
– Какой?
– Знаешь старый корт у пляжа? Недалеко от «Дикого»?
Катя с секунду рассеянно поморгала, а затем насупила брови, вспоминая.
– Вроде да. Кажется, есть такой.
– Там никто не играет, сетки нет, но и неважно, отработать удары можно и без нее. Самое главное – народу там никогда не бывает. Тишина и спокойствие. Словом – заброшка.
Услышав последнее, Яна оторвалась от телефона и подозрительно посмотрела на него, Никита же, игнорируя ее взгляд, продолжил:
– Завтра вечером можем там встретиться, я скину геолокацию. Ничего не бери с собой, ракетки и мячи принесу сам.
В дверях показался Петя. Увидев Катю, он знатно удивился: наверняка не ожидал, что она будет на матче. Но, как только взгляд переместился на Никиту, нахмурился и снова скрылся в коридоре.
– Договорились, – кивнула Катя. Стоя спиной к выходу, она не видела, что Петя мелькнул в проходе. – Завтра в восемь вечера.
…Весь день Катя посвятила домашним делам. Она запомнила совет Пети: для того, чтобы мышцы не болели, нужно делать упражнения ежедневно, но по чуть-чуть. А потому решила утро начинать с легкой зарядки, а в течение дня в зависимости от загруженности выполнять что-то еще. Сегодня этим чем-то стал дедов огород.
Пусть Катя и выросла в городе, никогда до этого года не держала в руках тяпку или лейку, приспособиться к «дачному» труду было легко. К тому же грядок у деда было немного, справиться с ними можно было на раз-два. Семен Николаевич и сам не считал себя садоводом-любителем, но у всех стариков будто со временем включалась какая-то одинаковая кнопка: раз есть частный дом, значит, обязательно должны быть и грядки.
Ближе к вечеру, доделав все домашние дела, Катя распахнула в кухне окно, заварила ромашковый чай, присела на подоконник и вдохнула полной грудью почти летний, чуть прохладный воздух, наполненный еле слышным ароматом глицинии, которая вилась на заборе.
«Вот окончу университет и куплю свой дом! – подумала Катя, прикрывая глаза от удовольствия. – И никаких больше квартир с пьянчугами-соседями, кричащими младенцами, лающими по ночам собаками. Хотя насчет последнего пункта Катя уверена не была: дедов пес был любителем погонять в темное время суток соседских кошек, поэтому иногда кошачий ор стоял на весь двор.
До пятого класса Катя вместе с родителями жила в богом забытом поселке. Крупная фабрика по переработке алмазов удерживала хорошей зарплатой там несколько тысяч человек, но условия, в которых проживали люди, были далеки от алмазных.
Деревянный двухэтажный дом стоял на берегу реки, из-за чего постоянно подвергался атакам сильных ветров. В сильные морозы – иногда даже минус 40 градусов – старенькие чугунные батареи не справлялись с обогревом квартиры. Постоянно было холодно, пол покрывался ледяной коркой. О солнце и витаминах с огорода и речи не шло. А когда в соседних квартирах случались поломки коммуникации, чужие люди приходили к ним ночевать, занимая всю Катину комнату и вынуждая ее ютиться на родительском раскладном кресле.
Это уже позже родители нашли другую работу в райцентре с аэропортом, больницей и большой школой. Но и на новом месте обнаружились свои проблемы. Переехав к деду, Катя окончательно поняла: нет ничего лучше частного дома. Желательно на юге. И, конечно же, лучше без соседей, но это было бы уже чем-то из разряда фантастики.
Темнело сейчас рано. Яркое солнце томно закатилось за горизонт, а в темно-лиловом небе повис серп месяца. Катя одним глотком допила чай, глянула на часы и пошла собираться на тренировку с Никитой.
Когда завязывала в прихожей шнурки, появился дед.
– На танцы, что ли, собралась? В спортивной одежде-то? Хотя о чем я говорю… Молодежь сейчас на себе только мешки из-под картошки разве что не таскает. Вон к соседке нашей внучка приезжала. Что на себя напялила, ты б видела, Катерина! И волосы синие! Это все происки Запада!
– Ну какие танцы, дед. Разве я когда-нибудь на них ходила? – Катя поднялась с табуретки и схватила с крючка ветровку. – Да и вообще, сейчас не принято так знакомиться. Теперь все в интернете сидят.
– То-то и оно, что не ходила, но надо же когда-то начинать. А не интернеты ваши. Вот мы с твоей бабулей познакомились на вечеринке у Савельевых, тех, у которых забор синий. Его пьяный тракторист зимой снес.
– Я знакомиться ни с кем сейчас не хочу.
«Познакомилась уже, – додумала она фразу. – На свою голову».
– А куда тогда идешь на ночь глядя?
– На тренировку. Один мальчик, старшекурсник, учит играть в теннис.
Дед аж присел на тумбочку у двери от такой новости.
– И с каких пор моя внучка начала спортом заниматься? А-а-а, – догадался он. – Так ты поэтому, Катерина, на карачках ползала пару дней назад? – спросил дед, и его усы затряслись от смеха. – Ну да, ну да… Точно. Мышцы болели, понимаю. Это ты еще с физподготовкой космонавтов не сталкивалась, там так вообще туши свет.
Катя поджала губы, чтобы не рассмеяться.
– Скажешь тоже – на карачках.
О том, что она заключила пари с Авериным, дед не знал. Да и незачем было посвящать его в эти дела. Помог бы он ей с подготовкой? Определенно точно нет. А вот подтрунивал бы сто процентов. И тем не менее, Семен Николаич догадался, что все это странное дело с внезапной любовью к спорту связано с Петей.
– Уж не из-за того ли мальчишки, про которого по телевизору говорили?
– Почему сразу из-за него? Вовсе нет! Будто других причин быть не может! Вот еще! – затараторила Катя.
– Ишь, застрочила, как швейная машинка! Конечно, конечно, – ухмыльнулся дед.
Стараясь избежать дальнейшего разговора о Пете и намеков, Катя коротко попрощалась с дедом, схватила ключи, телефон и выбежала за дверь.
Доехав до «Дикого»,
