За пеленой дождя - Анна Карлссон
Я рассматривала улицу через окно кухни. Вечер был темный и неуютным. Людей почти не было. Те, что изредка появлялись, шагали бодрой походкой, подгоняемые ветром. Его завывания я слышала даже через закрытое окно. Я перевела взгляд на небо. Обычно вечернее городское небо тусклое, серое, не в силах состязаться с иллюминацией улиц и ярким светом окон. Сегодня оно было особенным. На фиолетовом фоне белые далекие звезды сияли волшебством, как на мантии чародея. Такого неба я раньше никогда не видела. А может, просто не замечала, не имея привычки стремиться к горизонту. Бывают люди, шагающие вперед с высоко поднятой головой. Вид звездного неба им хорошо знаком. Я почему-то топталась на месте, пытаясь найти что-то ценное под каблуками своих ботинок. Таким небо не открывает своих тайн. Сегодня оно решило изменить неписанным правилам и показало мне свою красоту и мощь. Что-то внутри меня подсказало, что это мой шанс, никак нельзя его упустить, потому что второго может не быть.
— Прошу, измени мою жизнь! — обратилась я к кому-то невидимому, но всесильному. — Я хочу перемен! Хочу свободы!
Мне хотелось сказать еще так много, но дверь на кухне скрипнула, и появился мой любимый. Он хотел, чтобы я заварила чай. Он даже не заметил, что я почти стала птицей, почуяв зов неба. Это была лишь моя фантазия. Только в душе еще дрожал, волнуясь, голосок надежды.
* * *
Ирка обучала меня искусству обольщения. Мне же казалось, что для начала нужно нравится себе самой. С этим у меня явно были проблемы.
Сколько времени, сил и энергии тратила на меня дорогая подруга. Я даже предположить не могла, что она будет так болеть за меня душой. Да, мы дружили, но дружба наша носила скорее приятельский характер. Это совсем не то, что нам показывали в старых фильмах, когда за друга в огонь и в воду. Сейчас, как мне кажется, такой дружбы нет. Она, скорее всего, по интересам. Пройтись вместе по магазинам, пересечься в кафе, чтобы поделиться последними новостями. Ну, или на случай, от которого в жизни никто не застрахован. Я была горда, что моя дружба с Иркой совсем другая. Могла позвонить ей в любое время и рассказать обо всем, что наболело.
В один из дней, она примчалась ко мне на работу. Я подумала, что у нее стряслась какая-то беда, так бледна и взволнованна она была.
— Я все поняла! — крикнула она зычным голосом, что дети, которые кушали в обед молочный суп, замерли. — У него есть другая баба!
— Клавдия Борисовна, — тут же подал голос Матюша Печенкин, — а что значит другая баба?
Это был удивительный мальчик, который все слышал, во все вникал и очень любил задавать поясняющие вопросы. Очевидно, про баб он еще ничего не знал в свои пять лет, поэтому они вызывали у него большой интерес.
— Кушай, Матюша. Тетя говорит про снежных баб, которых мы с вами скоро будем лепить, — пробовала я перевести разговор на другую тему, одновременно подавая знаки Ирке, чтобы она не очень распространялась.
Дети тут же побежали смотреть в окно, в надежде увидеть снег. Но какой же снег в октябре.
Еле дождавшись тихого часа, Ирка приступила к изложению своих умозаключений.
— Я все обмозговала и пришла к выводу, что у твоего нарцисса другая баба. Иначе как объяснить полное равнодушие к такой красотке, как ты? Особенно после наших стараний.
Я провела рукой по голове, на которой начал отрастать выкрашенный в блонд ежик. Теперь с рыжими корнями он выглядел особенно привлекательно и соблазнительно. От мыслей о какой-то незнакомой бабе мне стало совсем грустно.
— Что ты такое говоришь! — возмутилась я, хотя ком в груди неприятно зашевелился. — Мой Женечка всегда дома, если не ездит на гастроли. Откуда могут быть бабы?
Ирка посмотрела на меня, как на умалишенную.
— Какие могут быть гастроли у твоего нарцисса? Он что, в Большом театре работает? Руководит там каким-то облезлым хором доходяг, вот и все его творческие дела.
Мне стало очень обидно за мужа. Конечно, Большим театром он, может быть, не руководил, впрочем, как и Малым, но работа его была очень даже нужной, и коллектив его часто приглашали для выступлений. Однако зерно сомнений она сумела заронить в моей душе.
— И как часто ваш Паганини ездит на гастроли? — не унималась Ирка.
— Раза два-три в месяц. У него нет четкого расписания. Как пригласят.
— А ты хоть раз была у него на работе? Видела его хористочек? Может, там тот еще творческий коллектив. Такого натворят, что только держись.
— Женя говорил… — начала я, но закончить не успела.
— Да мало что он там тебе мог наговорить. Вон, уши-то какие у тебя большие, вешай лапшу килограммами. Неужели ты думаешь, что он приползет домой, как нашкодивший кот и во всем признается? Так, решено, будем знакомиться с коллективом. Начнем прямо завтра, нечего откладывать.
Я хотела сказать, что завтра Жени не будет потому, что его поездка продлится еще два дня. Но Ирка уже упорхнула, оставив после себя сладкий запах духов.
* * *
Сославшись на недомогание, я выпросила у заведующей выходной. Не успела еще выпить кофе и привести себя в порядок, как примчалась возбужденная Ирка.
— Давай уже, по коням! — она выпила остаток моего кофе в чашке. — Сейчас мы выведем на чистую воду твоего голубчика.
По правде говоря, ни на какую воду никого выводить я не хотела. После вчерашнего разговора с подругой не спала всю ночь, представляя, что будет, если ее предположения окажутся правдой. Смогу ли я жить с Женечкой после этого? Но то, что без него не смогу — это точно. Так зачем мне такая правда? К чему может она привести? Я даже хотела позвонить Ирке и попросить, чтобы мы никуда не ходили. Но она приехала сама. Как зомби, натягивала я джинсы на свой толстый зад. Ну, уйдет от меня муж, а дальше-то что? Кому я нужна? Разве Ирке хорошо одной? Нет, поэтому и носится по моим делам, вместо того чтобы заниматься своими. Я так жить не хотела.
Мямля и переминаясь с ноги на ногу, пыталась заявить Ирке свой решительный протест. Но, то ли звучал он слабо и невнятно, то ли, оглушенная громом справедливого возмездия, она его не услышала.
Разглядывая через троллейбусное окно спешащих по улице прохожих, мне показалось, что
