За пеленой дождя - Анна Карлссон
Ирка молодец. Я бы днями что-то обдумывала и ни на что не решилась. А она все делает на раз-два. И правильно, незачем откладывать в долгий ящик. Если бы мне хоть чуточку ее уверенности и решительности. В конце концов, мои волосы — что хочу с ними, то и делаю. Мало ли, что кто-то любит длинные. Лично я теперь предпочитаю стрижки. Как же мне было страшно менять что-то в своей внешности. Природа не слишком старалась, когда наградила меня тем, что произрастает на моей голове. С трудом отрастив волосы, я умудрялась слепить из них что-то наподобие гульки и была вроде даже довольна. И вот теперь пойти и состричь плоды моего многолетнего труда… Но раз Ирка считает, что новая стрижка внесет свежую струю в наши семейные отношения, так тому и быть. В конце концов, Иркин опыт с моим не сравнится. Что касается отношений с мужчинами — ей, конечно же, виднее.
Когда я пришла домой в новой прическе, Евгений даже позабыл напомнить, что ужин в нашей семье подается к семи. Обычно про такие вещи он никогда не забывал. Он рассматривал мое преображение, и лицо его мрачнело с каждой минутой.
— Кто надоумил сотворить с собой это? — назвать мое преображение на голове прической у него язык не повернулся. — У тебя щеки шире, чем объем волос на голове.
Он развернулся и ушел. Я же чувствовала себя гадким червяком, недостойным ни жалости, ни понимания.
Закрывшись в ванной, принялась рассматривать в зеркале свое отражение, не совсем узнавая в нем себя. Голова похожа на бильярдный шар с белым ежиком коротких волос. Разве можно при такой круглой физиономии иметь такую прическу? Горькие слезы отчаяния меня чуть не задушили. Ирка утверждала, что у меня правильная форма черепа, и я должна ее демонстрировать. При помощи двух, направленных друг на друга зеркал, я попробовала рассмотреть затылок. Может быть, он имел ту самую правильную форму. Ничего подобного. Весьма плоский затылок со стоящим на нем дыбом вихром. Как жить после увиденного — я не представляла.
Ирка утешала меня, как могла.
— Зато заметил, — пробовала она шуткой поднять мой боевой дух. — Через пару дней он привыкнет и будет воспринимать как положено. Западные женщины давно перестали обращать внимание на мужчин и живут в удовольствии, особенно не утруждая себя маникюрами и педикюрами. И поверь, все довольны.
Я очень хотела быть похожей на смелую западную женщину. Но она плохо знала моего Женечку. Даже обнимая, он ощупывал мои бока, не наросло ли там еще чего лишнего. Боясь показаться слишком толстой, я стала виртуозом, умудряясь втянуть в себя все выступающие части на теле. Расслабиться я не могла. Объятия вызывали панику, и я старалась их избегать.
После кардинального изменения внешности, я стала замечать, что муж охладел ко мне еще больше, хотя по-прежнему называл милой. Я же все больше ощущала себя страшилищем. Мама тоже была на стороне Женечки.
— Неужели так трудно сделать то, что он хочет? — пробовала она меня образумить. — Ради сохранения семьи женщины идут на всевозможные жертвы, не то, что ты. Вот же наградил Бог характером. С детства была упрямой, как осел. Как только он с тобой живет. Вот допрыгаешься — найдет себе другую, тогда локти будешь кусать, да поздно.
Его мама тоже не выразила восторга по поводу моего преображения. Она говорила, что подобные стрижки некогда были популярны в местах не столь отдаленных в целях гигиены. Чтобы живность не заводилась при отсутствии должного ухода.
Ирка сказала, чтобы я не обращала внимания, мол, они в красоте ничего не понимают. Наверное, и я мало понимала, потому что моя голова, больше похожая на арбуз, радости не вызывала. Она сказала, что стильная модная прическа требует соответствующей одежды. Вечером после работы мы отправились в магазин.
Когда заходишь в магазин и продавец, смерив тебя высокомерным взглядом, как профессионал, заявляет, что твоего размера в магазине нет, мгновенно теряя интерес к твоей персоне, чувствуешь себя несколько неуютно. После того как подобное произошло в нескольких магазинах подряд, мое и без того невысокое мнение о собственной персоне упало ниже плинтуса. Можно подумать, что я единственный урод в этом городе с весом в восемьдесят килограммов. Очевидно, это было именно так. До этого я покупала себе одежду на рынках. Там меня называли красавицей, и мой размер не вызывал удивления. В глазах продавцов модных магазинов я была наподобие ископаемого мамонта. Да я и сама так себя чувствовала. Только они плохо знали Ирку. Если она чего задумала, то добьется во что бы то ни стало.
Результатом нашего похода стала короткая юбка, джемпер с большим круглым вырезом и брюки, делавшие мою фигуру похожей на квадрат. Это было лично мое мнение. Иркино было прямо противоположным. Отказать подруге, которая потратила на меня свой свободный вечер, я не могла. Кроме того, живя долгое время в Италии, она лучше разбиралась в модных тенденциях, чем такой зачуханный дремучий человек, как я. Она утверждала, что все мужчины обожают большие вырезы на женских кофточках и короткие юбки. На мое мнение, относительно полноты, уверенно заявила, что мужчины слепы. Кроме длины юбки и глубины декольте, они больше ничего не замечают. Моего мужа она также не считала чем-то выдающимся среди мужской братии.
Вечером, поедая куриные котлетки, Женечка даже не заметил моего преображения. Силясь перебороть его природную слепоту, я наклонялась как можно ниже, демонстрируя его носу всю глубину декольте. Однако он был слишком сосредоточен на чтении интересной статьи в журнале «Музыка и жизнь». В моей жизни музыка не звучала. Все же Ирка ошибалась. Мои женские чары на него действовали. Его интересы были выше коротких юбок и оголенных частей тела.
— Когда я ездил сегодня по делам, то видел похожий наряд на девушке, которая прохаживалась вдоль кольцевой дороги, — заметил он, направляясь в кабинет, чтобы отдохнуть после ужина. — Можешь позвонить моей маме, чтобы она проконсультировала тебя по поводу одежды. Милая, нельзя же надевать на себя всякую гадость.
Вместо ожидаемого взрыва эмоций и бури страстей, укрепляющих семейные отношения, я почувствовала себя хуже некуда, как в юные годы. Собираясь на школьную вечеринку, старалась выглядеть взрослой и модной. Папа, увидев плоды моего старания, сравнил меня с обезьяной. На ту вечеринку я так и не пошла. Потом, рассматривая себя в
