Поглощенные туманом - Нана Рай

– Он похитил тебя?

– Да. Я стала игрушкой, с которой он развлекался каждый день. – Голос падает вниз до хрипоты. – Я не могу носить открытый купальник, иначе все увидят шрам на животе. Если на то пошло, даже закрытый не поможет. На бедрах безобразные рубцы, а на пояснице ожог. Он выбирал те места, которые можно скрыть одеждой. Не знаю зачем… кажется, у него на меня были большие планы. – Она опускает голову, и волосы падают вдоль лица. Спрятанные шрамы горят огнем, напоминая – мы не исчезнем. – Он делал многие вещи, но не насиловал меня. Говорил, что я еще не заслужила. И если буду себя хорошо вести, то обязательно получу награду. – Истерический смех перерастает в глухой стон.

– Как. Тебя. Нашли? – Каждое слово Стефано произносит с трудом.

Ника не смотрит на него, поэтому не может понять – верит он ей или нет.

– Никак. Я сбежала. Габриэль не ожидал от меня сопротивления, потому что все дни я безвольно выполняла его прихоти, и он потерял бдительность. Даже не спрятал мои вещи. Разве что телефон расколол на части. А рюкзак с документами и деньгами валялся в углу дома, словно насмехался – я здесь, но ты не можешь взять меня и уйти. Однажды Габриэль принес молоток и прибил на стену плакат, на котором была изображена русская церковь. Его забавляла моя тоска по дому. Но тогда он совершил первую ошибку. В тот день он забыл молоток, а когда ушел, я смогла, связанная по рукам и ногам, спрятать его за рюкзаком. На следующий день Габриэль совершил вторую ошибку. Он развязал меня, чтобы вновь проиграть, и я… проломила ему череп молотком.

Ника чувствует, как пальцы Стефано касаются ее подбородка и поднимают лицо.

– Он мертв? – На этот раз его голос звучит ровно. Без эмоций.

– Не знаю. Надеюсь; но боюсь, он – бессмертен. Я схватила рюкзак и сбежала. Пешком добралась до трассы, а там пожилая пара подбросила меня на машине до аэропорта. Они ничего не спрашивали. Я была благодарна им за это. В ближайшем магазине купила чистую одежду, какой‑то дешевый комбинезон, чтобы скрыть раны. Кое‑как привела себя в порядок в туалете, замазала тональным кремом синяки, спряталась под капюшоном и старалась вести себя как обычная туристка. Не знаю, видимо, Бог сжалился надо мной, потому что я прошла таможенный контроль без вопросов и сбежала из Италии.

– Почему ты не пошла в полицию? Этот козел должен сидеть за решеткой, если он не сдох в той лачуге. – Мужчина рычит как дикий зверь.

Он сжимает плечи Ники, словно боится, что она исчезнет. Растворится в воздухе, как фантом.

– Полиция… – Она не выдерживает, и слезы вновь катятся по лицу. – Я боялась, Стефано. Боялась так, что сходила с ума, потому что Габриэль был полицейским. Поэтому я поклялась больше не возвращаться в Италию. А спустя три года получила приглашение от Паолы и решила, что не могу убегать вечно. К тому же мне нужны были деньги. – Она смотрит прямо в глаза мужчине, цвета темного серебра.

– Зачем?

– Для матери. У нее проблемы со здоровьем. Нужна операция на позвоночнике по удалению межпозвоночной грыжи и длительная реабилитация.

Он молчит. Но недолго. Фразы звучат грубо, обрубленно, но заполняют сердце Ники щемящей нежностью.

– Если он жив, я найду его. Остаток своих дней он проведет за решеткой. Клянусь. Ты больше никогда не будешь бояться и плакать из‑за него.

И Стефано прижимается к губам Ники в отчаянном поцелуе, ставя печать на своем обещании.

Ловушка захлопнулась.

* * *

Дино как безумный щелкает фотоаппаратом, стараясь наделать больше удачных кадров. Он даже не беспокоится, что его заметят. Целующиеся граф и его спутница вряд ли видят дальше собственного носа. От волнения голова кружится, и он падает на ближайшую лавку.

Наконец, наконец его слежка увенчалась удачей. Почти неделю он провел в машине, недалеко от Кастелло ди Карлини, только бы добыть доказательства вины графа. И когда мимо него промчался кабриолет, Дино не поверил своему счастью. А затем последовал компромат. Несколько фотографий, где блондинка убегала от графа Карлини, и вот теперь их поцелуй.

Дино не понимает, что у них за игры. Да ему и плевать. У него на руках пусть не сами доказательства, зато прекрасная возможность разозлить хищника, чтобы тот начал ошибаться. И уж тогда Дино будет наготове и уличит графа в преступлениях. Пусть ради этого придется поселиться в машине и забыть про семью.

Он со стоном прячет лицо в ладонях. Стискивает зубы, чтобы пережить боль, разрывающую сердце. Уродливую, невыносимую боль.

* * *

Ника напоминает себе бабочку, которая беззаботно перелетает с цветка на цветок, не задумываясь о быстротечности жизни. Каждое мгновение слаще самого сладкого меда, а ведь до смерти, возможно, остаются часы.

И она вкусила запретный плод. Ночь прошла в бесконечных думах и сомнениях. Губы долго не могли забыть поцелуй. Столько лет бояться мужского прикосновения и даже взгляда, а потом за считаные секунды лишиться страхов и отдаться желаниям. Но слабый звоночек – тонкий голос интуиции – заставил Нику пожелать Стефано спокойной ночи и спрятаться в своей комнате. Лучше оказаться наедине с призраками, чем натворить глупостей.

А сейчас она идет на кухню, едва переставляет дрожащие ноги и из последних сил старается избавиться от глупой улыбки. Заходит в помещение и видит Люсу с внучкой, которые буквально пожирают глазами газету.

– Ника! – Женщина ойкает, выхватывает из рук Мими газету и неряшливо прячет за спину. – Я думала, ты опять пропустила завтрак, – сбивчиво произносит она.

– Я… – Ника бросает взгляд на часы. Скоро полдень. Бессонная ночь все же сказалась на ней. – И правда поздно. Но от завтрака я ни за что не откажусь, – смеется она и садится за стол.

Пахнет моющим средством, возле раковины стопка мытой посуды. За окном серая мгла. Погода с каждым днем портится все сильнее. Посредине стола огромная ваза с зелеными яблоками, и рука сама тянется к ним.

– А почему ты не в школе? И что вы читали? – Ника кусает сочный фрукт и с наслаждением прикрывает глаза.

Она впервые говорит с девочкой после того вечера, когда та увидела фотографию призрака. Мими ускользала от разговора, как невидимая тень передвигалась по замку, игнорировала Нику. Но в ее темных глазах крылось нечто пугающее. То, чему Ника не находила объяснения.

– Вернулась, когда одноклассники ткнули