Мой вид красоты(ЛП) - Эш Никки

Но даже при том, что Лекси одна из самых сильных женщин, которых я знаю, я также понимаю, как она становится неуверенной в себе, когда речь заходит об этом. Её собственная мать, её плоть и кровь, вышла из больницы без неё и никогда не оглядывалась назад. Итак, своими действиями я покажу ей, что я серьёзен. Что я буду любить и защищать её и этого ребёнка. Что мы с ней навсегда.

Начну с того, что женюсь на ней, что я и собираюсь сделать. На заднем плане играет свадебный марш, и я зачарованно наблюдаю, как Лекси идёт по деревянной дорожке, которая служит импровизированным проходом. По обе стороны от неё белые и розовые цветы. Она одета в красивое белоснежное платье, подчёркивающее все её изгибы. В руках у неё букет из одинаковых розовых и белых цветов. На ней прозрачная вуаль, закрывающая лицо, а волосы распущены волнами. Когда она подходит к тому месту, где стоят Чейз, Джорджия, я и служитель для бракосочетания, она слегка приподнимает платье, демонстрируя свои блестящие туфельки. Конечно, моя девушка выбрала бы «фургоны» (прим. перев. разновидность кроссовок) вместо каблуков.

Она вручает Джорджии цветы, а затем, с полных слёз глазами, её отец наклоняется и целует её в щеку, шепча что-то, что вызывает у неё улыбку.

— Я люблю тебя, папа, — говорит она.

— Я тоже люблю тебя, Лекс.

Он протягивает мне руку, и мы обмениваемся рукопожатием.

— Мне не нужно говорить тебе о том, чтобы ты любил её и заботился о ней. Я знаю, что ты это сделаешь, — хрипит он.

Я киваю один раз.

— Чертовски, верно, я так и сделаю.

Он заключает меня в объятия, а затем садится рядом с Чарли и Максом.

Я беру Лекси за руку и подвожу к алтарю, затем поднимаю её вуаль. Она мягко улыбается, а её глаза цвета индиго искрятся счастьем и любовью.

— Ты выглядишь потрясающе красиво, — говорю я ей, не желая отводить от неё глаз.

— Ты выглядишь очень привлекательно, — отвечает она. — Но ничто не сравнится с твоей формой пожарного.

Она произносит это достаточно громко, чтобы все услышали, и все начинают смеяться, заставляя её покраснеть.

Священник начинает говорить, но я не слышу ничего из того, что он молвит. Я слишком очарован женщиной, стоящей передо мной. Моя будущая жена, мать моего ребёнка, лучший друг. Я никогда не думал, что доживу до того дня, когда она официально станет моей.

— Берёшь ли ты, Алекзандер Стерлинг, Александрию Скотт в законные жёны, чтобы быть с ней и любить её, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

Я смеюсь над схожестью наших имён. Когда-то давно, когда родилась Лекси, моя мама была рядом и помогла выбрать для неё имя. Как будто это была судьба.

— Да, — я надеваю обручальное кольцо, подходящее к её помолвочному кольцу, ей на палец.

— Александрия Скотт, берёшь ли ты Алекзандера Стерлинга в законные мужья, чтобы быть с ним и любить его, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

—Да, — отвечает она со слабой улыбкой, надевая мне на палец огнеупорное обручальное кольцо. Мы решили ограничиться традиционными клятвами, поскольку всё, что мы хотели сказать, было сказано нами, когда мы были наедине.

— Объявляю вас мужем и женой, — произносит мужчина. — Можете поцеловать невесту.

Я подхожу к Лекси и, обхватив ладонью её лицо, прижимаюсь губами к её губам. Поцелуй мягкий и сладостный, безудержный. Но затем она обвивает руками мою шею и углубляет поцелуй, скользя языком по моим приоткрытым губам. И следующее, что я помню, это то, как я поднимаю её на руки, а все вокруг нас хлопают в ладоши и приветствуют.

Лекси отстраняется с самой ослепительной улыбкой на лице.

— Упс, — говорит она, ничуть не сожалея.

Я опускаю её на землю, и, переплетя наши пальцы, мы поворачиваемся лицом к нашей семье и друзьям, готовые начать нашу совместную жизнь как муж и жена.

Мы возвращаемся по проходу и, сделав фотографии, направляемся на заднюю площадку отеля. Приём проходит снаружи. Вокруг расставлены столики, в одном углу – бар, а с другой стороны – буфет с едой. В центре большой площади находится танцпол.

Ди-джей объявляет нас, и все хлопают, приветствуя. Прежде чем мы успеваем с кем-либо заговорить, ди-джей приглашает нас на танцпол для нашего первого танца.

— Не могу дождаться, когда услышу песню, которую ты выбрал, — говорит Лекси. Она позаботилась о большинстве деталей свадьбы, но первую танцевальную песню оставила на моё усмотрение, и я серьёзно отнёсся к этому делу, заставив Чейза и других парней прослушать десятки песен, прежде чем выбрать ту, которая была идеальной.

— Я хотел выбрать «Love You Like I Used To», — говорю я ей. — Но Чейз сказал, что она слишком быстрая для танца.

Лекси улыбается.

— Мне нравится эта песня.

Начинается песня – «You and Me» – группы «Lifehouse», и я заключаю Лекси в объятия. Её губы растягиваются в самой красивой улыбке, и я нежно целую её.

— Здесь только ты и я, детка.

— Да, так есть, — соглашается она.

Пока мы раскачиваемся в такт музыке, ни один из нас не может оторвать глаз друг от друга. Слова не нужны, поскольку песня говорит всё, что нужно сказать в данный момент. Когда она заканчивается, я целую жену ещё раз, прежде чем мы уходим с танцпола, поскольку следующая песня будет для танца отца и дочери.

Когда мы подходим к её отцу, к нам подходит Эйден. Лекси настояла, чтобы он был на свадьбе. Чейз был достаточно любезен, чтобы привести его, и Джорджия пообещала, что присмотрит за ним.

— Поздравляю, Лекси, — произносит он в ярко-зелёных очках. — Поздравляю, муж Лекси.

Я смеюсь.

— Спасибо, Эйден.

— Спасибо тебе, — благодарит Лекси, обнимая его. — И спасибо, что пришёл.

— Я нарисовал тебе картинку, — произносит Эйден, протягивая Лекси бумагу. На ней мы вдвоём произносим наши свадебные клятвы. Должно быть, он нарисовал это, пока мы стояли у алтаря.

— О, Эйден, — молвит она, задыхаясь. — Она прекрасна, — слёзы текут по её щекам, и она пытается смахнуть их.

— Лекси, — говорит Эйден. — Муж Лекси любит тебя.

— Он любит, — соглашается она. — Он любит меня, и я тоже люблю его.

Глава 30

Лекси

Ди-джей объявляет, что пришло время танца отца и дочери, поэтому я благодарю Эйдена за прекрасный рисунок и отдаю листок Алеку, чтобы он сохранил его для меня.

Мой папа подходит и берёт меня за руку, ведя нас на танцпол. Он самый сильный человек, которого я знаю, но сегодня я видела, как он плакал не менее трёх раз.

Начинает играть музыка, и это песня, которую я никогда раньше не слышала. Несколько секунд я слушаю текст, пока мы с папой танцуем. Это история об отце, который сначала полюбил свою дочь, а потом её мужа. Он молился, чтобы она нашла хорошего мужчину, но ему всё ещё тяжело от прощания с ней. По мере продолжения песни слёзы, которые я пытаюсь сдержать, текут сами собой.

— О, Лекс, — говорит папа, прижимая меня ближе. — Я так чертовски сильно тебя люблю.

— Эта песня прекрасна, — отвечаю я ему, кладя голову ему на грудь.

— Она называется «I Loved Her First» группы «Heartland», — мы танцуем ещё минуту, прежде чем папа говорит: — Не могу поверить, что моя маленькая девочка совсем взрослая.

Я поднимаю на него взгляд и смахиваю слёзы. На самом деле ничего не меняется. Я всё ещё живу в Лос-Анджелесе с Алеком, всего в нескольких минутах езды от моих родителей, но мне кажется, что всё меняется.

— Я до сих пор помню, когда ты была маленькой, — добавляет он. — Везде рисунки, такая чертовски беззаботная… Я знаю, что подталкивал тебя найти своё место в этом мире, но, Лекс, мне нужно, чтобы ты знала, как я горжусь тобой. Вернёшься ли ты в колледж, или снова займёшься сёрфингом... или продолжаешь красить эти чёртовы стены, — он давится смехом, и я присоединяюсь к нему. — Я знаю, что бы ты ни выбрала, у тебя всё получится потрясающе, потому что ты такая и есть.