Испорченная кровь (ЛП) - Кенборн Кора
-Только в темноте мы можем видеть звезды, - шепчу я.
Она удивленно поднимает брови. - Ты вспомнила фотографию на моей тумбочке.
- Я всегда думаю об этом и о том, что ты мне сказала. О том, как ты нашла способ вернуться к любви, когда была потеряна всякая надежда.
- И ты тоже, - размышляет она. - Я мало что знаю о твоем новом муже, Талия, но он ярко горел, когда ты в этом нуждалась, и это говорит мне обо всем.
- Он думает, что он плохой человек без надежды на искупление.
- Что ты думаешь?
- Что он плохой человек, который чувствует больше, чем, по его мнению, должен.
Она смеется. - По моему опыту, есть разные степени порочности. Мораль - движущаяся мишень в нашем мире, но такие вещи, как любовь? Семья? Это истинные константы… Насколько я могу судить, он сделал то, о чем ты его просила, потому что ты для него - эти две вещи, милая. Он дал тебе личное пространство. Он освободил тебя. Он позволил тебе дышать и исцеляться, и при этом мы все были вознаграждены, наблюдая, как ты снова взлетаешь. Она легонько подталкивает меня локтем, от гордости в ее голосе у меня щиплет в глазах. - Для таких упрямцев, как Санти Каррера и твой отец, подчиниться такой просьбе еще тяжелее, чем получить пулю.
Раздается стук в дверь, и входит Элла с двумя чашками дымящегося эспрессо.
- Я принесла и тебе тоже, Тал.
- Пора одеваться, - объявляет моя Máma, поднимаясь на ноги, чтобы забрать их у нее, и кладет одну из них на мой прикроватный столик. - Ты же не хочешь опоздать на работу. О, и, насколько я понимаю, из-за катастрофы с платьями, ты планируешь пойти куда-нибудь позже?
Я киваю, одаривая ее подобием улыбки. Она отвечает мне легким подмигиванием. - Понятно. Тогда нам лучше привести его в порядок.
- Спасибо, Máma, - тихо говорю я.
- Не за что. Она останавливается в дверях, элегантное видение в белом брючном костюме, с длинными, все еще темными волосами, рассыпающимися по плечам. - Помни, Талия, даже днем звезды никогда по-настоящему не исчезают. Они просто ждут, чтобы снова засиять для нас, когда мы больше всего в них нуждаемся.
Остаток дня проходит в вихре обзоров отчетов о ходе работы и обновлении бюджетов нашего проекта по борьбе с торговлей людьми в Нигерии.
Через каждую встречу и междугородний телефонный звонок проходит нить предвкушения сегодняшнего вечера. Снова увидеть Санти и вернуться на место преступления как его жена, а не как его враг.
Я уже не та наивная девятнадцатилетняя девушка, которая пробралась в его казино пару месяцев назад. С тех пор я была сломлена и в синяках.
Теперь я более уверена в том, кто я. В нас. В нашем месте в этой странной жизни греха и жертвоприношения.
Но больше всего я больше не боюсь любить его. Мы единственные двое, которые могут исправить ошибки друг друга.
Бонни нет в главном офисе, когда я собираю свои вещи и выключаю ноутбук. Это значит, что меня не устраивает ее ритуал высовывания в конце дня из окна, чтобы поглазеть на моего мужа. Однако, когда я вываливаюсь из здания, меня ждет не Санти, а Рис.
- Его вызвали по делам, - коротко говорит он, наблюдая, как вытягивается мое лицо. - Он сказал, что встретится с тобой позже в Legado.
Мою кожу начинает покалывать от беспокойства, когда он усаживает меня на заднее сиденье. Мое сердце камнем падает, когда я вижу по меньшей мере десять людей моего отца на тротуаре позади меня и пять черных внедорожников, припаркованных неподалеку.
- Что происходит, Рис? Я спрашиваю его. - Это не дополнительная охрана, это армия.
- Тебе не о чем беспокоиться, Талия, - напевает он, садясь на пассажирское сиденье и кивая водителю.
- Мой муж встречается с Эдьером? спрашиваю я.
- Думаю, что да.
- Это по поводу - Одессы и Лоренцо Заккарии?
Он не отвечает. Не то чтобы я это ожидала. У него строгие инструкции сохранять меня спокойной, ничего не замечающей и уберегать от опасности. Во главе этого списка стоят приказы не разглашать мне все аспекты картельной войны.
Когда я прихожу домой, в моей квартире темно и пусто. Элла, должно быть, еще на занятиях. Включив пару боковых лампочек, я сбрасываю каблуки и остальную одежду и таю под долгим горячим душем.
Выйдя из водоворота пара в свою спальню, я отвлекаюсь от своих забот при виде недавно вычищенного и отглаженного бордово-красного платья, висящего на обратной стороне дверцы моего шкафа.
Máma, ты спасаешь мне жизнь.
Я провожу рукой по замысловатой детали из бисера, вспоминая, как сильно я его возненавидела, когда надела в первый раз. Тогда я выбрала его как средство отвлечься. Сегодня вечером я хочу, чтобы все его внимание было приковано ко мне.
В центре моей кровати лежат новенькие блестящие красные туфли Louboutins и маленькая черная шкатулка для украшений. Я не могу сдержать улыбки, когда открываю его и нахожу красивую подвеску в виде звезды, усыпанную бриллиантами, на изящной серебряной цепочке. В этот момент я люблю свою маму больше, чем когда-либо считала возможным.
Я не тороплюсь собираться, расправляю свои длинные волосы в блестящий темный водопад и делаю глаза такими дымчатыми и страстными, что Рис задыхается, когда видит меня.
- Ну? - Спрашиваю я, поворачивая его.
- Я думал, ты сказала Каррере отказаться от текилы, - обвиняет он, борясь с усмешкой. - Этот высокомерный ублюдок выпьет досуха свой собственный бар, когда увидит это платье.
Никаких шансов.
Этим вечером единственное, от чего мой муж напивается, - это от меня.
Глава Двадцать Пятая
Талия
Несмотря на вчерашние разговоры Санти о падающей популярности Legado, porte-cochére забит дорогими машинами, когда Рис паркуется рядом с зарослями плюща.
Розово-золотая башня греха манит к себе. Я выскальзываю из машины, прежде чем мой телохранитель успевает остановить меня, и торопливо поднимаюсь по черным мраморным ступеням в вестибюль со стеклянным фасадом.
Я пробираюсь сквозь толпу покупателей дорогих одеколонов и парфюмерии к главному лифту, полагая, что Санти будет ждать меня в своем кабинете. Но когда я собираюсь нажать кнопку вызова лифта, рядом со мной материализуется большая тень его заместителя, ЭрДжея.
- Приятное дежавю, - говорит он, и его губы приподнимаются, когда он узнает мое платье. - Должен ли я предупредить охрану, что сегодня вечером на этаже есть стойка для выдачи карточек?
- У меня есть достоверные сведения, что владелец собирается пустить это дело на самотек, - говорю я ему, борясь с усмешкой.
- Это правда? Он подавляет смешок. - Рад видеть тебя снова, сеньора Каррера. И по твоей собственной воле… Он ждет тебя в одном из приватных залов для игры в блэкджек. Следуй за мной.
Когда мы входим, Санти стоит к нам спиной. Одно запястье покоится на барной стойке перед ним, рядом с граненым стеклянным бокалом, в то время как другое приклеено к его телефону. Его пиджак небрежно брошен на золотистый бархатный барный стул рядом, и когда он подходит, чтобы провести рукой по волосам, пистолеты в его кобуре угрожающе поблескивают в мягком янтарном свете.
- Я хочу новостей в течение вечера, - слышу я его слова, пока рассматриваю черные бархатные диваны под зеркалами в позолоченных рамах и черный игровой стол в центре комнаты. - Мы еще поговорим до десяти.
Вешая трубку, он в отчаянии швыряет телефон через стойку бара, снова проводит рукой по волосам, и злобное испанское ругательство срывается с его губ.
- Санти, - бормочет ЭрДжей.
- В чем дело? - рявкает он.
- Твоя жена приехала.
Он поворачивается со стаканом в руке. Увидев меня, он замирает. Мгновение спустя позади меня раздается щелчок, когда ЭрДжей, извинившись, выходит из нашего состязания в гляделки.
Это продолжается снова и снова, пока я не чувствую, как внутри меня поднимается смех.
- Ты отрабатываешь бесстрастное выражение лица, Санти? Лукаво спрашиваю я. - Я думала, сегодня мы играем в другую игру.
