Испорченная кровь (ЛП) - Кенборн Кора
- После двух неудачных союзов, что заставляет вас думать, что этот будет каким-то другим?
Взяв отцовский бокал, я опрокидываю его обратно. - Третий раз - это прелесть. Я так понимаю, бурбон - это извинение за то, что ты стрелял в меня на прошлой неделе?
Он хмурится. - Она тебе не сказала.
- Сказала мне что?
- Это не мой приказ, Каррера.
- Откуда, черт возьми, Талии знать...? Я замолкаю с проклятием. - У тебя был свой человек.
Улыбка Сантьяго не доходит до его глаз. - Ты думаешь, я оставил бы свою дочь плавать с акулами без оружия массового поражения? За ней следили в тот момент, когда она переступила порог твоей квартиры. Если бы ты подняли на нее руку, они бы ее пристрелили .
- Я бы никогда не поднял на нее руку, мягко говорю я. - Во всяком случае, не в этом смысле...
Холодная улыбка исчезает.
- Я выставлю тебе оценки за креативность. Я указываю на бутылку и снова наполняю свой стакан. - Подкупить мою домработницу-нелегалку поддельной грин-картой было изобретательно.
Бум.
Я уже знал, к чему это приведет, придурок.
- Похоже, русской нужно преподать урок как держать язык за зубами. Сантьяго наливает себе еще выпивки, в которой едва заметно дрожит. - Возможно, я недооценил тебя.
- Больше, чем ты думаешь. - Увидев его приподнятую бровь, я добавляю: - Скажи мне, Сантьяго, как дела у твоего нового пилота?
Я ожидал адского пламени и серы. То, что я получаю, - нечто гораздо более неожиданное. В его черных глазах мелькает слабый огонек уважения, прежде чем его сменяет безразличие.
Я наблюдаю, как они с Грейсоном обмениваются взглядами. - Не очень хорошо, в конце концов отвечает он. - С Бенито только что произошел трагический несчастный случай.
- Как прискорбно. Почти так же прискорбно, как будет прискорбно Светлане.
Действительно, прискорбно. Однако мне нужно вернуть эту встречу в нужное русло.
- Этот союз не рухнет, потому что он выходит за рамки бизнеса. Речь идет о крови. О семье ...
Грейсон проводит рукой по подбородку. - Тебе удалось что-нибудь вытянуть из Сандерса?
- Я сделал... - раздается низкий, сдержанный голос.
Головы поворачиваются туда, где сидит мой отец, погруженный в глубокую задумчивость. - I vecchi peccati hanno le ombre lunghe.
- У старых грехов длинные тени, - переводит Сантьяго, и выражение его лица мрачнеет. - Он слышал, как они это говорили?
Мой отец кивает. - Есть некоторые вещи, которые ты никогда не забываешь. В тот момент, когда он это сказал, я понял, с чем мы столкнулись. Его взгляд останавливается на другом конце стола. - Я знал, что мы не сможем сделать это в одиночку.
- Кто-нибудь хочет просветить остальных? - Спрашиваю я, теряя самообладание.
Мой отец скрипит зубами. - Твой Абуэло Алехандро был больным сукиным сыном, который торговал женщинами. Он наслаждался охотой больше, чем убийством. Таким образом, прошло совсем немного времени, прежде чем Общество Вильфор пришло с визитом .
- Как гребаный яд. Сантьяго снова крепче сжимает свой стакан.
- Их организация в основном финансировалась за счет торговли людьми. Они контролировали большинство сетей, за исключением тех, что были в Мексике и за ее пределами. В обмен на огромную долю они предложили ему то, чего нельзя купить за деньги.
- Означает ли это...?
- Нет, - огрызается отец на мой намек. - После смерти этого ублюдка Вильфор пришел ко мне, предлагая членство. У них осталось на троих меньше людей. Тем не менее, они не восприняли отказ всерьез, и с тех пор я бдительно слежу за своими границами. Выругавшись, он, наконец, тянется за бурбоном. - Мои знания об их внутренней работе в лучшем случае ограничены. Однако он может рассказать нам все, что нам нужно знать.
Я прослеживаю за его взглядом туда, где сидит Сантьяго.
- Вообще-то, это сфера компетенции Найта, - слышу я голос Грейсона.
- И кто, черт возьми, такой Найт? - резко спрашиваю я, с силой ударяя кулаком по столу. - Хватит с меня этой кодированной херни. Нам нужно выложить все прямо сейчас. Есть две женщины, которые рассчитывают на это .
Они рассчитывают на нас.
Колумбиец прищуривает глаза, то ли чтобы скрыть свое презрение, то ли уважение. Второй раз за сегодняшний вечер я подозреваю последнее.
- Эйден Найт, - уточняет он, откидываясь на спинку стула. - Он мой деловой партнер, работает уже двадцать лет. Он отмывает для меня деньги через свои казино на Французской Ривьере. Он был по колено в Вильфоре, пока не вырвался на свободу. Поступая так, он уничтожил всю организацию. Мы считали, что она мертва и похоронена...
В нем бурлят эмоции. Эмоции, которые он не может сдержать. У меня сводит живот. Он думает о Талии. Он знает, что у нее большие неприятности.
- С кем это связано? - Спрашиваю я, снова ударяя кулаком по столу. - Мафия? Русские?
- Все гораздо сложнее. В свое время он предлагал эксклюзивную защиту миллиардерам, главам государств, членам королевской семьи… Они навели порядок за высокую цену и еще большую жертву. Они проникали в правительства. Они стояли за каждым решением на мировой арене ...
- Внебрачное дитя иллюминатов?
- Что-то в этом роде. У них были доли в каждой ячейке организованной преступности. Кроме моей, твоего отца и еще пары других... Он переводит взгляд на мужчину, сидящего рядом со мной. - Мы не интересуемся политикой, кроме тех случаев, когда это нам выгодно. Мы играем в совсем другой лиге… Как и ты, добавляет он, делая мне еще одну уступку. - Только наша репутация ведет нас туда, куда мы хотим.
Чертовски верно, что так оно и есть.
- Мы найдем топор, мы найдем ключ.
- Я же сказал тебе, больше никакой загадочной чуши.
- У Вильфора эмблема - Багровый ключ, - перебивает Грейсон. - Они привыкли поливать этим дерьмом все подряд. Это их визитная карточка. Было ли что-нибудь подобное оставлено на парковке?
- Я попрошу своих людей еще раз взглянуть. Я достаю телефон, чтобы позвонить Рокко. В то же время Грейсон поворачивается к одному из своих одетых в черное ниндзя.
- Отправляйся на Канал-стрит с пятьюдесятью другими. Обыщи каждую пизду итальянской мафии, с которой столкнешься. Любого с татуировкой топора доставят сюда. У тебя есть два часа... Иди.
- Мы здесь имеем дело не с авантюристами и мелкими преступниками, - предупреждает Сантьяго, и мускул на его челюсти напрягается. - Каждое крупное политическое убийство... Каждый конфликт… Ко всему этому приложил руку Томмазо Заккария.
- Он их лидер? - спрашиваю я.
- Был. Он и его пятеро сыновей давно мертвы, кроме одного. У него есть внук-итальянец... Он бросает взгляд на Грейсона, который уже набирает сообщение на своем телефоне.
Черт, этот засранец работает эффективно.
- Что еще ты можешь нам сказать? С каждой секундой я становлюсь все нетерпеливее. Мне нужно, чтобы Талия снова была в моих объятиях. Мне нужно, чтобы она поняла, почему я сделал то, что я сделал… Она мне просто, блядь, нужна.
- Не так уж много, кроме того, что смерть была милостью, если ты попадал в их компанию. Они были кучкой развратных сумасшедших с комплексом Бога. Их организация процветала на деградации и эксплуатации.
Черт.
- И месть, - мрачно заканчивает Сантьяго. - Двадцать лет назад мы дали Интерполу ключи от их карточного домика и обоссали все игровое время. Теперь, похоже, они вернулись, чтобы помочиться на наших.
Глава Восьмая
Санти
Последние слова Сантьяго повисают в воздухе, как ржавый крюк, изношенный временем и запятнанный жертвами. Некоторое время мы впятером сидим в тишине, впитывая в себя унылый портрет, который он только что нарисовал. Узнав мрачные подробности разврата Общества Вильфор и осознав, что сколько бы времени, как мы думали, у нас ни было...
Мы этого не делаем.
Я слышу их крики в своей голове. Я, блядь, слышу их. Моя сестра... Моя жена...
