Неладная сила - Елизавета Алексеевна Дворецкая
А ровно в середине кольца стоял давний Куприянов знакомец – каменный бог, тот самый, который волхв невольно добыл из дедовой пашни возле Тризны.
– Это ж наш… идольский бог! – Мужики в изумлении хватались за шапки и сдвигали их на макушки, будто это помогало лучше видеть. – Тот, что на Гробовище стоял!
– Как же он сюда попал?
– Принес кто…
– Кто ж его принесет – он, бесяка, тяжелый, что твоя изба!
– Сам, видать, пришел.
– Камни не ходят.
– Это простые не ходят. А этот ходит, на то он и бог!
– Бес он, а не бог!
– Обое рябое.
– Да он, братцы, скотину нашу и подманил!
– Жертвы захотел, идолище!
Приходилось кричать – при виде людей коровы, некормленные и недоенные, заревели еще сильнее, стали толкаться, тесниться, пытались выйти из круга – и не могли. Валуны были вовсе невелики – какой с коровью голову, какой еще меньше, и стояли они неплотно, с промежутками. И скотине, и человеку, даже ребенку ничего не стоило бы преодолеть эту преграду, что через камни, что между ними. Но выйти коровы не могли – держала их иная сила, невидимая.
Только Куприян не удивился. Он-то помнил, как шустро каменный бог перемещался, когда он пытался от него избавиться. Теперь вот от Гробовища в такую глушь перебрался. Куприян невольно вообразил, как идол идет через чащу, ведя за собой стадо, – и содрогнулся.
Однако отступить он не мог: все барсуковские мужики, даже великан-кузнец Великуша, косились на него, явно ожидая, что он первым вступит в бой с идолом. Куприян подошел вплотную к череде валунов и вгляделся. На грубом каменном лице ему вновь мерещилась издевательская усмешка. Коровы, как ни тесно им было, к идолу не прижимались, сторонились.
«Не тронь его, – шепнул в самое ухо голос незримого помощника. – Молнией пламенной он заряжен».
– Давайте, братцы, камни те… – Куприян показал посохом на валуны, составлявшие круг. – Выбросим их, тогда пройдем.
– Так это же и есть то кольцо каменное! – охнул Левша. – Дева Евталия посылала нас искать…
– И верно! – оживленно заговорили мужики.
– То самое кольцо, точно! Упыриное!
– Откуда нежить лезет!
– Искали мы одно, а нашли другое!
Великуша, перекрестившись, первым приступил к ближнему валуну. Тот до половины высоты плотно сидел в земле – видно, положен был очень давно и врос в нее за многие годы. Куприян мельком задался вопросом, кто же выстроил это кольцо из камня – и для чего? – но ответ мог знать разве что дед Замора. Поднатужившись, Великуша вывернул округлый валун из земляного гнезда и отбросил в сторону. Прокатившись вниз по склону, камень пропал в зарослях.
Мужики подождали, но ничего страшного не случилось. Тогда сразу с десяток человек кинулись к валунам; иные, потяжелее, требовали усилий двоих-троих, иные так прочно вросли в землю, что их пришлось выворачивать жердями. Один за другим камни отлетали в стороны. Пустые ямы в земле зияли, как гнезда выбитых зубов.
Когда проходы стали достаточно широкими, коровы с ревом устремились наружу. Чахлую траву внутри кольца они вытоптали, и теперь, оголодав, жадно хватали любые подходящие ростки. Испугавшись, что глупая скотина залезет в топь, мужики бросились ловить своих коров, привязывать к деревьям.
Возле полуразрушенного каменного кольца осталось человек десять.
– А с этим что? – Великуша кивнул на идола, который теперь, не заслоненный коровьими боками, торчал посреди кольца с вызывающей наглостью.
– Не трогайте его, – посоветовал Куприян. – Знаете же, что он натворить может. Помните, как он Красила чуть не утопил?
– Вот я с ним, бесякой, и посчитаюсь! – Красил решительно шагнул к идолу. – Здесь-то не утопит!
– Не трогай! – строже предостерег Куприян.
– Евталия велела кольцо разрушить, – напомнил Великуша. – А этот бес в кольце-то, видно, главный!
– Он, видать, здесь все те тридевятьдесят лет и жил! – догадался дед Быльча. – А как у нас в волости попы повывелись, сызнова в силу вошел и явился крещеный люд смущать.
– Думает, настало его время! А вот хрен ему!
Куприян хмуро молчал, не собираясь рассказывать, как собственными руками выволок идола из земли, где тот и пролежал все долгие годы после крещения волости воеводой Путятой – он же старец Панфирий. Лихорадочно думал, пытаясь всести воедино все, что известно. Каменный идол вышел из земли, потом появилась Евталия, потом полезли упыри… Каменное кольцо среди Черного болота – ворота Темного Света, это Куприян понял бы и без Евталии. Почему скотина ушла сюда – каменный идол ее приманил? Так от него добра ждать и не стоило. Куприян колебался: Евталии и ее советам он не слишком доверял. Но братья-упыри и правда приходили, покушались увести с собой Устинью… Мысль о племяннице решила дело: Куприян готов был рискнуть многим, лишь бы обезопасить ее.
Видя, что волхв молчит, Великуша счел это за разрешение и, кивнув Красилу с Иванцом, приступил к идолу. Тот был невысок – мужикам по колено. Перекрестившись и помянув Николу Милостивого, мужики с трех сторон взялись за идол и дружным напором столкнули его с места.
Куприян даже не понял, что призошло. Вот перед ним три мужика, обхватив идол, налегают на него – и тут же все скрылось в огненной вспышке. Раздался громовой удар, волна горячего воздуха отбросила Куприяна. Не удержавшись на ногах, он отлетел на несколько шагов и ударился спиной о пень.
Некоторое время он лежал, приходя в себя. Потом услышал стон. Собравшись с силами, заставил себя поднять голову, открыть глаза.
Идол валялся, опрокинутый, в шаге от прежнего места. Вокруг него своеобразным живым цветком – да живым ли? – лежали три человеческих тела. Великуша, Красил, Иванец растянулись на земле в одинаковых позах, на спине, широко раскинув руки. От всех трех тел поднимался дым, и от дикости этого зрелища у Куприяна волосы зашевелились на голове. В следующие мгновения он разглядел, что одежда на всех троих превратилась в обгорелые клочья, а часть ее повисла на кустах вокруг.
Опираясь на посох, Куприян встал на колени, потом на ноги. Дрожа от ужаса, подошел к Иванцу, проверил бьючую жилку на горле. Жилка билась, и Куприяну чуть полегчало. Ощущался запах гари. Спешно он проверил двоих других – сердца бились, дыхание было слабым.
Захваченный ужасом и волнением, Куприян не замечал полной тишины – у него заложило уши. Потом звуки вернулись, и на него обрушилась волна
