Чужая невеста - Анна Сергеевна Платунова
Аврелиан улыбнулся, но улыбка казалась фальшивой, а взгляд прожигал меня насквозь.
— Здесь нет моей вины. — Я вернула улыбку. — Я вовсе не настаиваю на скором бракосочетании. Сейчас я все силы отдаю изучению дара ткача, раз уж судьба и Всеблагой наделили меня им. Он нужен империи.
«Не правда ли, ваше величество? Только поэтому вы и согласились принять безродную девчонку в свою семью!»
— Поделишься, что ты сегодня почерпнула из наставления Кассиана Лиантара? — прищурился Аврелиан, отложив вилку.
Фрейн тоже смотрел на меня. Под пронизывающими взглядами отца и сына я покрылась мурашками. Хуже, чем сдавать экзамен требовательной мейстери Луэ — что уж, в десятки раз страшнее! Хорошо, что я ожидала вопросов и перед завершением работы в архивах полчаса посвящала чтению книги Лиантара.
— Пока я добралась до третьей главы, читаю внимательно, чтобы ничего не упустить, — беспечно пожала я плечами. — Ведь выписки делать нельзя. В первой главе Кассиан Лиантар рассуждает о значении дара для империи, и, кстати, должна сказать, что из его светлости, если бы он не был ткачом, получился бы неплохой поэт! Только послушайте: «Ткач воспринимает мир как ткань, в узорах которой можно различить напряжение нитей, слабину узлов и места истончения…»
— Достаточно, — кивнул Аврелиан. — Рад видеть такое прилежание.
Я выдохнула: ведь, по правде сказать, кроме этого короткого отрывка, который я специально вызубрила, чтобы пустить пыль в глаза его величеству, в голове ничего не отложилось.
Зато факты из наскоро пролистанных книг и документов горели в моем сознании огненными буквами. Теперь я знала, что власть Империи Пантеран основывалась на крови и страхе. Максимилиан открыл первый Разрыв и впустил в наш мир чудовищ. Он продолжил дело своего деда и отца, именно они составили карту линий силы, хотя кто именно и как догадался, что в этих местах можно прорвать реальность, история умалчивала.
Максимилиан создал вещество, навсегда изменившее его кровь и кровь всех его прямых потомков мужского пола. У побочных линий дар разрывника заглушался специальными настоями, а иногда на императорской крови можно было вырастить другой — запретный — дар: ментальный, зеркало или дар ткача.
Я узнала наконец, почему бестии как безумные стремились на запах крови. Кровь разрывника действовала на них как афродизиак, как запах валерианы на кошек, она влекла их с неодолимой силой, да только, попав через Разлом в наш мир, бестии испытывали страшную боль и начинали задыхаться. В их мире атмосфера перенасыщена железом, вот потому и во время Прорывов в воздухе всегда стоит металлический запах. В отчаянии твари ищут облегчения своих мук — человеческую кровь. Снова. Снова. И снова.
Теперь понятно, почему они так неистово злы. Как там говорил папа? «Будто каждой из них под хвост насыпали перца».
Объединив королевства в империю Пантеран, Максимилиан не закрыл Разрывы, он продолжил использовать свой искусственный дар, чтобы держать подданных в страхе. Это продолжалось двести лет! Двести лет в паутине лжи!
Принцы посещали гарнизоны на границах не только для того, чтобы поддержать боевой дух защитников. Как только наступал период затишья и покоя, принц открывал небольшой контролируемый Разрыв и снова впускал тварей. Для этого и принц Ивейл прибыл в наш северный Гарнизон, но в тот день что-то пошло не по плану. Принц истек кровью на бесплодных землях, и на месте его гибели образовался самый жуткий за все годы правления императорской династии Разрыв.
Как будто бы Аврелиана это чему-то научило! Трон под ним и пошатнуться не успел, как император заполучил себе нового ткача! Вот только я не позволю, чтобы династия, прогнившая насквозь, и дальше управляла Пантераном.
— О чем задумалась, моя кошечка? — Медовый голос Фрейна заставил меня вздрогнуть и выдернул из невеселых мыслей.
Принц разглядывал меня с хитрым прищуром, мол, ты ведь помнишь, что бывает с непослушными дикими кошками.
— О своей будущей прекрасной жизни, — в тон ему промурлыкала я. В которой не будет тебя, венценосный засранец!
***
Я думала, что из-за отсутствия времени на подготовку свадьба пройдет скромно и тихо, но, видимо, умеренность не в привычках императорской семьи.
Дворец гудел, как потревоженный улей. Коридоры вдруг заполнились слугами, которые оттирали до блеска каждый сантиметр стен, пола и потолка. Потрепанные гобелены заменялись на новые. Благодаря Эллинор Сивель, которая снова прибыла в сопровождении швей-помощниц, чтобы подготовить для меня подвенечное платье, я узнала, что ко дворцу из южных провинций движутся подводы с живыми цветами: они украсят тронный зал.
— Девочки, поживее! — торопила модистка помощниц, которые и без того сбивались с ног: кто-то прикладывал к моей груди и талии обрезки ткани, подбирая подходящий к моей коже оттенок, кто-то снимал мерки, показывал госпоже Сивель кружева, пайетки и бисер. — Придется ускориться. У нас всего несколько дней. Боюсь, на сон останется мало времени.
— Это всего лишь платье, — проворчала я. — Подойдет любое.
— Любое? — всплеснула руками Эллинор. — Подвенечное платье невесты самого принца Фрейна не должно быть «любым»! Оно должно быть незабываемым! И это не говоря о накидке и перчатках, которые вы наденете во время шествия.
Я почти перестала спать по ночам: нервное перенапряжение давало о себе знать. В первой половине дня мы с Тайлером как одержимые работали в архивах, от усталости и пыли слезились и чесались глаза, но об отдыхе не могло быть и речи.
После торопливого обеда начиналась новая череда мучений. Леди Астерис снова заполучила меня в полное распоряжение и отрабатывала со мной каждое движение будущей церемонии: как идти, как кланяться, как держать букет, как отвечать на вопросы служителя Всеблагого. Она даже показывала мне, как следует улыбаться: с достоинством и не слишком лучезарно. Если уж на то пошло — улыбаться я вовсе не собиралась.
Моя молчаливая горничная поддалась всеобщему возбуждению и вечером, переодевая меня ко сну, болтала не переставая.
— Лили, моя подруга, которая работает на кухне, говорит, что свадебное меню состоит из десятка блюд. Там будет и фазан в виноградных листьях, и устрицы в желе, и голуби, фаршированные трюфелями и каштанами. Ух, у меня слюнки текут от одних названий! Наверное, это очень вкусно! Вы такая счастливая!
— Угу. Невероятно.
— А еще его императорское величество позаботился, чтобы и простые жители Империи поучаствовали в торжествах!
— Это как?
