Чужая невеста - Анна Сергеевна Платунова
— Фрейн, думаю, нам надо поговорить. — Я старалась, чтобы голос звучал спокойно и разумно. — Прояснить мое отношение к близости до свадьбы.
— Да? — Фрейн выпустил меня из тисков, но продолжал пригвождать к месту взглядом. — Слушаю. Не хочешь ведь ты сказать, что невинна? Признаюсь, это был бы приятный сюрприз, но не тешу себя иллюзиями.
— Я…
И в страшном сне не могла представить, что придется обсуждать настолько личные вещи с Фрейном, но он в своем праве: хочу я того или нет, он мой жених и я сама дала согласие на свадьбу.
— Ты прав, я не невинна, — сказала я и дерзко задрала подбородок, а Фрейн расплылся в довольной улыбке вместо того, чтобы разозлиться.
— Тогда что нам мешает?
Фрейн чуть отодвинулся и оглядел меня с головы до ног. Правда, смотреть особо было не на что: я укуталась в одеяло.
— Мы мало знаем друг друга, — выдала я полуправду.
Правда состояла в том, что я люблю другого, а принц Фрейн мне противен.
— Мы не станем торопиться, — уверил меня жених.
Его рука забралась под одеяло со стороны ног и сомкнулась вокруг моей обнаженной лодыжки. Это вторжение было настолько неожиданным и пугающим, что показалось — горячая ладонь оставила ожог на коже. Я дернулась, но Фрейн держал крепко. Большой палец медленно обвел косточку на щиколотке. Мои попытки освободиться привели лишь к тому, что одеяло соскользнуло с плеч, являя взору шелк сорочки, ключицы и краешек уродливого шрама, который, увы, вовсе не охладил пыл Фрейна.
— Остановись! — крикнула я.
— Да я еще ничего не делаю, — усмехнулся он. — И внимательно тебя слушаю.
Сложно собраться с мыслями, когда твою щиколотку поглаживают чужие пальцы, к тому же я очень плохая лгунья. Нужно было в свое время брать уроки у Ярса — известного плута. Ярс! Вот оно. Ярс всегда смотрел в глаза собеседнику, когда обманывал. Отведу взгляд, и Фрейн тут же почует ложь.
— Фрейн… — Я заставила себя улыбнуться. — Понимаешь, я хочу оставить прошлую жизнь в прошлом. Начать все с чистого листа, и свадьба тот самый рубеж, перешагнув который, я сделаюсь другим человеком. Верной женой. Матерью твоих детей. Потерпи до свадьбы, Фрейн. Мне нужно время, чтобы проститься с собой прежней.
Фрейн не перебивал, он пристально вглядывался в мое лицо, словно решал, стоит ли мне верить и не вешаю ли я ему лапшу на уши.
— И дело, конечно, не в том, что ты до сих пор хранишь верность своему однокурснику или кем он там был — твой первый любовник?
Я сглотнула. Мне предстояло пройти по очень тонкой грани и не спалиться. Фрейн вовсе не дурак, мужская интуиция била во все колокола — он чувствовал, что дело нечисто.
— Даже если так, — прошептала я. — Какая разница теперь — насколько сильно я его люблю? Мне все равно придется его забыть. Но я была бы благодарна своему будущему мужу, если бы он проявил терпение и подождал брачной ночи до свадьбы.
Которая, как я отчаянно надеялась, вовсе не состоится!
Фрейн хмыкнул и не сказал ни «да», ни «нет», но руку со щиколотки убрал и задумался.
— Знаешь, о чем я подумал, когда в первый раз увидел тебя? — неожиданно спросил он.
— Нет.
К чему он клонит? А Фрейн, вместо того чтобы ответить на свой же вопрос, скрестил руки на груди и снова заговорил о другом.
— В детстве нам с Брайсом подарили кошку. Мама подарила, поэтому отцу пришлось оставить ее. Брат назвал ее Гарпией: это оказалось совершенно дикое и неуправляемое существо, которое не понимало ласку, шипело и раздирало мне руки в кровь. Но Брайс нашел к ней подход.
Мое сердце тревожно сжалось. По рассказам Веелы я представляла, каков характер Брайса, и не ожидала услышать, что он прикормил питомицу и чесал ей за ушками.
— За каждую царапину, оставленную на его коже, Гарпия лишалась когтя. Причем Брайс собственноручно…
— Прошу, не надо! Я поняла.
— Через какой-то месяц наша кошка сделалась тихой и послушной. Она и не думала убегать или шипеть, когда Брайс брал ее на руки. Меня дикая тварь, правда, все равно терпеть не могла и мои руки по-прежнему царапала и кусала. Брат называл меня слабаком — мол, дикие существа понимают лишь силу, их нужно сломать, лишь тогда они станут подчиняться.
Фрейн некоторое время разглядывал меня, прежде чем продолжить.
— И когда я в первый раз увидел тебя в бою, такую смелую, неистовую, такую… дикую, я сразу понял, что ты должна принадлежать мне. И я никому тебя не отдам, Алейдис. Пусть этот кто-то и остался лишь в твоих воспоминаниях.
Фрейн резко наклонился и снова зажал меня в одеяле между своими ладонями. Этот Фрейн меня пугал. Теперь я видела ясно, что хоть принц еще молод, но семена насилия, посеянные в его душе Брайсом, уже дают всходы.
— Скажи, Алейдис, тебя надо ломать? — спросил он без тени улыбки, нависнув надо мной.
Я положила ладонь на вздымающуюся грудь Фрейна, то ли отталкивая, то ли успокаивая его — он дышал часто и неровно.
— Опомнись, — тихо сказала я. — Ты не такой, Фрейн.
— Да? — усмехнулся он.
Однако отодвинулся и встряхнулся, обуздывая страсть.
— Я подожду до свадьбы, — глухо сказал он. — Но помни, что потом у тебя не будет права сказать мне «нет».
Фрейн поднялся, провел пятерней по волосам, хотя они совсем не растрепались. Он посмотрел на меня темным взглядом. Почему я чувствовала себя так, будто принц меня поимел? Чувствовала себя такой раздавленной и такой слабой?
— Свадьба состоится через две недели, — сказал он, как отрезал.
Яростно кивнул, развернулся и вышел прочь.
Глава 58
Две недели. Я была в панике и следующим утром поспешила рассказать обо всем Тайлеру, едва мы спустились в архивы. В его теле напряглись все мускулы, лицо закаменело, а кулаки сжались.
— Ничего, — сказал он через мгновение, справившись с гневом и подступающим отчаянием. — Ничего. Мы изучим все документы, какие успеем за оставшиеся дни, а накануне свадьбы уйдем отсюда.
Мне так сильно хотелось ему верить! Но две недели — короткий срок. Сумеет ли оппозиция подготовить побег? Я ведь не смогу просто
