Неладная сила - Елизавета Алексеевна Дворецкая
А вот и небо взялось за свои стрелы – вдали сорвалась с высоты молния, как длинный извилистый змей, и пала на лес.
– Видал! – восторженно повторил Егорка, снова оборачиваясь. – Это она!
– Та самая? – прокричал Демка. – С перстнем?
Лес гудел и гнулся всеми вершинами. Даже дети знают – нельзя соваться в лес в грозу, но Егорка устремился в самую чащу, и Демке иного не оставалось, кроме как идти за ним. Зарницы мигали все чаще и выше: за облаками вдруг разливалось пламя, и хотелось закрыть голову: вот-вот оно прольется вниз. Дождь все не начинался, хотя громовые раскаты приближались. Где-то там уже катилась колесница Громового Ильи, копыта белых его коней колебали тучи. Вот-вот он заметит внизу человечков и удивится: что за два безумца, старый да молодой, полезли в лес на погибель?
В лесу Егорка сбавил шаг, и Демка перевел дух: хоть он и моложе старого пастуха на невесть сколько лет, а запыхался. Идти было страшно: стволы раскачивались и трещали, так и казалось, вот-вот какой-то рухнет. Но Егорка отважно продирался сквозь заросли, по ему одному ведомой тропе, и Демка старался не отставать.
Если в открытом поле еще было что-то видно, то в лесу стало совсем темно. Несколько шагов Демка делал на ощупь, а потом снова вспыхивала зарница или молния, дрожащий пламенный свет на миг выхватывал из тьмы ближайшие окрестности, помогая сообразить, куда идти. Как и все жители, Демка хорошо знал ближайший к Сумежью край леса, но быстро перестал понимать, где находится. Егорка шел уверенно, к ему одному ведомой цели, а уж если кто и мог найти в лесу след упавшей молнии, то только он.
Сквозь шум ветра впереди стал слышен треск. Шедший чуть впереди Егорка обернулся и схватил Демку за плечо:
– Стой! Дерутся…
Кто? Снова вспыхнула зарница, и Демка увидел, как две, нет, три старые, рослые сосны толкаются, колотят друг друга ветками, наваливаются стволами, норовя опрокинуть. От этого зрелища Демку шатнуло назад; пробила дрожь. Кто это? Волоты, лешии в облике деревьев?
Зарница погасла, и в наступившей тьме раздался яростный, но глухой рев, потом треск, скрип – и шум падения. Демка и сам подался назад, а потом Егорка скакнул на него и оттолкнул. Они едва успели ввалиться за какое-то дерево – и нечто огромное с оглушительным треском и воем рухнуло на то место, где они только что стояли. Земля содрогнулась, и Демка замер, вцепившись в шершавый ствол сосны. Смерть мягкой лапой прошлась по коже, усмехнулась в темноте. А драка продолжалась: двое противников еще оставались на ногах, то есть на корнях, и молотили друг друга пуще прежнего. До Демки долетали обломанные ветки, куски сорванной коры; что-то острое больно ударило его в лоб, и он схватил обломанный сук. Ревело и трещало так, что закладывало уши; хотелось бежать отсюда со всех ног, но этот же рев сковывал, не давал двинуться. Слава богу, что одичавшие деревья не могут сойти с места! Иначе ничего живого вокруг не уцелело бы…
Кто-то там стал одолевать – рев звучал то торжествующе, то болезненно-яростно. При новой вспышке Демка увидел – одна сосна навалилась на другую, клоня к земле, та трещала, готовая сломиться. Демку передернуло: представилось, как один боец другому ломает хребет…
– Обойдем! – Егорка дернул его за рукав и потянул в другую сторону. – Там не пройти!
Чуть опомнившись, Демка весьма охотно последовал за ним. Они снова пустились через лес, Демка шарахался от всякого куста, колеблемого ветром: а вдруг и те оживут? Да как схватят ветками, обовьются вокруг горла… Если нынешней ночью бесы в деревья вселяются… безумцем надо быть, чтобы в такую ночь забраться в лес!
Егорка снова остановился и согнулся, переводя дух. Демка обнаружил, что тоже изрядно запыхался.
– Иди… – Егорка махнул рукой в чащу. – Там… А я тут пока…
– Как же я найду? – Демка смутился, поняв, что дальше ему идти одному.
– Увидишь, – сказал Егорка так уверенно, будто не увидеть было невозможно. – Ступай, ну!
Демка сделал несколько шагов, вглядываясь в чащу. Новая зарница осветила сплошные непролазные заросли. Не видя иного выхода, Демка попер напролом, стараясь только не споткнуться и не упасть. Выставив вперед локоть, старался защитить лицо и особенно глаза от ударов веток. За гулом ветра, раскатами грома вверх и треском зарослей вокруг ничего другого не слышал – и не сразу понял, почему не может сделать ни шагу.
Потом осознал: наткнулся на что-то и уперся. Шагнул в сторону – ощутил, что его держат за плечо и за выставленный локоть.
– Демка… – прозвучало совсем рядом.
Голос был низкий, глухой и смутно знакомый.
Однако Демке было не до того, чтобы его узнавать, – облившись холодным потом, он безотчетно вскинул кулак и врезал, как в драках, когда его пытались задержать, примерно туда, где должна быть голова супротивника.
Попал – во что-то холодное и твердое. Ледяной холод напомнил ему о прикосновении к руке девы в гробу, и стало ясно: повстречался ему гость из того же мира.
– К-кто здесь! – едва владея голосом, выдавил Демка.
– Я это… – прохрипело из тьмы, с расстояния в пару шагов.
– Кто – ты? – Демка уже знал ответ.
– Пойдем со мной…
– Не пойду я… Прочь поди! Кончилась наша с тобою дружба – мертвый живому не товарищ!
– Пойдем со мной… – упорно твердил встречный.
Хуже всего было то, что Демка его не видел. Только слышал голос, с трудом разбирая слова сквозь шум ветра, и порывы того же ветра до него доносили ледяной холод и влажный запах болота. Запах тины, как если бы что-то, облепленное ею, выбралось с самого дна омута.
– Сгинь! Михаил-Архангел… Никола Милостивый…
– Пойдем со мной! – прозвучало вплотную за спиной.
Невидимый во тьме мертвец навалился на Демку, холодные руки вцепились в плечи. От этого холода стыла кровь и немели члены; яснее ясного делалось, как слаб и хрупок человек перед этим миром. Демка уже видел бездну мрака, куда вот-вот будет утянут.
– Ты… нужен… за тобой… – бурчал полуразборчиво мертвец. – Послала…
Послала – ясно кто. Дева в гробу. Навки охочи до сыновей-первенцев…
Упрямство взыграло в Демке и помогло сбросить оцепенение.
– Да пошел ты Кощею на хрен, с ней вместе!
Развернувшись, он ухватил невидимого соперника за плечо, другой рукой за пояс и с силой отшвырнул прочь. В кустах затрещало, а Демка бросился вперед, не оглядываясь. Авось мертвец
