Венец безбрачия - Полина Ром
- Конечно, стоит поторопиться, позавтракать ты сможешь и в дороге.
Деверь торопливо метнулся к двери, затем вернулся, схватил меня за руку, поцеловал пальцы и торжественно произнёс:
- Я рад служить своему брату! И если тебе, милая Софи, когда-нибудь понадобится моя помощь… Обращайся без стеснения! – после этого он наконец удалился, предварительно попытавшись открыть дверь не в ту сторону.
Мальчишка ушёл, а с моего лица медленно сползала улыбка – впереди было самое сложное…
Глава 51
Ожидание – это всегда тяжело и сложно…
С утра я сказалась больной и, отправив Эмину из комнаты, заперла дверь. У меня были продукты, запас воды, горшок, который я со вздохом опорожняла в окно, и вязание. Теоретически неделю или две можно было просуществовать и в таком режиме. И все равно это оказалось очень тяжело морально. Мне, банально, было страшно за свою жизнь.
Днём под дверью скреблась госпожа Аделаида, сладким голосом уговаривая меня открыть и обещая всяческую помощь. От ее голоса у меня мурашки ползли по коже…
Этот первый день оказался самым-самым тяжёлым. Я не знала и не представляла, что и как делается в замке. Я даже не знала, жив ли ещё капитал Лонхер. К моему удивлению несколько раз к дверям подходила Эмина и жалобным голосом просила допустить её:
- Госпожа, я ведь заразы никакой не боюсь. А только как же вы там одна и беспомощная?! Я бы вам у лекаря питье целебное заказала, и подушечку бы поправила как надо, и компресс какой на голову положила.
- Ступай, Эмина. У меня есть с собой необходимая мазь, а болезнь может оказаться заразной.
- Так ведь, госпожа графиня, вдруг вам хужее станет, как же вы там одна?!
- Ступай, Эмина…
Честно говоря, от всех этих уговоров-разговоров мне было просто жутко. Я радовалась только тому, что мальчишку деверя втянуть в это всё не смогут – он уехал до того, как проснулась госпожа Аделаида. Не представляю, что будет с Антонио, когда он узнает правду...
Вечером мне пришлось разжечь в камине несколько поленьев для того, чтобы вскипятить воды на взвар. С непривычки я чуть не обожгла руку, но все же справилась. Я как раз пила чай, когда в дверь вновь постучали: твердо, очень уверенно. И незнакомый мужской голос произнёс:
- Госпожа графиня, это кастелян Эдвин Хофман. Откройте пожалуйста.
Невозможно описать словами облегчение, которое я испытала! Значит, «братец» Харви всё же нашёл кастеляна! Когда Леон попросил капрала из войска дядюшки Бруно, того самого, что играл роль моего старшего брата, остаться в замке до его приезда, это показалось мне излишеством. Но ночью я вспоминала предусмотрительность мужа только с благодарностью: я точно знала, кого могу отправить с письмом на поиски мэтр Хофмана. Это мне ещё повезло, что кастелян нашёлся поблизости от замка. Я-то готовилась ждать его приезда несколько дней.
Я никогда в жизни не видела мэтра Хофмана, но сейчас он казался мне самым родным в мире человеком. В письме я сообщила ему далеко не все, боясь доверить отвратительную историю бумаге: мало ли кому в руки может попасть эта записка. Потому наш разговор был достаточно долог и подробен.
Кастелян замка оказался невысок ростом, сухощав и достаточно крепок. Возраст – к пятидесяти, но никакого пивного пузика и прочих примет расслабленности. Удобный дорожный костюм, собранные в коротенький хвостик наполовину седые волосы и не слишком симпатичное лицо с грубыми чертами и рытвинами от оспы. Хороши у кастеляна были только глаза: в жёсткой щёточке тёмных ресниц, с чистым белком и янтарно-карей радужкой. И взгляд – умный, внимательный…
Он выслушал всю историю, которую я ему сейчас поведала детально и, нахмурив кустистые седые брови, распорядился:
- Возьмите с собой одежду на завтра. Вам не стоит ночевать в этой комнате, юная госпожа.
К вечеру я настолько измотала себя дурными мыслями и страхами, что у меня не было сил ни возражать, не сопротивляться. Я успокаивала себя тем, что этому человеку безоговорочно верил мой муж и потому сделала так, как он потребовал.
Когда мы с кастеляном вышли из комнаты, за дверями обнаружились четверо солдат в дорожных плащах. Эти самые плащи больше всего напоминали плащ-палатки времён Великой отечественной. По приказу мэтра один из таких плащей накинули на меня, а солдат отправился в мою комнату и закрыл дверь изнутри.
На улице днём дождило, потому никого не удивило сопровождение кастеляна в плащах и с накинутыми на голову капюшонами. А если и удивило, то возразить или задать вопросы никто из встреченных слуг не осмелился.
Приезда мэтра Хофмана никто не ожидал, поэтому задуманная им уловка удалась. Эту ночь я провела в маленькой полупустой комнате, в одной из башен замка. Я даже слабо представляла, в каком месте этой громадины нахожусь.
Кровать была узкая, с жёстким соломенным тюфяком, один из солдат, оставленных за дверями, принёс мне горшок и две стареньких, штопанных, но чистых простыни, а ещё позднее – вполне приличный ужин с куском запечённого мяса. И все равно на ночь я заложила на дверях засов. Не из недоверия к кастеляну, скорее – на всякий случай. Я подозревала, что Аделаида и её доверенные люди будут искать меня.
Утром мне доставил завтрак лично мэтр Хофман и сообщил, что ночью дверь в мою комнату была взломана по требованию графини. Аделаида сослалась на то, что я нуждаюсь в помощи лекаря и сиделках. Я даже пожалела, что не могла увидеть её лицо в тот момент, когда она поняла, что меня нет в собственной спальне.
Впрочем, сожаление это было мимолётным и неважным: я все чётче понимала, в какую грязную и опасную игру вляпалась и была бесконечно благодарна мэтру Хофману за то, что он позаботился обо мне.
Днём мэтр лично сопровождал меня на прогулке в саду, и я позволила к этому променаду присоединиться Эмине, которая чуть не плакала, беспокоясь обо мне. Во время прогулки мы обсуждали мою поездку к Лебяжьему озеру, и мэтр сожалел, что Леон забрал с собой большую часть охраны:
- Ну, госпожа
