Венец безбрачия - Полина Ром
- Я буду только рада вашему сопровождению мэтр Хофман.
Самое интересное, что так переживающая о моем здоровье госпожа Аделаида даже не сделала попытки увидеть меня в саду. Эмина сообщила, что после ночного происшествия вдовствующая графиня заперлась в своей комнате и с утра выходить не изволила.
Ещё одна новость была вполне ожидаема: ночью скончался капитал Рональд Лонхер, и мэтр Хофман сообщил, что вечером успел с ним поговорить за несколько часов до его смерти.
- Мэтр Бертольд считает, что если бы не попытка отравить капитана, он бы и со второй раной справился. Но я вам, госпожа графиня, так скажу: не хотел он жить… Очень уж его эта история подкосила, – кастелян перекрестился и минут пять мы ещё бродили по саду, а потом вновь начал срываться мелкий дождь.
Уже в холле замка кастелян напомнил:
- Значит, завтра с утречка, госпожа графиня, к озеру и отправимся. Карету я сам проверю и волноваться вам не о чем. А сейчас ступайте к себе, госпожа. И набирайтесь сил для поездки, – затем он повернулся к Эмине и сообщил:
- А для тебя, девонька, занятие есть. Сейчас я людей пришлю отремонтировать дверь в покои госпожи, так ты там присмотри, чтобы плотники себе чего лишнего не позволили.
Служанка торопливо закивала, обещая все в точности исполнить и робко спросила:
- Господин кастелян, я только до кухни добегу и хлеба краюшку возьму. Не завтракала с самого утра, очень уж забегалась. Вы уж дозвольте за хлебушком-то сходить.
- Хорошо, только поторопись, – равнодушно буркнул кастелян, но лично проследил, чтобы Эмина ушла раньше меня. Похоже, он совсем не доверял ей.
- Потерпите ещё немного, госпожа графиня, оно может вам и неудобно, зато целее будете, – напутствовал он меня.
Глава 52
Утро было тоскливым и довольно прохладным, с мерзким моросящим дождём и кучей неудобств. Умываться пришлось холодной водой, шнуровку на спине я затянула сикось-накось, лишь бы держалась, а на завтрак была подгоревшая каша из котла для прислуги. Правда солдат расстарался и принёс мне ещё пару варёных яиц и щедрый ломоть хлеба с куском масла. Так что голодной я не осталась.
До кареты меня провожала уже утренняя смена охраны, а мэтр Хофман ждал внутри.
- Доброе утро, ваше сиятельство.
- Доброе, мэтр Хофман. Надеюсь, наша сегодняшняя поездка будет удачной.
- Дай Бог, госпожа графиня, дай Бог... – протяжно вздохнул мэтр.
Карета, скрипнув колёсами, двинулась, а я принялась размышлять о том, что что-то не так…
Я бесконечно перебирала в памяти детали разговора с капитаном Лонхером и пункты собственного плана, который придумала тогда, ночью. В спешке он показался мне просто отличным, но почему-то сейчас, сидя этим промозглым утром в холодной карете, я чувствовала, что где-то ошиблась...
Мы ехали уже больше часа, когда снаружи послышались мужские голоса, и карета остановилась. Именно в этот момент, не раньше, не позже, я поняла, что именно не так!
Моя ошибка состояла в том, что я неправильно оценила графиню. Да, она эгоистичная тварь и хищница, способная за собственное благополучие заплатить чужими жизнями. Но при этом она ведь не идиотка! С чего я решила, что она пошлёт своих людей отбивать этот самый золотой запас?! Ведь это – чистой воды самоубийство для неё, а уж своей-то жизнью и своим благополучием рисковать она ни за что не станет.
В карету постучали, дверь распахнулась. Капрал Харви, протягивая мне потёртый кожаный плащ, добродушно сказал:
- Доброе утро, госпожа графиня. Накиньте-ка вот, а то моросит сильно.
Одет капрал Храрви был как зажиточный крестьянин: чистая белая рубаха из плотного полотна, добротные суконные штаны с кожаными нашлёпками на коленях и обильно смазанные дёгтем неуклюжие, но начищенные сапоги. Запах дёгтя был так силён, что мэтр Хофман даже чуть поморщился. Из-за дождливой и прохладной погоды поверх рубахи была натянута вязаная из овечьей шерсти безрукавка, а на плечах капрала, прикрывая капюшоном чуть не половину лица, лежал основательный брезентовый плащ, защищающий от мелкой мороси, висевшей в воздухе.
За его спиной топтались двое солдат, одетые как работники: попроще, подешевле. Вместо сапог – кожаные опорки чуть выше щиколотки, на одежде следы заплат и штопка, да и такого богатого плаща ни одному из них не досталось. Их головы прикрывали тряпичные башлыки.
- Доброе утро, братец, – улыбнулась я. - Будь добр, дай нам с мэтром Хофманом поговорить несколько минут.
Все же с военными приятно иметь дело: никаких вопросов, никаких уговоров, капрал просто молча захлопнул дверь кареты.
- Это что еще такое, госпожа графиня? Вы что, передумали ехать?
- Нет, мэтр Хофман, не передумала. Просто я поняла, что я ошибалась. Никакого нападения сегодня не будет. Вы спокойно выкопаете всё, что спрятал капитан и вернётесь домой.
- Ну, госпожа графиня, признаться, что с самого начала мне мысль о нападении показалась... немного лишней. Все же я госпожу Аделаиду много лет знаю. Дама она весьма расчётливая и лезть в такую глупую ловушку, по моему мнению, точно не станет. Но уж простите, молодая госпожа, а все же я вас с собой не возьму.
- Да я и не настаиваю, мэтр Хофман. Капрал вполне способен обо мне позаботиться. Вы только не забудьте людей за мной прислать.
С этими слова я распахнула дверь кареты и вышла, опираясь на подставленную «братом» руку. Капрал тут же накинул на меня плащ и заботливо усадил в стоявшую неподалёку крестьянскую маленькую кибитку.
- Вы полог-то зашнуруйте, госпожа. Оно вам этак теплее будет. Потому как ехать ещё долго, а на улице-то как будто и не лето вовсе.
- Не переживай, братец Харви, я справлюсь, – и все равно мне было приятно, что капрал так заботится обо мне.
В этой самой кибитке мы не торопливо доехали до развилки. Карета с мэтром и охраной отправилась к Лебяжьему озеру, а капрал свернул нашу кибитку в сторону ближайшей придорожной деревни.
