Сласти, страсти и тайны королевского двора - Тиро Томое

Медальон холодил кожу, но там, где кончики ловких пальцев едва прикоснулись – горело огнём, который вдруг растёкся по телу, будоража кровь и вызывая давно забытое чувство. Я судорожно выдохнула и, вопреки намерению, недовольно ответила.

— Не пойдёт. Мне твои тайны и даром не дались. Проблемы от них сплошные.

— Не скажешь? – надавил Эрэн.

Я помотала головой категорически отказываясь говорить. Эрэн прищурился, опустился на край кровати, оказавшись в опасной близости от меня и нагло заявил.

— Я магов позову. Или йоментри гвардия телохранителя. С ним ведь ты уже встречалась?

— Не посмеешь! – зашипела я, высовываясь из-под защитного кокона, — обвинения сначала предъяви, а потом угрожай. Я жаловаться буду! Король-Солнце ведь уже на утёсе? Вот к нему и пойду. Припаду к его стопам, омою слезами и скажу, что чашнигир Лунного Принца превышает должностные полномочия и требует выдать личную информацию. А это запрещено даже чтецам, если тайна личной памяти не влияет на предмет расследования.

— Умная? – вдруг рассмеялся Эрэн.

— Да уж не дурная. Ты так служанок дворцовых можешь на понт брать, а меня не надо. Я воробей стреляный, семь лет в таверне отработала. А сейчас верни мне одежду и вон из комнаты. Мне переодеться надо.

Неожиданно покорный и весело ржущий Эрэн принёс одежду, а сам удалился «вон из комнаты», позволяя мне насладиться покоем. Я подождала минуту, а потом как была – в одеяле – соскочила с кровати и подпёрла дверь большим креслом. На всякий случай. И только после этого осмотрела себя, (синяков, кстати, не обнаружилось, а вот следы мази были и ничем не оттирались), переоделась и причесалась найденной на прикроватном столике деревянной расчёской. Бинты с руки снимать не стала, потому что лечебная магия всё ещё тускло светилась, продолжая восстанавливать пострадавшие ткани.

Эрэн ждал, сидя за накрытым столом. Освещение в комнате было тусклым и шло от нескольких свечей в канделябрах, стоящих на столе. Увидев меня, Эрэн галантно поднялся, подошёл ко мне, чтобы проводить к столу, а там помочь сесть.

— Приятного аппетита, — сказал он, вернувшись на своё место.

— Только чаю. Нет аппетита совсем.

— Лекарь сказал, что если ты очнёшься, то должна обязательно поесть. И непременно красное мясо. Поэтому ешь и не смей рассуждать о нарушении твоих прав на личное пространство.

Вот именно так он выразился: ни «когда», а «если»!

— Что значит «если»? — буркнула я, но замолчала, осознав смысл этой страшной фразы.

Да и тон Эрэна был таким властным, что я придвинула тарелку с едой и принялась жевать, чтобы отбить привкус смерти во рту. Отбивная буквально таяла во рту, а воздушное пюре было выше всяческих похвал. Удались повару и пышные булочки с вишнёвым вареньем, и крепкий ароматный чай на травах. Оказалось, что я голодная, как медведь после спячки, так что еда на моих тарелках закончилась очень быстро.

Эрэн не притронулся к еде. Он задумчиво попивал медовый взвар из высокого хрустального бокала и рассеянно крошил булку на пустую тарелку. Я засмотрелась на тонкие, гибкие пальцы парня, на то, как он покачивает бокал в руке и делает изящные глотки, на то, как от каждого движения перекатываются натренированные мышцы под тонкой тканью рубашки. В неверном свете горящих свечей Эрэн обзавёлся царственным ореолом величия, от которого становилось немного не по себе. Словно горящие свечи содрали с парня всё наносное, обнажив его истинную натуру.

Заметив, что я перестала есть, Эрэн оценил опустевшие тарелки, удовлетворённо кивнул и отставил бокал на стол. Тарелку с крошками он отодвинул подальше, облокотился на стол.

Мой изучающий взгляд он, к счастью, не заметил. Эрэн вообще был сейчас непривычно рассеянным и задумчивым. Даже ни разу не попытался прижать меня к стене, чтобы сорвать с губ поцелуй благодарности за спасение. А ведь я была бы не против совсем, наоборот – очень даже «за».

— Ты знаешь, что такое аманат?

— Эм-н, слышала что-то, — неуверенно протянула я, отвлекаясь от созерцания чувственных губ, — что-то связанное с обещанием.

— Угадала. Аманат — это обещание долга. На твоём медальоне стоит мощный аманат, связанный старым обещанием. И у него есть двойник. Такие вещи всегда создают парными. Второй медальон остался у того мальчишки, лица которого ты не помнишь. – в голосе Эрэна мелькнуло чувство, которое я опознать не сумела. Мелькнуло и исчезло, а тон голоса стал прежним, — Это свадебный дар, мавка, магический артефакт Чёрной Скалы отреагировал на него. Отсюда все твои травмы, ведь чем старше аманат, тем крепче его сила и мощнее магия, а значит и вмешательство артефакта-защитника агрессивнее, — серьёзно сказал Эрэн.

И вроде говорил он правду, но отчего-то возникло у меня ощущение, что недоговаривал королевский чашнигир. Или не знал всего, или сознательно утаивал.

— Кто-нибудь, кроме меня, видел этот медальон? – Эрэн терпеливо ждал ответа, задумчиво покусывая губу.

— Нет, что за вопрос. Он слишком дорогой..

— Дорогой? – удивлённо перебил меня Эрэн, — дорог тебе?

— Да… Нет, блин, – насупилась я, словно меня поймали на чём-то предосудительном, — по стоимости дорогой. Пришлось бы объяснять, откуда он у меня, а желания такого не было. Я его всегда под одеждой прятала.

— Прятала, значит, — неопределённо протянул Эрэн.

Наступила тишина, во время которой королевский чашнигир смотрел на меня странным изучающим взглядом, от которого я краснела, как свекла. И что он докопался до моего медальона?

– У меня предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — нарушил тишину Эрэн.

— Говори, только я не понимаю…

— Сейчас поймёшь. Я могу найти того, кто наложил аманат на этот медальон, — Эрэн скривился, как от зубной боли, и нехотя добавил, — или того, кто сумеет снять заклинание долга. Только тебе придётся кое в чём мне помочь.

— Деньгами возьмёшь? – с надеждой спросила я.

— Нет, — обольстительно улыбнулся Эрэн, от чего у меня ёкнуло под ложечкой, — только ответной услугой.

— Пф! Тогда и говорить не о чём. Мне этот аманат не мешает. Подумаешь, старое заклятие, которое прилипло к медальону. Избавлюсь от него и делов-то!

Губы Эрэна изогнулись в усмешке. Коварной такой, говорящей о том, что королевскому чашнигиру известно гораздо больше, чем он озвучил.

— Не избавишься. Медальон, заклятый старым аманатом, накрепко прикипает к владельцам. Ты его в помойку, а он вползёт обратно. Поверь, аманат на это