Перья столь порочные - Лив Зандер

— На ночь ей должно хватать отвлечения, — пожал плечами Малир и перевёл взгляд на тёмную кромку веселья.

Я проследила за его взглядом.

И увидела её.

В обтягивающих чёрных штанах и ещё более тесном корсете, подчёркивающем фигуру, Лорн размахивала руками перед каким-то мужчиной и… о боги, она только что ударила его?

Я выпрямилась, вытянув шею, чтобы проследить, как она скрылась в толпе, и вернула взгляд на мужчину. Он провёл рукой по коротким чёрным волосам, сжал их и дёрнул — жест отчаяния в чистом виде.

Я наклонилась через подлокотник к Себиану, кивнув в его сторону.

— Кто это?

— Лорд Арос из дома Батана, — ответил Себиан. — Её предназначенный.

Неужели.

Я стиснула зубы.

Мысль о том, что у Лорн есть предназначенный, ни разу не приходила мне в голову. Тем более с её одержимостью Малиром. Зачем же принц-ворон привёл его сюда? Чтобы отвлечь её? Заставить её связать себя узами? Избавиться от неё?

— Почему они не связаны? — спросила я.

— Хотелось бы сказать, что он умен. Но, боюсь, всё куда трагичнее, — Себиан покачал головой. — Она снова и снова его отвергает.

Я жевала эту мысль, пока в голове не всплыло новое беспокойство: что если после нашей свадьбы Малир встретит свою истинную? Что тогда станет со мной?

Уф. Я слишком забегаю вперёд. Для начала нужно хотя бы убедиться, что свадьба вообще состоится. Предположим, кьяр — это начало…

— Довольно веселиться! — кто-то грохнул металлической кружкой по столу и, вытирая пену с бороды, выкрикнул: — Добивайся бледноволосой!

— Да, ухаживай за ней! — рассмеялся Себиан, его виски были выбриты к празднику, а остальная часть волос собрана в свободный хвост. Он подмигнул мне. — А то я сам займусь.

И снова этот трепет в животе, закружившийся в груди с тревожной силой. Что он чувствовал ко мне? И что я начинала чувствовать к нему?

Ответов я боялась.

— Ты бы ухаживал за моей невестой во время кьяра, который я сам оплатил? Дерзко даже для тебя, — сказал Малир, осушил кубок и похлопал по колену. — Иди ко мне, белая голубка.

Этот знакомый жест заставил мурашки взбежать по коже, будто тело пыталось воздвигнуть щит. Сегодня ночью он выплеснет на меня свою злобу — я чувствовала это в зудящем шраме на груди.

Когда я спустилась со стула, Малир обхватил меня рукой за живот и усадил к себе на колени, прежде чем произнёс:

— Я с нетерпением жду танца с тобой.

Вот и оно — первое унижение из тех, что ещё предстояли.

— Скажи, Малир, что доставляет тебе больше удовольствия? Унижать меня перед всеми или подстраивать всё так, чтобы я сделала это сама?

Он даже не попытался сдержать смешок, прежде чем опустил кубок на стол.

— Что скажет мой народ? — крикнул он. — Чем я должен одарить свою самку?

— Ракушки! Осколки стекла! — раздалось многоголосое. — Монеты! Блестящие камушки! Гвозди!

Я нахмурилась.

— Гвозди?

— Наши анои имеют привычку помешиваться на собирании гладких, блестящих или… иначе красивых предметов. Самцы часто дарят их самке в знак ухаживания. — Он взял небольшой свёрток из сложенного листа, перевязанный бечёвкой, где тот лежал на нашем столе с начала пира. — Это мой подарок тебе.

Я взяла свёрток, развязала бечёвку и осторожно развернула его — и что-то чёрное, спутанное соскользнуло мне в ладонь.

— Что… что это?

— Браслет. Цепочка айримеля, местный мастер сделал её для меня, но безделушки я выбрал и собрал сам. — Он поднял браслет с моей ладони, давая дереву и кости звякнуть о металл. — Покажи мне запястье. Нет, другое.

Я протянула ему второе запястье, то самое, где была ленточка, прищурившись на тусклые плоские диски, некоторые вытянутой формы.

— Это… пуговицы?

— Пуговицы? — переспросил Себиан и свёл брови в недоверчивом выражении.

— Лучше, чем каштаны, не так ли? — Замок щёлкнул, и Малир коснулся моей щеки ладонью. — Yeh ash valtem skalde ya.

Что-то глубоко внутри меня отозвалось на эти слова, или, может, это была сама их чуждая мелодия, распалившая любопытство.

— Что это значит?

— «Я всегда буду тебя беречь», — сказал он. — Одна из многих клятв, которые традиционно произносят во время кьяра.

— Покажи всем, что ты приняла его дар, — сказал Себиан. — Подними руку, милая. Похвастайся.

Я подняла руку повыше, слегка взмахнув в воздухе, чтобы пуговицы звякнули перед аплодирующей толпой, и посмотрела на Малира.

— Спасибо.

Кивнув, он взял кинжал и обхватил моё запястье. Холод металла коснулся кожи, я дёрнулась, но он лишь перерезал голубую шёлковую ленточку, позволяя ей упасть и утонуть между морковью и горошком в супнице перед нами.

Необъяснимое чувство утраты кольнуло в животе. Не знаю почему, но я сильно привязалась к той ленте. И, возможно, я бы высказалась об этом, если бы не то, как в голове эхом отозвались недавние слова.

«Самцы часто дарят самке красивые предметы в знак ухаживания».

«Ничего, кроме воронов, вечно грызущихся за власть».

Онемение поднялось по шее и разлилось по щекам. О боги, реакция Малира, когда он нашёл на мне ту ленту, теперь стала так понятна! Ворон в ту бурю? Он не нападал на меня.

Он ухаживал за мной.

Я нашла Малира взглядом.

— В твоём дворе есть предатели или вороньи лорды с чрезмерными амбициями?

— Разве это был бы настоящий двор, если бы их там не было? — спросил он. — Исчезновение королевского дома обычно ведёт к возвышению другого. Армия твоего отца могла бы это обеспечить.

Она могла бы обеспечить и другие варианты для меня, но теперь уже было не на что опираться. Малир мог срезать ленту ещё во время примерки платья, но он дождался сегодняшнего вечера.

Публичное предупреждение моему тайному ухажёру.

Я провела пальцем по болтающимся пуговицам, надеясь найти в их звоне хоть каплю спокойствия, но не нашла.

— Кто он?

— Впервые твоя наивность мне по душе. — Он наклонился ко мне, прижался губами к моему виску и вплёл в тьму шёпота слова: — Если я когда-нибудь узнаю, кто осмелился ухаживать за тобой, голубка, я отрежу ему яйца и скормлю их своим воронам. И ты будешь смотреть.

Дыхание перехватило от его властного тона, от рыка угрозы в голосе. Он звучал злым. Яростным.

Ревнивым?

— Ухаживай за своей самкой, мой принц! — крикнула женщина. — Или, клянусь богиней, ночевать тебе одному в гнезде!

— Точно, — сказал Малир под хохот и выкрики толпы, потом посмотрел на меня. — Ты когда-нибудь видела ухаживания птиц в дикой природе?

— Не могу сказать, что видела…

— Самец крадётся вдоль ветки под весенним солнцем, надеясь подобраться к