Перья столь порочные - Лив Зандер

Я прижала язык к нёбу, лишь бы не выдать словами то странное… положение, в котором оказалась.

Сиси же, похоже, приняла молчаливость за признание, и только ухмыльнулась, тихо добавив:

— Смотри-ка, разбила сердца всем бедным дамам, что томились по нему.

У меня пересохло во рту.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Ой, да брось. Разгадать было несложно — и не из-за вашей неосторожности, если тебя это утешит, — сказала она едва слышно, так, что Себиан, без своего ануа, наверняка бы не расслышал. — Когда самый печально известный Ворон перестаёт наведываться в чужие спальни и начинает отшивать дам, стучащих к нему в дверь, поневоле задаёшься вопросом… Что же изменило самого распутного повесу, какого только знала столица? Что именно — недели спустя после твоего появления? Никогда я не видела этого Ворона таким… преданным.

Преданным.

У меня в животе всё сжалось — и совсем не по правильным причинам. Тот факт, что Сиси всё поняла, должен бы тревожить, но вместо этого в груди разлилось то самое уютное тепло, что приходило каждый вечер, когда Себиан клал мою голову себе на грудь, позволял мне прятать ступни под его ногой и перебирал пальцами мои волосы.

Мы не были близки с той ночи, как Малир меня отшлёпал. Слишком много событий, слишком много потрясений — я валюсь в постель без сил. И всё же Себиан, этот ловелас с рушащейся репутацией, будто вполне доволен тем, что просто держит меня в объятиях. Но почему?

Я подняла взгляд на его ануа. Птица чистила перья на шее, обнажив залысину, отчего походила на курицу, чудом избежавшую ощипа. Вид не самый внушительный, мягко говоря. А если его прежняя истинная больше не при нём… может ли эта преданность со временем превратиться в любовь? Глупо ли надеяться на это? Что он захочет меня, будет желать, полюбит?..

Да, глупо. Потому что я, чёрт побери, обручена с его другом. Мысль об этом застряла в горле, словно сухая овсянка.

— Всё не так, как ты думаешь.

— Всё именно так, как я думаю. — Она подняла указательный палец и щёлкнула им в воздухе пять раз, по слогам: — Впе-чат-ля-ю-ще. Ни одной женщине не удалось завоевать интерес принца Малира к браку, и ни одной — внимание Себиана. Так как же тебе удалось заполучить обоих? Научусь-ка у тебя, пожалуй.

Единственное, чему я могла бы научить, — это как создавать бардак вселенских масштабов. Мне нужно было переспать с Малиром, а в итоге он позволил Себиану переспать со мной. А ещё Лорн, напавшая на меня из-за жениха, с которым я даже не спала. Действительно впечатляющий хаос…

Я коснулась пальцем ленты на запястье — это быстро вошло в привычку, делать так всякий раз, когда требовалось успокоение.

— Я расскажу тебе, если ты научишь меня, как соблазнить Малира до нашей брачной ночи. И как можно чаще.

Грудь Сиси на мгновение перестала подниматься — ровно настолько, сколько ей понадобилось, чтобы взглядом скользнуть вниз, к моему животу, а оттуда — к старому дубу в центре сада перед нами.

— Как я уже говорила, в его покои мне самой попасть так и не удалось. Разбирайся сама.

Я уловила перемену в её тоне: вдруг сдержанный, хотя прежде всегда был дружелюбным.

— Ты ведь теперь тоже меня ненавидишь, да? Как и остальные дамы. Это же не я хочу выйти за Малира, понимаешь? У меня нет выбора.

— Знаешь, почему мы с отцом поселились при Дворе Воронов, а не остались в Ханнелинг-Холде, как мои предки? Потому что принц Малир забрал его у моей семьи и отдал какому-то новоиспечённому Ворону, лорду Барадуру. — Она глубоко вдохнула, затем посмотрела мне прямо в глаза. — У нас, женщин, выбора нет, такова доля титула. Если бы был, мы бы целыми днями пили вино и сплетничали о красивых конюхах — вдвое больше удовольствия и ни капли брачных бед. А теперь снова.

Сиси указала на свои ступни и легко, изящно повторила первые шаги танца, ясно давая понять, что разговор окончен.

— Здесь придётся встать на цыпочки, Галантия, в прямом смысле.

Я последовала за ней, смахнув пот со лба, выступивший, несмотря на холодный ветер, предвещавший первую зимнюю метель.

— Всегда всё рушится на этих переплетениях рук и бесконечных поворотах — шаги ведь меняются.

— Это самая важная часть, — сказала она. — Когда ворон ухаживает за вороной, они летят вместе и в танце касаются крыльями. Сейчас будет. Возьми меня за руку. Отлично, теперь поворот и шаг на… твоё другое право, Галантия!

В одно мгновение мои ноги переплелись, и я плюхнулась на землю задницей.

— Я завтра опозорюсь, и именно этого он и добивается!

— Ах, но только до тех пор, пока я не украду внимание своим изяществом! — Себиан поднялся со скамьи, потянулся, зевнув, и подошёл ко мне, подмигнув. — Ты слишком зажата. Просто… двигайся как хочется. Сделай шаг назад. Пошевели бёдрами. Подними руки. Помаши ими. Будь игривой, дорогая, вот так.

Он схватил мою руку и притянул к себе, насвистывая мелодию, и повёл меня в подобие кругов. Его пальцы переплелись с моими, поднимая и опуская руки, будто это взмахи крыльев.

— Взмахни крыльями. И раз, два… — отпустив одну руку, он закрутил меня на месте, а затем и вовсе отпустил, предпочтя ходить вокруг меня, переваливаясь, как утка, и кудахтать, пока я не прыснула от смеха. — Будь глупой, нелепой. Вот что значит ухаживание. Веселиться. Игриво дразнить друг друга. Ну же, покажи мне!

Память нахлынула — тот день на пляже, когда я видела чаек, дравшихся из-за дохлого краба в песке. Как они хлопали крыльями, подпрыгивали, трясли головами, пока их перья не вставали дыбом, делая их больше и грознее.

Счастливое воспоминание. Оно кольнуло внутри и разлилось по телу. С широкой улыбкой я пошла по кругу, подражая журавлю: длинные шаги, взмахи руками-крыльями, головой трясла так, что волосы били по раскрасневшимся щекам.

Сиси расхохоталась, но быстро взяла себя в руки и покачала головой.

— Это нелепо…

— Нелепо, да, но так весело! — А боги знают, как мало мне этого доставалось в последнее время. — И потом, никто же не смотрит.

Пока я не обернулась — и жар мгновенно сошёл с щёк при виде Малира. Он стоял, облокотившись плечом о каменную колонну в парадном камзоле, и выглядел… странно.

Он улыбался.

Но лишь до тех пор, пока наши глаза не встретились. Его