( Не ) нужная истинная маршала драконов - Мия Галицкая
Я ожидала радости, восторга, может быть, даже его фирменного сдержанного смеха. Но он молчал. Секунду, другую. Потом он поднял на меня взгляд, и в его глазах я увидела не просто счастье. Я увидела чудо.
– Два, – тихо сказал он, и в этом слове был отзвук какого-то древнего, драконьего знания. – Я слышу… два сердца. Они бьются в унисон, но каждое – отдельно. Сильно и четко.
Теперь замерла я, не в силах вымолвить ни слова. Два?
– Близнецы, моя любовь, – прошептал Аларик, и его лицо озарила такая улыбка, которую я видела считанные разы в жизни – беззащитная, сияющая, полная абсолютной, безудержной радости. – У нас будут близнецы.
Слезы брызнули у меня из глаз, но это были слезы самого чистого, самого светлого счастья. Он не просто узнал о ребенке – он почувствовал их. Обоих. Своей драконьей сущностью.
Он осторожно, как самое дорогое сокровище, обнял меня за талию и прижал к себе, а я опустила лицо к его волосам, вдыхая знакомый запах – дыма, кожи и просто него.
– Два сорванца, которые сведут нас с ума, – выдохнула я сквозь слезы.
– Или две принцессы, которые будут править нашими сердцами, – он отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза, и его пальцы нежно стерли мои слезы. – Неважно. Они наши. Наша новая жизнь. Наше продолжение.
Мы стояли так, посреди тихой комнаты, в свете угасающего камина, обнявшись – Император и Императрица, муж и жена, двое, нашедших свое счастье вопреки всему. И я знала, что никакая сила в мире не сможет отнять у нас этот миг абсолютной, безмятежной радости. Наша история, начавшаяся с войны и боли, теперь была полна света, любви и топота маленьких ног по коридорам нашего дома. И это было только начало.
Те девять месяцев ожидания пролетели в странной смеси вечности и одного мгновения. Если с Рейнаром я была юной, тревожной и неопытной, то теперь меня окружала уверенность и спокойствие. Аларик был моей скалой. Каждый вечер, прежде чем уснуть, он обязательно клал свою большую, теплую ладонь на мой огромный, тяжелый живот и замирал, прислушиваясь. И каждый раз на его лицо ложилось то самое, редкое выражение безграничного чуда, которое я так любила.
– Они спорят, кто родится первым, – говорил он как-то раз, и его губы тронула улыбка. – Один сильнее, настойчивее. Другой… терпеливее, ждет своего часа.
Я смеялась, гладя его по руке. Он уже общался с ними. С ними обоими. И в этой мысли было столько нежности, что сердце готово было разорваться от счастья.
Роды начались тихим утром, когда первые лучи солнца только золотили верхушки елей за окном нашей спальни. На этот раз все было иначе – не было страха, не было паники. Была ясная, сосредоточенная уверенность в себе и в том, что все будет хорошо.
И когда раздался первый крик – громкий, требовательный, я услышала от акушерки:
– Поздравляю, Ваше Величество. У вас мальчик.
Я смотрела на его личико, на драконьи глазки, и не могла надышаться. Но едва я успела прикоснуться губами к его влажному лобику, как мир снова сузился до новой волны, нового усилия.
И спустя, как мне показалось, всего несколько минут, но таких долгих и напряженных, раздался второй крик – чуть тише, но такой же ясный и живой.
– И еще один мальчик Ваше Величество! Близнецы! Здоровые и прекрасные!
В тот миг я поняла, что мое сердце, которое, казалось, было полностью занято Рейнаром и Алариком, просто… расширилось. В нем нашлось бесконечно много места для этих двух новых, драгоценных жизней.
Мы назвали их Ливиан и Элионом.Имена пришли к нам сами, словно были всегда где-то рядом, ожидая своего часа.
Когда Рейнару привели посмотреть на братьев, он подошел к колыбели с важным и серьезным видом пятилетнего наследника престола. Он долго смотрел на них, а потом осторожно тронул пальчиком крошечную ручку Ливиана.
– Они маленькие, – констатировал он.
– Когда-то и ты был таким же, – улыбнулся Аларик, ставя его рядом с собой.
– Я буду их защищать», – заявил Рейнар, и в его глазах загорелась та самая твердая искра, которую я так хорошо знала по его отцу. И в тот момент я увидела не просто детей. Я увидела начало чего-то большего – братства, союза, дружбы.
Весть о рождении близнецов облетела империю с быстротой молнии. Но самыми трогательными были не официальные поздравления от советов и дворян, а визит старейшин друидов. Они пришли в наши покои без церемоний, принеся с собой запах леса и свежести.
– Трое. Трое детей пламени и льда. Трое наследников. Не разделяйте их. Не противопоставляйте. Ибо не один правитель, и не двое ждет империю в грядущем. Их будет трое. И в их единстве – сила, которой не было со времен первых драконов. Начинается пора великого расцвета.
Очередное пророчество друидов…
Я посмотрела на Аларика, и в его глазах я увидела то же самое – не тревогу, а принятие и гордость.
Трое правителей. Наш упрямый, добрый Рейнар. Сильный Ливиан. И спокойный, лучистый Элион. Они были такими разными, но уже сейчас, в младенчестве, между ними была видна незримая связь.
В тот вечер, когда дети наконец уснули, а дворец погрузился в тишину, мы с Алариком вышли на наш любимый балкон. Внизу расстилался парк, озеро блестело в лунном свете, а где-то там, в своей комнате, спал наш первенец, а в соседней – двое новорожденных, наших маленьких чудес.Аларик обнял меня за плечи, и я прижалась к его груди, слушая знакомый, успокаивающий стук его сердца.
– Трое, – прошептал он, и в его голосе звучало легкое изумление. – Кто бы мог подумать.
Я подняла на него глаза. Лунный свет серебрил его волосы и очерчивал твердый контур подбородка.
– Они не просто продолжение нас, Аларик. Они начало нового. Лучшего.
Он наклонился и коснулся лбом моего виска.
– Ты дала мне все, о чем я даже не смел мечтать. Сначала себя. Затем Рейнара. Теперь их. Целую вселенную в одном доме.
Мы стояли так, молча, глядя на спящий мир, который однажды наши дети будут защищать и любить так же, как любили мы. И на душе было так тепло, тихо и светло, что, казалось, это счастье можно потрогать руками. Оно было настоящим. Оно
